«Интересные знакомства у студента-медика, — подумал Коста. — На короткой ноге с питерским членом Братства Повелителей, негласно вхож ко многим влиятельным людям Петербурга… которые, в свою очередь, так или иначе завязаны на Дориана! Не хватает информации. Согласно наблюдениям, создал в своем институте довольно обширную тайную организацию, о которой мало чего известно. Все члены этой организации очень хорошо учатся, никто не замечен в противозаконных действиях, никто не принимает наркотиков и не злоупотребляет алкоголем… ангелочки какие-то. Как это относится к Дориану, вернее, как — понятно, вся эта компания — его рук дело. Но зачем ему это? Братство решило пересмотреть методы воздействия или даже цели? Было бы неплохо. Но в любом случае, нужно больше информации».

Для начала Коста отправил письма своим двум осведомителям в институт, где зародилась и существовала странная организация, с приказом каким-либо образом выяснить цели ее существования. Ответ пришел на следующий день:

«Уважаемый господин Nameless, я приложил все усилия для выполнения Вашего поручения, но вынужден сообщить о провале. Больше того, я боюсь, что недооценил тех, о ком Вы поручили мне собрать информацию, и теперь их руководство наверняка в курсе моего интереса. Я говорил с тремя студентами. Сперва предлагал помощь в учебе, лучшие оценки и тому подобное, что декан факультета может предложить «в благодарность» своим студентам, но мое предложение не было принято. Тогда я посулил денежное вознаграждение, но даже студентка третьего курса Меркелова Т. Г., чье финансовое положение колеблется в шаге от отметки «нищета», мне отказала, после чего я перешел к угрозам. Я не сторонник физического насилия, но в моей власти исключить студента. Ни один из троих не поддался, даже вышеупомянутая Меркелова, для которой отчисление смерти подобно. «Делайте что угодно, хоть пытайте меня, я все равно вам ничего не скажу!» — вот дословный ответ студента пятого курса Кельновича А. Р. Также меня поставили в известность, что глава Организации будет обязательно оповещен о проявленном интересе. Однако я смею надеяться, что мне удалось замаскировать свой интерес под простое любопытство, тем более, что на факультете я слыву человеком дотошным, въедливым и со всех сторон неприятным. С уважением, Ваш Покорный слуга».

— А ведь это секта, — задумчиво проговорил Коста, дочитав доклад «покорного слуги». — Вопрос только, кому они молятся и с какой целью вообще существуют. Впрочем, для начала следовало бы получить максимально точный список членов этой секты.

Это задание оказалось проще, и уже следующим вечером «покорный слуга» прислал небольшое досье на сто двадцать пять человек. Среди них оказался тот самый, что был нужен крылатому.

Однажды случайный свидетель акта воздаяния, проводимого Костой, в ужасе назвал его «Ангелом Возмездия». Случайный свидетель, при ближайшем рассмотрении, тоже подошел под критерии крылатого и простился с головой, но его слова врезались в память, и частенько всплывали — порой в самый неподходящий момент.

Например, сейчас.

Уютный зал небольшого ресторана был погружен в интимный полумрак, создающий атмосферу таинственности, которую прекрасно поддерживала льющаяся словно из ниоткуда тихая музыка. Умопомрачительно красивая шатенка, откинувшаяся на мягкую спинку дивана, и внимательно изучающая черты своего неожиданного собеседника, мучительно напоминала Косте о кошмаре, сотворенном им в прошлом.

Технически все было просто до тошноты. Катенька Годзальская, милая и добрая девочка, дочка богатых родителей, не интересующихся ребенком, но при том не ограничивающих чадо в деньгах. Является членом тайной студенческой организации. Имеет привычку в четверг или пятницу, в зависимости от расписания в институте, ужинать в одиночестве в этом самом ресторане. Правда, одна она обычно только приходила в ресторан, а покидала его уже с кавалером. Все это Коста узнал от «покорного слуги».

Дальнейшее было делом техники и некоторого энергетического истощения в качестве платы. Крылья, переведенные в полностью невидимое и неосязаемое состояние. Дорогой костюм, обаятельная улыбка, заранее припасенный букет орхидей — предпочтения нашлись в том же досье. Отправленная к столу прекрасной незнакомки бутылка испанского вина ее любимой марки, к подарку приложен букет. Спустя десять минут Коста уже разливает подаренное вино по бокалам, Катенька смеется вежливой и совсем чуть-чуть нескромной шутке, на мужчину смотрит с живым интересом. Несколько капель наркотического препарата в ее бокал — она не замечает, увлеченная рассказом собеседника.

— Мадемуазель позволит проводить ее до дома? — некоторая нарочитая старомодность прибавляет шарма и галантному кавалеру, и всей ситуации.

— Только если джентльмен обещает не вести себя, как джентльмен, — она смеется, она уже пьяна и развратна чуть сильнее, чем обычно. Коста мысленно обзывает себя идиотом — не предусмотрел возбуждающий эффект наркотика. Но отступать глупо, да и в конце концов, не станет же она его насиловать. В крайнем случае, отнести ее в спальню, уложить на постель и осторожно нажать на несколько точек — и спокойный сон на ближайшие шесть часов гарантирован.

Серебристый двухместный флаер с черной аэрографией, взятый в прокат, гостеприимно дожидается за дверью ресторана. Мягкие сиденья, обтянутые безумно дорогой натуральной кожей принимают в свои объятия. Ей, опоенной и одурманенной, не терпится получить желаемое, но кавалер предлагает сперва выпить еще, и она соглашается — боится протрезветь, боится, что это волшебное состояние исчезнет. Вино, предусмотрительно спрятанное в бардачке, плещется в прихваченные из ресторана бокалы. Катеньке кажется, что ее прекрасный спутник мальчишески пошутил, элегантно украв бокалы под полой пиджака — на самом деле Коста вложил в счет дополнительную купюру, которой бы хватило и на дюжину таких бокалов.

Естественно, в пробке, перекрывающей горлышко бутылки, не видно микроскопического прокола.

Вино янтарным каскадом плещется в хрусталь, она осушает бокал залпом — сейчас не до смакования вкуса, желаемое слишком близко, чтобы отвлекаться на тонкий букет.

От жарких, полных вожделения поцелуев не увернуться — только если оттолкнуть, но это будет неправильной тактикой. И Коста сжимает кулаки до боли, проклиная собственную неосторожность, но терпит — сейчас начнет действовать второй препарат, начинка бутылки.