— Ты забываешь, что это не мой дом, а моего отца, — справедливо возразил Иларио, сделав большой глоток. — И потом, сидеть все время в четырех стенах скучно. Жизнь так интригующе прекрасна…

Иларио вдохнул запах коньяка.

— Но надо признать, что мой отец понимает толк в комфорте, — проговорил он с улыбкой. — И в развлечениях тоже. Праздники в Алаведре это нечто незабываемое. А уж этот… Ты не пожалеешь, что поехал со мной.

— Будет много гостей?

— Много? — фыркнул Иларио. — Не то слово. Любое другое поместье развалилось бы на куски из-за такого количества народа. Но только не Алаведра. При небольшом усилии здесь даже можно будет найти укромный уголок… Ты меня понимаешь?

Питер кивнул. Иларио по-прежнему не оставлял надежды сосватать другу какую-нибудь красотку. Но Стентону было тяжело настроиться на легкомысленный лад. Авансы, которые ему раздавали в Мадриде страстные испанские знакомые Иларио, не волновали его душу. А Питер был уверен, что иначе не стоит завязывать никаких отношений.

Иларио втихомолку посмеивался над стойким другом, но порой задавал себе вопрос, а не является ли его поведение изысканным способом привлечения внимания? Ведь на самом деле холодность Питера только подстегивала женщин, и Иларио видел, что многие из них интересовались им только потому, что он не интересовался ими.

Надо будет и мне попробовать, размышлял Иларио. Иначе главным героем на празднике будет Питер, а не я…

Наконец наступил долгожданный день. Питер ожидал, что в поместье поднимется невероятная суматоха. Но, к его великому удивлению, все приготовления совершались бесшумно и незаметно. Невидимая рука Диего Мендеса управляла всем. Механизм приема гостей в Алаведре был отлажен до такой степени, что со стороны казалось, будто в поместье ничего не происходит.

Донья Лусия, жена Диего и мать Иларио, высокая статная испанка с начинающими седеть волосами, степенно расхаживала по поместью, но ничто не ускользало от ее взгляда, кажущегося ленивым и равнодушным.

Этот праздник в Алаведре должен стать особенным. Ничего, она сможет все организовать как надо. Как всегда. Стойко примет все и останется собой — доньей Лусией Мендес из Алаведры.

Донья Лусия прошла в свой будуар и присела к зеркалу. Темные круги под еще красивыми и выразительными глазами говорили о бессонной ночи. Женщина взяла щетку и принялась расчесывать густые волосы. Через несколько часов начнут приезжать первые гости, и ей как хозяйке дома надо будет встречать каждого. Хорошо хоть это не традиционный званный ужин, когда она должна стоять у дверей и приветствовать гостей. Обстановка этого праздника всегда была более неформальной, и это радовало донью Лусию.

— Сеньора, доложили о приезде дона Эдуардо, — сообщила ей молоденькая горничная, которая, несмотря на свой скромный вид, была весьма бойкой молодой особой.

— Иду.

Донья Лусия встала. Минут через двадцать можно ожидать следующего гостя. Для Лусии Мендес праздник официально начался.

Питер удивился тому, что Иларио не принимает участия в торжественной церемонии приема гостей.

— А зачем? — равнодушно пожал плечами Иларио. — Я всех увижу вечером на балу. К чему создавать себе лишние сложности?

— Разве твой отец не настаивает на том, чтобы ты был сейчас вместе с ними?

— Нет, — рассмеялся Иларио. — По правде говоря, мой отец уже давно ни на чем не настаивает. Он формальный глава семьи, я — фактический. И только я решаю, где и что я буду делать. К тому же…

Иларио понизил голос и наклонился к Питеру.

— Моя драгоценнейшая мамочка горит желанием сосватать меня с кем-нибудь, поэтому мне лучше держаться от нее подальше на этом празднике. Иначе она перезнакомит меня со всеми незамужними девушками.

— А разве не этого ты добиваешься? — насмешливо спросил Питер.

— К сожалению, ее и мои понятия о женской красоте не совпадают, — вздохнул Иларио. — А то я бы обязательно воспользовался ее помощью.

Таким образом, и Питер, и Иларио весь день провели вдали от прибывающих гостей. Вечером должен был состояться бал, открывающий череду многодневных развлечений, там-то Иларио и намеревался представить всем своего американского друга.

Вечером они спустились на первый этаж в бальный зал. Питер, всегда избегавший многолюдных светских сборищ, был поначалу ослеплен пышными туалетами женщин и блеском их драгоценностей. Иларио же чувствовал себя как рыба в воде. Он непринужденно заговаривал с гостями, целовал женские руки, рассыпался в комплиментах и дружески трепал по плечу старых знакомых. Питер ощущал неловкость. Ему казалось, что все взгляды устремлены на него, и что все эти блестящие женщины с усмешками разглядывают его смокинг. Питер не привык носить такую одежду и не сомневался, что окружающие замечают это и посмеиваются над ним.

Однако он ошибался. Повышенное внимание дам объяснялось отнюдь не насмешками над его внешним видом. Скорее, наоборот. Привлекательный американец был замечен и одобрен. Не одна гостья заинтересованно спрашивала себя, а кто такой этот высокий красивый мужчина со светлыми волосами, которого она никогда не встречала у Мендесов.

Иларио охотно отвечал на все вопросы, касающиеся Питера Стентона, и полученная информация лишь подстегивала интерес гостей. Богатый, влиятельный, холостой американец? И к тому же красивый и застенчивый? Испытавший разочарование в любви? Многие тут же почувствовали желание проверить, насколько далеко это разочарование пустило корни в сердце Питера.