— Ну да, — кивнула девушка. — Ты же сам сказал мне — «Сиди здесь!». Прямо перед тем, как выбежать прочь за мастером Койном!

— Э-э-э, — выдавил я из себя, но затем наткнулся на искрящийся взгляд Аллариссы, не выдержал, махнул рукой и рассмеялся: — Тоже верно. Ну, я тебе не отец и решать за тебя не собираюсь. Хочешь сидеть и слушать до утра — дело твое. Главное, чтобы мастер Койн согласился продолжить рассказ.

— О-о! — возмутился Койн. — Хорошая история всегда должна быть рассказана до конца! Я взял на себя смелость позвать Тиксу — ему не помешает хорошая практика в общем языке. Друг Литас тоже обещал прийти и послушать.

— И дядька Рикар, — добавила Аля.

— Да! И Рикар, — согласился Койн и, подцепив с тарелки полоску сушеного мяса, отправил ее в рот.

— Как, как ты его назвала? — переспросил я у Аллариссы.

— Дядька Рикар, — повторила девушка. — А что? Он сам сказал мне так его называть.

— Ясно. Да нет, ничего, — покачал я головой. — Ну, тогда подождем остальных. Кому добавить горячего отвара?

Лучшим ответом стали дружно протянутые ко мне глиняные кружки. Отвара хотелось всем. Оно и понятно — в такую холодную ночь самое время неспешно потягивать горячий бодрящий напиток у потрескивающего очага или камина.

Камином моя каморка похвастаться не могла, но на столе и около кровати горели жировые лампы, создавая некий уют и теплую атмосферу. В общем, в наших почти спартанских условиях большего и желать нельзя.

Щедрой рукой наполнив кружки собравшихся, я не обделил и себя, с грустью заметив, что пока меня не было, баронесса самым наглым образом присвоила мою любимую небьющуюся кружку. Пришлось довольствоваться другой посудиной. Когда я закончил разливать отвар, Койн толкнул Тиксу в бок, и тот, понятливо кивнув, полез за пазуху и выудил оттуда плотно закрытую железную флягу. Споро свернул пробку и с отработанной сноровистостью набулькал в кружки гномов какой-то темной жидкости. По моей каморке разнесся резкий пряный запах.

Заметив вопросительный взгляд, Койн спохватился и предложил:

— Не желаете? По паре капель?

— А что это? — предусмотрительно спросил я, отодвигая свою кружку от потянувшегося за ней Тиксы.

— Так… — неопределенно пошевелил пальцами гном. — Настоечка… Чтобы согреться…

— Давайте! — решительно кивнула Алларисса и протянула кружку Тиксе.

Мне оставалось лишь последовать ее примеру. Тикса быстро добавил в горячий отвар толику гномьей настоечки и столь же молниеносно спрятал флягу обратно за пазуху.

Осторожно отхлебнув из своей кружки, я удивленно поднял брови — вопреки моим опасениям, вкус был достаточно приятен. Просто добавилось несколько новых вкусовых ощущений, ну и отвар стал гораздо «крепче». По телу пробежала приятная волна тепла, сразу же почувствовал замерзшие пальцы ног.

— Хорошая настойка, — похвалил я напиток. — Из чего вы ее делаете?

— Да… когда как, — хмыкнул Койн. — Думаю, тебе лучше этого не знать, друг Корис.

— Ясно, — улыбнулся я и покосился на Аллариссу, которая после столь неопределенных слов Койна надолго задумалась над своей кружкой.

— Ну, друзья! — нарушил тишину Койн. — Так на чем же мы остановились в прошлый раз?.. Ах да! Император Мезеран самолично прибыл на осмотр возведенной Твердыни…

Нетрудно догадаться, что владыка Мезеран был не просто удовлетворен мощью выстроенной гномами цитадели — он был потрясен до глубины души и не скрывал этого.

Перед тем как покинуть Твердыню, император плодотворно побеседовал со старшим мастером и зодчим и напомнил о своем намерении построить еще нескольких крепостей, не забыв подтвердить свои слова огромным сундуком, который с великим трудом поднимали шестеро дюжих гномов. Содержимое сундука было благополучно переправлено в сокровищницу подгорного народа, а мастера гномы собрали свои немногочисленные пожитки и покинули Твердыню. Они двигались на север — на уже облюбованную площадку для следующей цитадели. Никто не подозревал, что возведение крепости никогда не будет завершено — спустя пять лет после начала стройки второй цитадели западные провинции восстали против власти Императора Мезерана.

Началась кровавая война.

Западные земли восстали в один день, в один и тот же миг, так, словно кто-то умело подготовил восстание, заботливо продумал каждую деталь и кропотливо воплотил свои замыслы в жизнь…

Так оно и было, но пока этого еще никто не знал. Более того — Император Мезеран продолжал слепо верить своему младшему брату Тарису и слал ему Вестники со слезными просьбами образумить дворянские роды… никто еще ничего не знал…

Равно как и того, что через каких-то три года многолюдные западные провинции навсегда канут в Лету, окутанные огнем, сотрясаемые чудовищными землетрясениями и пораженные невиданными ранее болезнями… и что из черного пепла городов и изуродованной земли родится то, что спустя годы назовут Дикими Землями…

Но горькое осознание чудовищной истины пришло не сразу.

Огромная Империя привыкла к постоянным бунтам, восстаниям и недовольствам. Привыкла настолько, что доклады о беспорядках зачастую и вовсе не доходили до Императора — зачем беспокоить владыку столь ничтожными мелочами? К тому же, ведь решение проблемы столь очевидно — карательный отряд мгновенно приводил в чувство недовольных дворян, вешал непокорных крестьян, и на этом беспорядки заканчивались…

Но в западных провинциях дело обстояло совсем иначе. Там начинался даже не бунт, а самый настоящий государственный переворот.