– Где она? – хмуро поинтересовался мужик.

– Тихо, – прошептала Елена Петровна и активно замигала глазом.

Мужик на секунду окаменел, а затем помрачнел еще больше.

– Нечего мне тут глазки строить. Говорите, в какое место вкрутить. Некогда мне.

– В какое место что сделать? – поинтересовалась Елена Петровна и залилась ярким румянцем.

В прихожую впорхнула Розочка.

– Наконец-то! – воскликнула она. – Неделю без света живем.

– Сами бы давно уже вкрутили, и всех делов, – проворчал мужик. – Гоняют по пустякам…

– Брат пытался, но его током шибануло, – залепетала Розочка. – А потом все остальные лампочки перегорели. – Сестра Плешнера ткнула пальцем в потолок прихожей.

– Так и надо было в заявке писать – замыкание. А то вызывают по пустякам! Лампочку они, видите ли, вкрутить не могут. Офонареть можно! – проворчал электрик, разложил стремянку, вскарабкался под потолок и принялся ковыряться в плафонах.

В душе Елены Петровны зародились сомнения в первоначальной версии разворота событий. Она выглянула на лестничную клетку и прислушалась. Внизу лаяла собака, за соседней дверью хныкал ребенок.

– Если пару сотенных поверх тарифа накинете, проводку заменю, – деловито сказал мужик в спецовке, и Елена Петровна очнулась.

– Григорий Варламович, где у вас телефон? – закричала она. – Я свой в унитазе утопила. Быстрее! Надо отменить ОМОН. Они сейчас приедут меня из заточения вызволять, и тогда чинить придется не только проводку, но и печень с почками.

– Какой ОМОН? О чем вы говорите? Вы себя хорошо чувствуете? – ошалел Плешнер.

Розочка не пошевелилась, стояла истуканом и смотрела на Елену Петровну с сочувствием.

– Да вон же труба, на зеркале в прихожей, – подал голос электрик, указав отверткой на стационарный телефон.

– Спасибо, – буркнула Елена Петровна, вцепилась в аппарат и набрала номер Венечки. Благо помнила цифры наизусть.

– Трофимов! – рявкнула она в трубку. – Ты где?

– А вы где? С вами все в порядке? – заорал опер. – Мы пока не определили ваше точное местоположение, но уже рядом.

– Где рядом? Со мной все в порядке, Веня! Отменяй все! Я сейчас приеду в следственный отдел.

– Мы тут, в квадрате поиска. Гаврюша тоже. Очень волнуется.

– Где тут? – ошарашенно спросила Зотова. Гаврюшей коллеги именовали начальника следственного управления.

– У здания бюро судебной экспертизы. Спутником не вышло ваше точное местоположение определить, сигнал слабый. Только квадрат приблизительно вычислили. Опрашиваем население. Гаврюшин водитель нам сказал, что из морга вы вышли с Грибом и отправились с ним во двор соседнего дома.

– Я сейчас буду, – выдохнула Зотова, хлопнула трубку на рычаг и волком посмотрела на Плешнера. – У вас есть пять минут, чтобы придумать интеллигентную версию, как я оказалась у вас в гостях. Вы меня подставили своим приглашением на кофе.

– А у вас пять минут, чтобы придумать версию, откуда у меня появились фингал и разбитый нос, – не остался в долгу Григорий Варламович, накинул плащ и вышел за дверь в тапочках.

– Что уставился? Работай, а то упеку за вымогательство! До конца дней будешь лампочки на зоне вкручивать и выкручивать! – рявкнула Зотова на электрика, который пялился на нее во все глаза.

Елена Петровна сорвала пальто с вешалки, подхватила ботинки Плешнера и, кивнув Розочке, вылетела из квартиры за судмедиком. Нахал даже не удосужился помочь ей надеть пальто! Неудивительно, что он не женат. Выйдешь за такого замуж и придется потом всю жизнь тапки в зубах таскать.

Григорий Варламович ждал ее у лифта с видом оскорбленной добродетели. Зотова торжественно вручила ему ботинки и замерла. Мозг усиленно пытался придумать выход из идиотского положения. Не рассказывать же начальнику, что она избила лучшего судебного эксперта Москвы за то, что тот решил помочь ей снять пальто, а чуть позже вытащил с того света? Про корку, которая застряла в глотке следом за рыбьей костью, тоже рассказывать желания не было. А если коллеги узнают, что она мобилу в туалете Плешнера утопила, до пенсии придется насмешки терпеть. И вообще, как объяснить, с какой такой радости она оказалась у нового судмедика в гостях? Настроение у Елены Петровны, несмотря на недавнее возвращение в наш мир, светлым назвать было нельзя.

Плешнер наконец зашнуровал свои чеботы и, запихнув тапки в карманы, уставился на нее вопросительно.

– Слушайте, милейшая Елена Петровна, у меня к вам деловое предложение. Может быть, нам не рассказывать никому, что вы мне дали в глаз и чуть не сломали нос? Боюсь, пересудов потом не избежать. Давайте сделаем вид, что я сам упал.

– Гениально! – обрадовалась Зотова и хлопнула судебного медика по спине, отчего тот влепился в свое зеркальное отражение в кабине. – Травмы на лицевой части головы гражданина Плешнера свидетельствуют о том, что он упал с лестницы и посчитал носом ступени нескольких пролетов, – шутливо добавила Елена Петровна.