Что ему тогда надо было достать для завода, он не помнит. Для человека хозяйственного, для добытчика, очень важно, когда личные интересы совпадают с общественными: и задание выполнил, и кое-чего для дома подкупил. Но зачем ради этого переть на окраину города?

Скорее всего, потому, что была и третья задача, не производственная и не семейная. Личная.

«Мы разговорились…»

Разговор с двенадцатилетним курильщиком Ваней Биловецким опытный педагог Чикатило начал с нравоучения о вреде курения. Ваня, хоть и покуривал вместе с приятелями, сам не был уверен в том, что поступает правильно; возле железной дороги они прятались, чтобы взрослые не увидели их с сигаретой. Но в этом возрасте запретные плоды кажутся особенно сладкими. На всякий случай, чтобы не вступать в словопрения и не получать нагоняй от незнакомого надоедливого дядьки, мальчик решил убраться от него подальше.

«Он, по всей видимости, стеснялся, что курит в моем присутствии, бросил сигарету и через лесопосадку пошел, как он сказал мне, домой… Я пошел за ним следом… Навалился на Биловецкого, он начал кричать… Я вынужден был почвой заполнить его ротовую полость…»

Жуткие подробности, как обычно, излагаются холодным казенным языком. Ничего нового, все как обычно. Единственная свежая деталь: на месте убийства милиция обнаружила обломок ножа. От клинка откололся кусок металла.

При обыске в 1990 году, после ареста, среди 23 ножей, найденных на квартире Чикатило, один — ему присвоят последний, 23-й номер — окажется со сломанным лезвием. Первое побуждение — сложить тот, запорожский обломок с ножом номер 23 и убедиться, что некогда, а точнее, 29 июля 1987 года, они были единым целым.

Запорожские пинкертоны спрятали куда-то обломок ножа с места убийства, да так хорошо, что до сих пор не могут найти.

А начальник отдела металлов отправляется в новую командировку. С 7 по 27 сентября 1987 года он находится в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде. В середине своего пребывания на родине Октября Андрей Романович повстречал на Финляндском вокзале шестнадцатилетнего Юру Терешонка. Добродушный общительный паренек учился в одном из питерских ПТУ и жил в общаге. Он очень любил поесть, над его аппетитом и заметной полнотой часто посмеивались приятели, но Юра на них не обижался. Глупо обижаться на правду.

Звериным нюхом знаток подрастающего поколения почуял, чем завлечь паренька. Он пригласил его на дачу пообедать. Юра не устоял.

Они вышли там, где лес подходит прямо к железной дороге. Станция называлась Лемболово. За лесом, сказал он подростку, моя дача. Обед готов, только разогреть.

Чикатило напал на Юру сразу, едва они зашли в лес, «чтобы совершить его убийство и в процессе этого получить половое удовлетворение».

Проглядим перечень убийств в новочеркасский период жизни, после отсидки за вроде бы украденный аккумулятор и неожиданного освобождения:

1 августа 1985 года — Домодедово под Москвой;

27 августа 1985 года — лесопосадки возле Шахтинского автовокзала;

16 мая 1987 года — окрестности городка Ревда на Урале;

29 июля 1987 года — окраина Запорожья, возле улицы Чаривной, что значит «красивая»;

16 сентября 1987 года — станция Лемболово, под Питером.

Полугодовое воздержание после отсидки объяснить нетрудно: Бог миловал, пронесло, теперь надо перевести дух и осмотреться. Но что сдерживало его партизанские порывы почти два года, с августа 85-го по май 87-го? Откуда этот долгий перерыв в кровавом сериале?

Вот запись диалога из протокола допроса, который вел Исса Магометович Костоев.

КОСТОЕВ. В 1986 году вы не совершили ни одного убийства.

ЧИКАТИЛО. У меня был подъем в работе. В честь пятидесятилетия приветственный адрес мне вручили. Нормальная психика была.

К. В 1987 году вы совершили три убийства. Все за пределами области. Вы же не можете сказать, что вас не «тянуло»?

Ч. Ну, это уже было… Я не знаю…

К. Разыскивали вас, следственные органы осуществляли сплошное физическое прикрытие в электричках, на автовокзалах и так далее.

Ч. Знал, да, что ищут, знал…

Насчет приветственного адреса мы уже слышали. Лист глянцевой бумаги с казенными поздравлениями по случаю юбилея вряд ли удержал бы его от очередных насилий. Но вот когда обложили, как медведя в берлоге, тогда звериная настороженность вновь заставила Чикатило притаиться, залечь на дно — на добрых два года.

О том, как его обложили, мы сейчас и расскажем. От будней убийцы перейдем к будням следователей. Сейчас, конечно, легко говорить о заблуждениях и ошибках. Их было более чем достаточно и в этом деле. Одни истории с вещественными доказательствами, которые то возвращаются жене обвиняемого, то теряются где-то в запорожской милиции, чего стоят…

Владимир Ильич Колесников, генерал, возглавляющий теперь всю розыскную службу России, поведал нам еще об одном случае, который ему вроде бы и ни к чему поминать вслух, памятуя о чести мундира — ну, не своего, так прямых подчиненных. Честь ему и хвала, что он выше этого.

История эта такова. 28 августа 1985 года Колесников, тогда еще полковник и начальник угрозыска Ростовской области, узнает, что неподалеку от Шахтинского автовокзала обнаружен труп неизвестной женщины (позже выяснилось, что это Инесса Гуляева). Он выезжает на место происшествия и обращает внимание на кучу мусора возле лесопосадки. В этой куче находят небольшой узелок. Колесников берет его в руки: там сарафан, в который завернуто женское белье. Первая мысль — возможно, это одежда убитой. Он немедленно отдает распоряжение доставить вещи в лабораторию. Несколько позже, когда личность убитой уже установили, вспомнили про сарафан и белье, кинулись искать — исчезли. И следов не осталось!