Теперь у меня после обеда всегда каникулы, как у городских детей. Полями я пробираюсь к Кимпелям. Пойди я деревней, меня крикуны бы опять задразнили. Фриц уже ждет меня. Он сидит в саду и дрессирует двух кузнечиков. Он хочет заставить их плавать в миске с водой. Но кузнечикам больше хочется поскорей улететь. В воде у них закоченели и ножки и крылышки, и они вообще ничего не могут: ни летать, ни плавать, ни прыгать.

— Начнем, значит! — говорит Фриц, встает и засовывает под курточку большую банку с колесной мазью.

Мы подходим к пруду. Собравшиеся на берегу ребята уже опять кричат:

— Кто ходит второй год в один класс? Сви-но-пас!

Но мы, как настоящие герои, смело шагаем им навстречу. Враги наши что-то заподозрили и разбегаются. Мы с Фрицем присаживаемся на бережку, высматриваем лягушек и тихо переговариваемся. Снова на том берегу начинают дразниться.

— Свинопасы! — кричит Белый Клаушке. Он, правда, больше меня, но куда слабей.

— Этого мы первым отделаем, а не поможет, возьмем еще кого-нибудь, — шепчет мне Фриц. Вдруг он начинает прутиком хлестать по воде и кричит: — Змея! Гляди, змея!

Я не вижу никакой змеи. Там, куда указывает Фриц, торчит ржавый обруч из воды. Враги подходят ближе: им тоже хочется посмотреть на змею.

— Тинко, а ты видел, как она лягушку проглотила?

Я ни змеи, ни лягушки не видел.

Самый любопытный из ребят — Белый Клаушке. Он подходит совсем близко. Фриц вскакивает и хватает его. Пошло дело! Белый Клаушке, конечно, догадывается, что мы затеяли недоброе, и начинает орать что есть мочи. Но я крепко держу его и ни за что не отпущу.

— Это тебе за «свинопасов»! — говорю я.

А Фриц намазывает ему лицо колесной мазью, приговаривая:

— Второгодники — учителю не угодники!

Белый Клаушке плюется, пыхтит, а Фриц размазывает колесную мазь по его лицу. Я пригибаю Белого Клаушке к земле. Фриц берет еще мази и шлепает ему на штаны — это мы ему клеймо ставим, чтобы все видели, до чего он нас довел. Остальные ребята убежали на тот берег и кричат:

— Свинопасы!

— Следующим мы Чеха возьмем, — снова шепчет мне Фриц.

Белый Клаушке бежит к своим, а те теперь смеются над ним и дразнят его:

— А зачем ты им в руки дался? Теперь ты сам чист, как трубочист!

Белый Клаушке старается отмыть лицо в пруду. Ребята смеются еще громче и орут:

— Глядите, он все черней делается!

Мы тем временем потихоньку подбираемся к Зеппу. Девчонки кричат ему, чтоб он остерегался, но уже поздно. Зепп попадает прямо Фрицу в лапы и тоже получает свое клеймо. Да, пусть знает: клеймо ему поставили два порядочных второгодника, чтоб он больше никогда не дразнился. Мы уже так наловчились, что дело у нас идет быстрей, чем стрижка овец. Ребята все удирают. Раздаются возгласы:

— Свинопасы!

— Глядите! Негры, негры!

Но Фрицу и этого мало.

— Надо еще маленького Кубашка взять в оборот, — говорит он, вытирает пот со лба и оказывается весь в колесной мази. — Сливочным маслом смажу — и отойдет… Теперь давай ловить маленького Кубашка. Он слабый на ноги.

Начинается охота на маленького Кубашка. А тот носится, вертится, точно взбесившаяся мышь. Мы окружаем его. Он бросается на спину, задирает ноги и кричит:

— Не надо, не надо, я не буду больше дразниться! Не буду-у-у!

Мне жалко маленького Кубашка. Пусть дразнится — подумаешь, когда-нибудь ведь перестанет! А Фриц наклоняется над извивающимся малышом и говорит:

— Этот крысенок опять начнет дразниться, только мы его отпустим. Сейчас мы смажем его как следует!

— Фриц, дорогой Фриц, я не буду дразниться, не буду-у-у! — хнычет маленький Кубашк, прижимает свои толстенькие ручки к груди и брыкается вовсю.

— Садись на него и держи крепче! — приказывает мне Фриц.

— Не буду я его держать!

— Он замарал твою честь. Ее надо отмыть!

— Не буду я его держать, у него еще судороги начнутся!

— Ничего у него не начнется! Держи его, а то я тебя самого вымажу! Ты в моих руках. Я тебя завсегда утопить могу! — орет Фриц, дико глядя на меня.

Я робею и подхожу к маленькому Кубашку.

— Тинко, дорогой Тинко! Я вам груш принесу… Не мажьте меня, не мажьте меня!

Внезапно перед нами оказывается Шепелявая Кимпельша. И откуда она взялась? Неужто с дерева спрыгнула? Она хлопает в ладоши и разгоняет нас, как дерущихся петушков. Фриц отступает: он боится, как бы его не околдовала Шепелявая. Я страшно рад, что можно убежать. Шепелявая молчит. Сквозь осоку на берегу пруда мне видно, как она наклоняется над маленьким Кубашком. Маленький Кубашк все плачет и плачет. Шепелявая берет его на руки, а он обнимает ее за шею и всхлипывает: