— С собаками не положено. На двери табличка висит. Слепой?

— Нет. И зрячий, и грамотный.

Всем своим видом официантка давала понять, что, пока Вауыгрр остается у стола, она обслуживать не будет.

— Значит, так. Сейчас вы назовете мне имя, фамилию и адрес хозяина. Я подам на него в суд за то, что он лишает меня обслуживания без оснований.

— С собаками нельзя, — повторила официантка. — Мы предупреждаем…

— А с волками?

— Что «с волками»?

— С волками обслуживают? Про них у вас на двери ничего не сказано, — задумчиво произнес Сашка, помолчал и поинтересовался: — Мясо у вас есть?

— Волк? — недоверчиво спросила официантка.

Она наконец вышла в зал и, подойдя к столику, критически осмотрела Вауыгрра.

— Тоже мне, волк! Видала я волков… Да он на волка и не похож совсем… Кобель со свалки…

На этих словах она осеклась, потому что волк наконец понял, что обсуждают его. Он встал, поднял дыбом шерсть на загривке, оскалил великолепные клыки, а потом, задрав морду к потолку, завыл, да так, что у официантки подкосились ноги. Не поймай ее Сашка — она бы рухнула на пол.

— Мясо? А какое он больше любит? — зачастила она, когда вновь обрела дар речи. — А гамбургер сырой он будет? Или ему лучше курицу?

«Гамбургер» — это кто?

«Это не „кто“, а „что“. Котлета из говяжьего фарша».

«А просто куска говядины у нее нет?»

«Похоже, что нет. Ну, фарш или курицу?»

«Птиц ешьте сами».

— Он будет гамбургер. Три гамбургера.

Для себя Александр заказал чизбургер и кофе. Официантка принесла все почти мгновенно и из-за стойки с опаской наблюдала, как волк расправляется со своей порцией. Видимо, она убедилась, что сегодня не послужит добавлением к рациону Вауыгрра, а потому осмелела и предложила на десерт пирог с ежевикой, «домашний, прямо как у мамы»!

Сашка не помнил, готовила ли его мама хоть раз пирог с ежевикой, а Вауыгрр высказался в том смысле, что если бы его мама хоть раз принесла ему с охоты в качестве добычи пирог, то он съел свой собственный хвост. Но пирог был и в самом деле вкусным, так что побратимы уничтожили его в один момент и, переваривая, прикидывали, осилят они еще один или все-таки заказать два?

Именно в этот момент официантка вдруг снова занервничала:

— Слушай, парень, я бы на твоем месте рассчиталась и сматывалась отсюда поскорее.

— А что случилось?

— Вон они случились, — официантка показала взглядом на компанию байкеров, радостно заруливавших на заправку. — Полезут ведь…

— Ко мне или к нему? — Сашка показал на волка. — И в том и в другом случае они здорово ошибутся.

— Парень, я же тебе в матери гожусь, — сказала вдруг официантка подобревшим и помягчевшим голосом. — Ну что ты один против них сможешь? Ну, ты что, Джеки Чан, что ли? И волку твоему достанется. Видал, сколько их?

Она вдруг решила, что понимает причину задержки парня, и, придвинувшись ближе, решительно прошептала:

— Если нет денег — плюнь! Потом как-нибудь сочтемся. Уходи, пожалуйста…

Последняя фраза явно запоздала. В кафетерий гомоня и гогоча заваливались благоухающие пивом байкеры. Один из них — здоровяк, громогласно потребовавший выпивки, — соизволил заметить Вауыгрра.

— Спорим, я его голыми руками? — гордо спросил он, показывая на волка. — Вот прямо сейчас!..

«Брат, мне его „прямо сейчас“ убить или потом?»

— Послушайте, не трогайте моего волка.

— Кого? — изумленный хор нескольких голосов. — Это чего, волк, да?

— Да, это волк. С Аляски…

— Во, я сейчас волка — голыми руками! Э-эх! — и тут же грозный рев сменился каким-то жалобным скулежом. — Пусти…те! Прикажи…те ему отпустить… пожалста…

Вауыгрр сидел, не шевелясь, и держал бородача именно за то, из-за чего тот и скулил так жалобно. Волк легко прокусил кожаные штаны, сжал зубы, и теперь байкер боялся даже слегка пошевелиться, чтобы ненароком не лишиться половых органов…

«Брат, давай мы их убьем, пожалуйста? Знаешь, как противно его держать? Он же не мылся неделю, не меньше!»

— Эй ты! А ну, убери своего пса! — возмущенный окрик и занесенная над головой табуретка…

Краем глаза Сашка заметил машину, подъехавшую на заправку, из которой выбрались четверо молодцов, внешне весьма напоминающих байкеров.

«Та-а-ак… Значит здесь — двенадцать и там — четверо… Удивительно интересные знакомцы у Тени; нам тут шестнадцать рыл в разум приводить, а их — ни слуху, ни духу!» — примерно такие мысли пронеслись в голове охотника.