— «Папа» сказал… — начал было детина, но я отмахнулся:

— Если возникнет необходимость, еще раз сходишь. А пока и одного меня хватит.

— «Папа» сказал…

— Слушай, — рассердился я. — Он меня хочет видеть, понял? В этой машине я — «папа». А это — мой телохранитель! Габариты видишь?

Детина осмотрел фигуру Разумовского и остался удовлетворен. Такое положение дел он понимал. Меня проводили к «джипу» и даже открыли передо мной дверцу. Это внушало некоторые надежды.

— Ты — Куницын? — ткнул в мою сторону коротким пальцем сидевший за рулем широкоплечий крепыш в джинсовом костюме.

— А ты — Баранов! — догадался я, направив палец в сторону «авторитета».

— Эй, ты особо-то не наглей, — обиделся он. — Полегче…

— А ты из себя зека — недоумка не изображай, — не остался я в долгу. — У тебя, насколько я помню из дел — два высших образования?

— Нужны кому-то мои «образования», — отмахнулся он. — Здесь, как видишь, мои мозги куда дороже ценятся.

— Ага… «Не мы такие — жизнь такая»… Слышали…. Что ты от нас хочешь?

— Ты занимаешься убийством Дудченко?

— Белов обеспокоился доложить?

— Белов — нормальный мужик и к смерти Витьки отношения не имеет.

— А кто имеет?

— Это я и надеялся у тебя узнать, — сказал Баранов. — Нашли что-нибудь?

— Пока нет. Анализируем. Проверяем. Консультируемся. Если тебя обстоятельства его смерти интересуют, что ж сам проверкой не займешься? Отдал бы команду… наверняка у тебя есть ребята, посообразительней этих «мамонтов» из «Вольво».

— Так я и отдал, — сказал он. — Только они тоже еще… «анализируют». Денег вгрохано — жуть, а толку — на копейку. Хоть подозрения-то есть?

— Есть, — кивнул я. — При любом убийстве целая толпа подозреваемых наберется. Например, ты.

— Ты думай, что говоришь! — обиделся Баранов. — Сперва разузнай, что почем, а потом i подозревай хоть Папу Римского. Для меня Виктор — на вес золота был. Я, благодаря ему, такие операции проворачивал, что и сейчас вспомнить приятно. Вот и интересуюсь теперь, какая же сволочь против меня выступила.

— Интересно… Значит, ты считаешь, что убийство Дудченко| было направлено против тебя?

— Не обязательно… Но уж больно похоже на то. Естественно, все я тебе рассказывать не стану, но мы с ним такие «бабки»: делали!

— А у тебя самого подозрения на этот счет есть?

— Подозрения-то есть, да только толку от этого еще меньше, если б их вообще не было. К какой группировке я отношусь, знаешь? Так вот, все остальные для меня — подозреваемые… к-хм. Прямо как у тебя. Народ сейчас озлобился, жадный стал. Деньги в чужом кармане считать начали, а это во все времена одинаково кончалось. Россия — страна большая, но жадности и здесь тесно. В общем, так: если след ухватишь — свистни. Я тебе людей дам, технику, средства. Надо будет — и со связями помогу. И милиция, и общественность на ушах ходить будут. Главное, не оставляй это только за собой: верный путь на тот свет. Не хочется мне, чтоб ты с собой какую-нибудь информацию унес.

Я в долгу не останусь.

— Я тебе честно скажу: потребуется помощь — приду. А сдавать тебе я никого не буду. И ты знаешь, и я знаю, чем это заканчивается. И расскажи хоть в общих чертах, чем вы с Дудченко занимались?

— Но только между нами — сам понимаешь. Бывают фирмы, работающие относительно честно, а бывают «однодневки», созданные только для того, чтобы побольше зараз хапнуть и на этом успокоиться до тех пор, пока «бабки» не кончатся. И так без конца. Вот такие «времянки» мы отыскивали и наказывали. Подставлялись им, как лохи, ну а дальше уже дело Техники. Конечно, не только это. Много чего было. Но не подумай, что Виктор только этим и занимался. Преимущественно он был талантливым коммерсантом. Это было его, кровное. Талант у него к бизнесу был. Но кто ж от лишней копейки откажется? На ближайшее время мы никаких особых операций не планировали, гели тебя это интересует.

— Клубок все нарастает, — вздохнул я. — Начиналось все с одной версии, а теперь уже и не знаю, за что браться. Ладно, будем дальше «анализировать».

— Где меня найти, знаешь? Вот тебе номер моего сотового.

Он протянул мне визитную карточку, мы простились, и я вернулся к машине Разумовского.

— Что хотели? — спросил Разумовский. — Дружбы, любви и сотрудничества? Помощь, деньги, связи?

— Они самые, — подтвердил я. — Соратнички… Может, и нам с тобой коррумпироваться, а, батюшка? Все равно наши с тобой расследования незаконны, и с точки зрения «борцов с коррупцией», мы с тобой — преступники. К чему нам головная боль? Войдем в преступное сообщество и будем делать все, что левой пятке захочется… От всего откупят. Милиция будет нас арестовывать, л адвокаты выгораживать и откупать. Писатели и журналисты будут нас защищать, воспевать и идеализировать. У нас же сейчас только милицию охаивают, а бандитов едва ли не в зад целуют. Я тоже хочу, чтоб меня целовали. Ну, туда…

— Трепло, — отозвался Разумовский, провожая взглядом отъезжающие иномарки с бандитами.

— Не трепло, а реалист, — поправил я. — Ты станешь спорить, что бандитом сейчас быть куда выгоднее, чем милиционером? Да что выгоднее! Престижнее! Хочешь докажу?

Я высунулся из машины и помахал рукой проходившей мимо симпатичной девчонке лет девятнадцати, в коротенькой, «символичной» мини-юбке, и в каком-то подобии майки, обрезанной до самой… э-э… Очень обрезанной.

— Эй, красотка! — растягивая слова, загнусавил я. — Подь сюда! Хочешь с крутым «бригадиром» познакомиться? Я сегодня на вечер себе тетку ищу. В сауну сейчас поедем. Я сегодня при «бабках».