Ли лежала не шевелясь, а Чед приводил в порядок ее одежду.

Закончив, он наклонился к ней и прошептал:

— Как ты думаешь, мне когда-нибудь удастся увидеть тебя обнаженной? — Его улыбка была добродушной и лукавой.

— Ты невозможен, — застенчиво улыбнулась в ответ Ли.

Чед хохотнул.

— А разве тебе не любопытно взглянуть на меня без одежды?

— Нет! — торопливо проговорила она.

Он улыбнулся, его зубы блеснули в полутемной комнате.

— Лгунья. — Ее возражений он не стал слушать, а снова поцеловал ее.

Потом они разбудили Сару, и Ли надела на нее джинсовый комбинезон, получивший искреннее одобрение Чеда. Он понес девочку вниз по лестнице. На последней ступеньке Ли вцепилась в его руку.

— Как ты думаешь, твои родители что-нибудь заметят?

— Ты о вспухших сосках? Нет, не заметят, если ты не станешь при них расстегивать блузку. — Он рассмеялся, увидев выражение ее лица. — Они могут заметить только одно — что мне с трудом удается держать себя в руках и не прикасаться к тебе. Будь осторожна. Я могу потерять контроль над собой — и тогда берегись.

И в самом деле, пока они наряжали елку, Чед изо всех сил старался не прикасаться к Ли. Только один раз, когда они оказались в тени ели у окна, — комната была освещена только елочной гирляндой, — Чед подошел к ней, обнял за талию, привлек к себе и поцеловал в шею.

— Чед, немедленно прекрати! — прошипела Ли. Но он только хмыкнул и легко ущипнул ее за попку.

Они уже закончили наряжать елку. Ли остановилась рядом с Чедом и наблюдала, как его родители играют с Сарой. Они то и дело давали указания Ли и Чеду, как повесить игрушки, но все их внимание занимала малышка. И она явно не осталась к ним равнодушной.

— Чед, — негромко окликнула его Ли. По ее голосу он понял, что Ли хочет задать серьезный вопрос, и напрягся. — Что случилось с твоим отцом? Как он потерял ногу?

Огни рождественской елки отразились в глазах Чеда, но Ли заметила, что он колебался, прежде чем ответить:

— На него упал кусок арматуры, когда он тушил пожар.

По ее лицу он сразу все понял и отвернулся. Чед громко хлопнул в ладоши и поинтересовался у матери, чем можно подкрепиться.

Амелия и Стюарт выразили свое восхищение украшенной елкой, пока они ели пирог с пекановыми орехами и взбитыми сливками. А потом

Чед объявил, что пора везти Сару домой, пока еще не слишком поздно. Ли предложила:

— Если ты сможешь сложить ее вещи в сумку, я помогу твоей матери с посудой. Неловко оставлять это на нее одну.

Чед буркнул что-то в знак согласия, жалуясь при этом, что вещи Сары разбросаны по всему дому, но Ли не обратила на его слова никакого внимания. Стюарту поручили развлекать Сару, и он искренне обрадовался такому заданию.

Ли вытирала последнюю чашку, когда Амелия отобрала у нее и чашку, и полотенце и взяла молодую женщину за руки.

— Ли, ваш приезд сюда вместе с Чедом очень много значил для нас.

— Для меня тоже.

— Мы волновались из-за Чеда, — призналась Амелия.

— Из-за его работы?

— И из-за этого, конечно, тоже, но я говорю о его личной жизни. Мы боялись, что после Шерон он никогда больше не сможет никого полюбить. Побоится рисковать. Но мне кажется, что вас он очень любит.

В голове Ли звучало только одно — имя женщины.

— Шерон? — слабым голоском переспросила она. «Не хочу я ничего знать!» — звучал истерический голос внутри ее.

Глаза Амелии удивленно взглянули на нее.

— Вы ничего не знаете о Шерон? — недоверчиво спросила она. Ли покачала головой. — Ах, моя дорогая! — Амелия произнесла это спокойно, но была явно огорчена.

— Кто эта женщина? Прошу вас, скажите мне! — Ли даже не осознавала, с какой силой она вцепилась в пальцы пожилой женщины, пока не заметила, как Амелия поморщилась. Она отпустила ее руки и снова попросила:

— Пожалуйста!

Амелия посмотрела на нее с сочувствием.

— Я думаю, об этом вам лучше спросить самого Чеда.

— Не пора ли мне начинать волноваться? Ты что-то удивительно молчалива — не произнесла ни слова с того момента, как мы сели в машину.

За окнами машины было темно, порывы ветра обрушивались на машину и торопились дальше. Узенький серпик луны, повисший на горизонте, не давал никакого света. Только фары машины Чеда прорезали темноту на пустынном гладком шоссе. Сара безмятежно спала на коленях у Ли.

Ли повернула голову и спросила:

— Кто такая Шерон?