Ли чувствовала, что ее сердце разбито. Она понимала, что все уговоры напрасны, но не могла остановиться:

— Докажи мне, что ты любишь меня. Останься со мной. Не уезжай.

— Ты просишь слишком много, — ответил ей Чед. — Не проси у меня того, что я не могу тебе дать. — Он сделал шаг навстречу ей. — Ничего не бойся. Я буду знать, что ты ждешь меня, и со мной ничего не случится.

Эти слова эхом отдались в ее голове. Эхом прошлого. Эти слова… Их так легко произнести, но в них нет ни капли правды, они так ненадежны. Ли побледнела и отбросила его протянутые руки.

— Нет, — в ее голосе появились визгливые нотки. — Нет, Чед. Если ты уедешь, ждать я тебя не стану. Я не собираюсь тратить мою жизнь на то, чтобы провожать тебя в преисподнюю, прикрываясь при этом улыбочками и банальностями типа: «Я не позволю тебе умереть вдали от меня». Я не стану этого делать!

Суровые складки вокруг губ Чеда обозначились резче. Теплый свет его глаз стал холодным, словно задули свечу. Перед ней стоял совсем другой человек — суровый, непреклонный, решительный. Таким Ли еще никогда не видела Чеда. У двери он задержался и нанес ей последний удар:

— Спасибо за слова любви на прощание. Они мне здорово помогут.

Чед с грохотом захлопнул за собой дверь.

Именно ее отец зашел в кабинет час спустя. Благодарение богу, все отнеслись к случившемуся с пониманием, оставили Ли в одиночестве и дали ей возможность выплакаться без свидетелей.

Харви Джексон осторожно приоткрыл дверь в комнату, но, увидев, что дочь сидит в кожаном кресле, уронив голову на скрещенные руки, твердой походкой вошел в кабинет.

— Хватит, дорогая. Собирайся, давай мы с мамой отвезем тебя домой, — он ласково дотронулся до ее плеча.

Ли подняла на него покрасневшие, опухшие от слез глаза:

— Гости уже разъехались?

—Да.

Ли громко вздохнула, вытерла щеки, по которым растеклась тушь, и отец, придерживая ее за локоть, помог ей встать. Харви вывел ее из кабинета, Ли еле держалась на ногах, словно выпила лишнего. Лоис и родители Чеда ждали ее в холле. Амелия подошла к Ли и нежно обняла ее.

— Почему бы тебе с Сарой не пожить у нас, пока Чед не вернется? Ты бы доставила нам такую радость. Мне становится не по себе при мысли о том, что ты будешь совсем одна в огромном доме.

— А я думаю, что ей следует поехать в Биг- Спринг вместе с нами, — вмешалась Лоис. — Они с Сарой давным-давно не гостили у нас.

Амелия посмотрела на миссис Джексон так, словно собиралась ей возразить, но Стюарт выразительно пожал ей руку, призывая к молчанию. Он заговорил сам:

— Ли, если мы тебе понадобимся, ты найдешь нас здесь в любое время.

У нее из глаз снова хлынули слезы, которые, казалось, она уже выплакала без остатка. Ли еле слышно произнесла:

— Спасибо вам за все. Свадьба получилась такая красивая.

Лоис держала внучку на руках во время этого разговора, и Ли позволила ей отнести ребенка в «Бьюик». Отец набросил Ли на плечи шубу из рыси и повел ее следом за Лоис. Ли не приходилось торопить. Ей самой не терпелось поскорее уехать из дома Диллонов. Напоминание о свадьбе и приеме стало ей невыносимо. Она избегала смотреть на роскошный свадебный торт, от которого оставалось теперь всего лишь несколько кусочков. Свечи почти погасли — зажженные в честь торжества любви, они почернели и начали коптить. Цветы напоминали ей о похоронах Грега. Ли вышла на крыльцо и глотнула свежего морозного воздуха. Казалось, все прекрасное в этом мире начало портиться, и она вдруг ощутила запах разложения. Ли вздрогнула и быстро села в машину.

Лоис выжидала. Она молчала, выбирая удобный момент, чтобы прямо высказать дочери все, что она думает о таком повороте событий. Как только Ли уселась на заднем сиденье, мать передала ей Сару. Машина отъехала от дома, и тут уже Лоис не мог удержать никто.

— Я хотела предупредить тебя о такой возможности, но твой отец велел мне молчать и заниматься своими делами.

— Я и теперь тебе это повторю, Лоис. Не лезь не в свое дело. Помолчи, — сурово приказал Харви.

— Не стану я молчать. Особенно теперь. Разве я не говорила тебе, что наша дочь совершает ужасную ошибку? Разве я не предупреждала, что она попадет в точно такую же ситуацию, которая сложилась у нее в браке с Грегом? Мы умоляли ее переехать к нам после его смерти, но где там! Она решила жить одна. Ей хватило ума только на то, чтобы родить ребенка в кузове какого-то грязного грузовика. И вот посмотри, до чего она докатилась. Наша Ли никогда ничему не научится. Она не желает меня слушать.

— Это ее дело, в конце концов, она давно уже взрослая!

Ли не вмешивалась в разговор родителей, давая им возможность переругиваться без помех. Ее не обижало то, что они говорят о ней так, словно ее не было рядом. Она именно так себя и чувствовала. Ее мысли витали далеко. Она вспоминала пустынное шоссе, где ей было совсем не место в последние недели беременности.

И ведь Чед сказал ей об этом. Он помогал ей, но при этом отчитывал за такое безрассудство. «Вы самая храбрая женщина, которую мне довелось встречать». Тогда он именно так и сказал ей, сияя белозубой улыбкой на загорелом лице. Небритый. Синеглазый. И в его глазах плясали смешинки. В них светилось сочувствие. А потом он повязал вокруг головы эту дурацкую бандану и стал похож на воскресшего апача. Густые черные волосы падали ему на плечи. С тех пор Чед ни разу больше не надевал бандану. Ей следовало сказать ему, как он ей нравится в таком виде. Возможно, когда-нибудь, когда они будут играть в теннис или…