Красавчик пригнулся к замочной скважине. Тот тип дышал за дверью, сопел и перетаптывался.

Итак, сундук. Сундук-шкаф, одна сторона его сквозная, чтобы вешать всякие костюмы, другая заполнена отделениями, ящиками и ящичками для башмаков, рубашек и иной мелкой дряни. Не слишком шикарный сундук, конечно, да и куплен не новым.

Красавчик быстро выпотрошил содержимое, вынул ящики и перегородки, которые вынимались, выломал неразборные. Черт с ним, с шумом.

Человек имеет право сломать принадлежащий ему сундук.

Порядок! Он перетащил ее к сундуку, засунул внутрь, подогнул ноги, закрыл. Крышка закрылась без заминки, без сопротивления. Много там места. Слишком много. Он снова открыл крышку-дверцу, принялся запихивать туда рубашки, костюмы, ящики и обломки перегородок. Все влезло! Закрыл, запер сундук, утер лоб. Схватил билет, скопировал номер каюты на багажный ярлык: «42А». На ярлыке надпечатка: «Багаж в каюту». Вот и хорошо. Лизнул ярлык, приклеил к сундуку.

Еще раз обвел взглядом комнату. Ничего. Ни крови, ни следов борьбы. Подобрал полый каблук, сунул его в карман. Все.

Красавчик открыл дверь, впустил носильщика в синей блузе.

— Это со мной в машину, — ткнул он пальцем в сундук.

— Шофер сдерет полторы таксы, — предупредил носильщик.

— Ничего, не разорюсь.

Красавчик уселся на край кровати, зашнуровал башмаки, а носильщик тем временем перекантовал сундук в коридор. Красавчик догнал его в конце коридора. Он не собирался слишком отдаляться от своего ценного имущества — ценою в жизнь. Чуть волновался, конечно, но в пределах нормы. Чего ради волноваться? Эта макака для него ничего не значила, да и мало ли он нагадил на своем веку!

Французским лифтам с их кабинками-клеточками он не доверял с самого начала. Но лестница не лучше, в пролетах не развернуться.

— Лифт выдержит?

— Конечно, если багаж отправится без нас, — заверил Жак.

Клетка лифта затряслась, закачалась, сердце у Красавчика екнуло.

— Ни разу не застревал, — заверил Жак.

«Одного раза хватит», — подумал Красавчик и, скрестив средний и указательный пальцы, начал спуск по лестнице, обегающей лифтовую шахту. Жак задвинул лифтовую решетку, просунул сквозь нее руку, нажал на кнопку и тоже направился вниз. Они спустились на полпролета, когда лифт дрогнул, взвыл, застонал и ринулся вдогонку.

Красавчику показалось, что внизу они ждали прибытия чертова лифта с полчаса. Он уже успел выскочить на улицу и убедиться, что такси фырчит мотором возле входа. Глянув на консьержа, можно было понять, что он не только спал, но и, пожалуй, продолжает сон на ходу.

Носильщик выволок сундук на улицу, на Рю-л'Эклюз, и началась типично французская свара, как раз такая, какие всегда развлекали Красавчика. Но сейчас было не до развлечений. Водитель ничего против сундука не имел, но только если пристегнуть его ремнями к заду, верху либо боку его колымаги. Представляющий клиента носильщик требовал принять сундук внутрь. Вперед, разумеется, сундук не влезал, там бы он смял рычаги управления и водителя.

— Плачу вдвое! — заорал Шерман. — Живо, черт возьми, на Северный вокзал.

В спор включились хлебопек из соседней пекарни и оказавшийся рядом точильщик ножей и ножниц. Навострил уши жандарм с перекрестка.

Водителя удалось уломать за две с половиной таксы. Сундук едва не вышиб дверь, обильно ее расцарапав. Жандарм вернулся на перекресток. Шерман втиснулся рядом с сундуком, захлопнул дверцу. Носильщику он сунул пять франков.

— Счастливого пути! — расшаркался проснувшийся наконец консьерж.

— Ждите, скоро вернусь! — оскалив зубы, помахал ему ладошкой Красавчик и сказал себе: — Первый барьер пройден. Осталось преодолеть второй в Шербуре — и я в море.

Он забыл о Северном вокзале. В поезде есть багажный вагон, и нельзя сказать, что Красавчик не доверял этому скромного вида вагону. Ничего бы не случилось там с его сундуком за пять часов пути. Но он боялся того, что сундук из багажного вагона отправится прямиком в багажный трюм судна, откуда его уже никакими силами не выудишь.

Фактор времени: помеха или союзник? Поезду пора отправляться. Купе целиком уже не выкупить, там сидит какой-то мерзкий янки, свои права знающий не хуже таблицы умножения.

Водитель подкатил к вокзалу с парижским шиком, на двух колесах и с воем тормозов. Пассажиров уже дважды попросили занять места. Дежурный по станции со свистком во рту не сводил глаз с хронометра. Свисток взревет — и самый скорый поезд в Старом Свете рванет к океану, а Красавчик Шерман останется куковать на платформе с трупом в сундуке и гарантированным смертным приговором.