Шрифт:
Через какое-то время я вышла на задний дворик отдышаться. Я стояла, подставив лицо ветерку, и тут появился Робби. Я смутилась и хотела было уйти, а он вдруг взял меня за руку и говорит:
– Можно кое-что сказать?
А я:
– Ну да…
Я видела, что он смущен не меньше моего, и сказала:
– Слушай, если это насчет Джас и Тома, то прости. Теперь у них все хорошо.
– Я рад, - сказал Робби, - но дело не в этом. Просто я давно хотел… - И он меня по-целовал!!!
Я вся задребезжала от счастья, вся зазвенела внутри, словно я наполовину девочка, наполовину колокольчик. Это было… Это было в сто раз лучше, чем по нашей десятибалльной шкале поцелуев, это не поддается никакому измерению: фейерверки, сотни фейерверков взрывались в моей душе, сотни музыкантов играли божественную музыку, и я даже слышала шум морского прибоя - шшш…шшш… И все это в течение одного поцелуя!
А потом Робби говорит:
– Я давно хотел поцеловать тебя, хотя знаю, что это нехорошо.
А я от счастья потеряла дар речи, и получилось что-то нечленораздельное, вроде:
– Хр…хрр… пцл… Пчему нехрр, очень дажехрр…
Робби так посмотрел на меня, как на инопланетянку. А ведь это был просто лепет счастья.
Потом вышел какой-то парень из их группы, и Робби отпрыгнул от меня как ошпаренный и сказал, уходя:
– …так что передай Тому, ладно? Ну, увидимся.
«Увидимся»? Это в каком смысле? Сколько можно по одному и тому же кругу!
Вернувшись в зал, я все рассказала Джас, а она:
– Ну, и что теперь? Это он вроде как сходил с тобой налево? И что значит это «ну, увидимся»? Это значит, что вы с ним увидитесь? Или это просто ничего не значит, или…
Тут мне пришлось закрыть ей рот ладонью, чтобы она остановилась. Потом Робби вышел на сцену, и я еле сдерживалась, чтобы не смотреть на него, то есть, смотрела, короче, как идиотка. О, он такой красивый! И он меня поцеловал!
После концерта Робби, проходя мимо меня, шепнул:
– Я тебе позвоню.
А сам подошел к своей макрели: та обняла его за шею, а дальше я отвернулась…
Когда я пришла домой и поднялась к себе, то увидела, что мое лежбище оккупировали Ангус и Либби. Я примостилась на маленьком островке, ноги у меня свисали с кровати, но я заснула абсолютно счастливой…
Вторник, 22 июня
17.10
He знаю - то ли погода такая, но я вся горю. Уже три дня прошло, а он не звонит.
13.00
Я набрала Джас:
– Он так и не объявился.
– Предоставь это мне. Я все выведаю у Тома, - сказала Джас.
– Но только действуй аккуратно.
– Обижаешь. Я очень деликатный человек. А я говорю:
– Ты уж прости, но все еще так хрупко. Не хочу, чтобы кто-то прознал.
– Спокойно. Я ведь Джас по имени Надега.
– Вообще-то твое второе имя Полианна.
– Ну да, потому что это мамин любимый фильм [74] , только, чур, между нами.
– Ладно. И все же, прошу, поделикатней.
– А то, - сказала Джас.
– Погоди минутку.
74
Речь идет о фильме «Полианна», снятом по книге американской писательницы Элинор Портер, классика детской литературы.
Джас отошла от телефона, и я вдруг слышу, как она кричит с лестницы:
– Мам, позови Тома!
Потом слышу в трубке какие-то шаги и голос Джаскиной мамы снизу:
– Погоди, у него там компьютер завис. Что ему передать?
А Джаска кричит:
– Скажи, что Робби поцеловал Джорджию и обещал позвонить, а сам не звонит. Том не в курсе, почему?
Мне сразу поплохело, а Джаскина мама и говорит:
– Робби поцеловал Джорджи? Но ведь он встречается с Линдси.
– Да уж, он теперь меж двух огней, - крикнула в ответ Джас.
И тут к разговору подключился Том:
– А как он ее поцеловал? Сколько по вашей шкале?
– Думаю, на шестерку точно потянет, - крикнула в ответ Джас.
Я готова была убить ее и заорала в трубку:
– Джас, заткнись!
Пятница, 25 июня
Час ночи
Сегодня на большой перемене ко мне подошла Линдси. У нее был хвостик, и уши торчали, как крылья у летучей мыши. Не знаю, бывают ли на свете голубоглазые летучие мыши.