— Лауша? — позвал МакРив, и она тоже ударилась головой. Сползая с полки, Люсия слышала, как он топает по проходу, а затем дальше к каюте.

Она почти достигла лестницы, когда он возник на ступеньках прямо перед ней.

— Где ты была? — потребовал ответа ликан, мерцая синим цветом глаз.

— Здесь. Ты что, не почувствовал меня?

Гаррет заметно расслабился, напряжение ушло с его широких плеч.

— Трудно найти тебя на таком судне, как это. — В ответ на ее удивленный взгляд ликан пояснил: — Я учуял твой купальник, сохнущий на веревке для белья возле камбуза. — Он намотал прядь ее волос на палец: — Проследил цепочку запаха этих локонов от палубы до рулевой рубки. Твой аромат повсюду. Для меня было бы проще найти тебя, если бы ты находилась за тридцать или сорок миль отсюда.

— Я же говорила, что не сбегу. Ты не доверяешь мне?

— Да, но я преследовал тебя большую часть года. От старых привычек трудно избавиться. Вообще-то, странно осознавать, что мне не нужно больше гоняться за тобой. Приятно, но необычно.

Люсия наклонилась к нему.

— МакРив, за все это время… Ты когда-нибудь думал о том, чтобы сдаться?

— Никогда.

— Ни единого раза?

Его голос стал таким проникновенным, когда он ответил:

— Лауша, ты — моя суженая.

Гаррет пожал плечами, словно удостоверил неоспоримую истину.

Если я не буду осмотрительна, то его слова станут явью…

— Ты же не думаешь, что тебе удастся поймать обед с помощью этой ловушки?

«Нет, вы только подумайте, МакРив насмехается над Дамиано», — размышляла Люсия. Все последние десять дней эти двое находились «в контрах» друг с другом. Они дошли до такой точки кипения, что уже были неспособны разминуться в узком проходе, не столкнувшись при этом плечами.

— Считаешь, что у тебя получится лучше? — отрезал Дамиано.

— О да.

— Заключим пари.

Люсия опустилась на потрепанный шезлонг. Опершись локтями о колени и опустив подбородок на ладони, она устроилась поудобнее и приготовилась ждать, потому что за все время путешествия ни один из них не выудил даже маленькой рыбешки. Но теперь валькирия была абсолютно уверена — никто не сдвинется с места, не выиграв пари…

С каждым днем, пока «Контесса» забиралась по Сан-Мигелю глубже в девственные джунгли, Гаррет становился все более раздражительным. Он не мог усидеть на месте, явно чем-то обеспокоенный. У МакРива не было возможности бегать, и это сильно давило на него. Люсия знала, что ликанам необходимо движение. Особенно с приходом полной луны, как сегодня ночью.

И завтра они должны оказаться возле Рио Лабиринто — еще одна головная боль для Гаррета.

— Полагаю, нет никакого способа отговорить тебя от похода в лабиринт? — спросил он Люсию. И добавил в ответ на ее недобрый взгляд:

— Особенно и не надеялся на это.

Так же сильно, как МакРив ненавидел окружающую их местность, Люсия наслаждалась ею. Она вспомнила, что исследователи имели обыкновение говорить о сельве как о любовнице, сбросившей с себя все условности и запреты и заставляющей мужчину сходить с ума. Наконец валькирия поняла, что они подразумевали.

И ей это нравилось.

Уравновешенная Люсия утрачивала свою невозмутимость. Контроль над своими эмоциями, своим рассудком. Все в этом месте дышало сладострастием — яркие цвета, тепло, благоухающие ароматы. Она чувствовала себя настолько живой, как никогда прежде.

А может, она обязана этим оборотню, с которым делит постель? Каждый день — и ночь — МакРив один за другим преодолевал возведенные ею барьеры. Вряд ли Люсии требовалось что-то еще, чтобы окончательно лишиться выдержки. Ее карточный домик находился в эпицентре бури. Одно случайное касание — и все рухнет.

В последние дни жизнь на борту «Контессы» шла по установившемуся порядку. Дамиано постоянно слонялся поблизости, и хотя Люсия чувствовала, что этот мужчина может быть опасен, она не видела в нем какой-то реальной угрозы. Возможно, он и принадлежит к существам Ллора, но никакой вид не сравнится по силе с Гарретом.

Что касается доктора Росситера, когда он не ходил взад-вперед по своей каюте, то изучал под руководством Чарли внутренние механизмы судна, и вместе они делали все: от дозаправки генераторов до замены масляных фильтров.

Люсия сомневалась, что Росситеру удалось вздремнуть хотя бы часок с тех пор, как они отошли от причала. Он все больше слабел, его рослое тело становилось поджарым, и иногда ей казалось, что она видит в его темно-синих глазах нарастающий блеск, характерный для… подступающего безумия. А почему бы и нет? Как и в случае с Люсией, время, отведенное Росситеру, было на исходе.

Шектер все ночи напролет крадучись ползал по палубе, закидывая звуковую приманку в воду, а Изабелл все так же продолжала одаривать Трэвиса долгими взглядами.