– Ничего, – буркнула Яра.

Ул некоторое время подумал и, озабоченно насвистывая в стволы шнеппера, точно играя на дудочке, задал второй самый глупый из возможных вопросов:

– Ты меня любишь?

– Нет! – гневно выпалила Яра.

– Почему?

– Потому что ты об этом слишком часто спрашиваешь!

Ул снова задумался. Последний раз он спрашивал об этом месяца два назад… И уж, во всяком случае, гораздо реже, чем это делала сама Яра. Однако упоминать об этом Ул не стал. У девушек своя арифметика. Такая алгебра, что никакой химии не нужно – сплошная биология.

Неизвестно, как далеко зашла бы их ссора, но тут хлопнула дверь. На крыльце, ведущем в кухню, возникла Суповна с большой лоханью. Постояла, подышала морозцем и с чувством выплеснула в сугроб грязную воду.

Постучав кулаком по днищу лохани, Суповна хотела возвращаться, но заметила Ула и Яру.

– А-а, людоеды! Утро доброе, людоеды!

– Почему людоеды? – испугалась Яра.

– Ты котлеты на завтрак ела? А я, когда их вертела, руку порезала. Не выбрасывать же фарш! – Суповна махнула забинтованной ладонью. – Ярослава, ты сейчас не в пегасню?

– Нет, – Яра едва удержалась от горького уточнения: «А к кому мне в пегасню?»

– Ну и отлично! – одобрила Суповна. – Тогда руки в ноги и за мной! Кузепыч мешок рыбы привез! Чтоб у него руки отсохли! То не допросишься, а то нате вам, жрите! Надо перечистить, а я нож едва держу!

Яра послушно последовала за Суповной. Ул перезарядил шнеппер, прицелился в шишку, но неожиданно для себя перевел стволы и дважды выстрелил в солнце. Ему хотелось на ком-то сорваться, а солнце – большое, доброе, круглое – подходило для этого во всех отношениях.

– А если попадешь, что будем делать? Фонариком светить? – поинтересовался кто-то.

Ул обернулся. К нему подходил Афанасий, возвращавшийся после нырка.

– Как нырнул? Синяк? – спросил Ул.

«Синяком» старшие шныры между собой называли синие закладки.

– Неа, пустой.

– И у меня пусто, – буркнул Ул.

– С Ярой? – угадал Афанасий. – Утешься, старик! У меня бредовое предположение. Девушка капризничает, потому что ей важно проверить: готов ли мужчина к появлению младенца, который будет капризничать втрое больше?

Ул принял это к сведению.

– А когда взрослый половозрелый мужик капризничает? – хмыкнул он.

– Это он проверяет, готова ли жена к появлению в доме творческого человека. Поэта, композитора, художника и так далее.

Ул хмыкнул. За себя он был спокоен. Творческая гениальность ему не грозила.

– Хочешь хохму? – внезапно спросил Афанасий. – Помнишь чокнутую старушку, которая всех вызванивает?

– Нину Матвеевну?

– Ага. Кавалерия дала мне для нее закладку. На пятьдесят лет должна была бабка помолодеть.

– Дала? – не поверил Ул. – Но зачем? Обычно она несет ее в Зеленый Лабиринт и…

– А тут дала. Только, говорит, ты у нее самой спроси, согласна ли она. Взял я закладку в пакет, чтобы рукой случайно не прикоснуться, и иду себе. Пальцы крестиком держу, чтобы берсерки меня по дороге не накрыли. Прихожу к бабульке, а она ни в какую: «Ох, мине пенсию плотить не будут! Ох, мине с инвалидности снимуть! Ох, меня соседи домой не пустют! Подумают, я террористка!» А я сдуру брякнул: «Не террористка вы, а аферистка!» Она на аферистку обиделась, на задвижку хлоп и опять всем подряд звонить, что ее убивают.

– Отказалась? – не поверил Ул.

– Наотрез. Кавалерия угадала. Но главное – что? Бабка ни на секунду не усомнилась, что какой-то там камень способен омолодить ее почти на полтинник! Вот ведь вера у человека!

Сердитая, как пятнадцать тысяч шмелей, старушенция готовилась к новогоднему ужину. Планы у нее были грандиозные: салаты семи видов, рыба, пирог. Рук не хватало. Несколько раз Суповна совершала короткие вылазки в коридор и, захватывая пленников, заставляла их трудиться. Кое-кто пытался улизнуть, но Суповна отговорок не принимала.

Следующей после Яры в заложники была захвачена Рина. Суповна поставила ее резать лук. Рине это было удобно: человек, режущий лук, легко может оправдать красные глаза.

– Не знаешь, у ведьмарей бывают дети? – дождавшись удобной минуты, спросила она у Яры.

– Я не занимаюсь промышленным разведением ведьмарей!.. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так! – Рина, стуча ножом, крошила луковицу. – Так бывают?

– Думаю, да.

– А у Гая?

Яра попыталась повернуть голову, но Рина была под надежной луковой защитой.