— И… Иван. Андреевич! А у ВАС семья есть?

Маляренко даже не обернулся.

— Пока нет. Но обязательно будет. В будущем.

Иван Андреевич Маляренко маялся. Он не мог уснуть. Мысли в голове хаотично путались, а глаза не желали закрываться. Они тупо пялились на тёмный потолок, будто желая увидеть на нём картины, которые дадут ответы на всё. Ответы на вопросы. В том, что у Олега к нему появятся дополнительные вопросы, Иван не сомневался. Первая встреча, прошедшая неделю тому назад никого ни в чём не убедила. Ни самого Шабельского, ни его телохранителя, который постоянно был рядом. Невзрачного вида мужичок примерно сорока лет отроду один разок мазнул своими бесцветными глазками по Ване и отвернулся, но Маляренко этого хватило, чтобы понять — никакой это, нахрен, не телок. Наденька, встречавшая Ваню дома с круглыми от волнения глазами, отчасти это подтвердила. Дмитрий Александрович Пятаков был не только лучшим и единственным другом детства Олега Шабельского, но и его личным телохранителем и самым близким советником. С ним уральский промышленник обсуждал то, что не обсуждал ни с кем. Даже с женой. Даже со своими первыми заместителями.

Часы пробили полночь. Наденька пробормотала что то во сне, причмокнула опухшими от поцелуев губками и закинула свою стройную ножку на Ванин живот. Мысли Ивана плавно свернули на эту женщину.

«А она совсем не так тупа, как кажется…»

Встречу с боссом секретарша организовала просто моментально. Иван не успел поужинать в доме у бабы Нели после приёма в секретариате, как за окном просигналила машина. Надя свой шанс решила не упускать, приложив все свои силы, умения и возможности для осуществления задуманного. В итоге вусмерть заезженный господин Красильников согласился внести от себя лично заявку на встречу с Шабельским.

Женщина увезла Ивана к себе на квартиру и решительно ему отдалась. Причём многократно.

«А ничего она так… не Маша и не Таня, конечно, но…»

Маляренко пришлось накрепко стиснуть зубы, чтобы не застонать. Все мысли о семье он тщательно давил, не давая себе расслабиться, а тут, в темноте, наедине с самим собой — не удержался.

Тоска навалилась с тяжестью космической перегрузки. Грудь налилась свинцом.

«Не думай, не думай…»

Громадным усилием воли, Ваня выкинул любимых женщин из головы, но следом за ними пришли воспоминания об Алма-Ате. О ТОЙ семье.

Стало ещё хуже.

Всё то время, что Иван провёл в новом старом мире, он непрерывно думал о том, чтобы съездить ДОМОЙ. Хоть одним глазком посмотреть на маму. На отца. На деда и на бабушку. Да и на себя самого, любимого страсть как хотелось поглазеть.

«Тьфу ты! Думай, Ваня, думай. Что ещё произошло, тьфу, произойдёт весной-летом две тысячи седьмого?»

На ум ничегошеньки не приходило, потому как для Ивана год две тысячи седьмой был аж десять лет тому назад.

Минута шла за минутой, час за часом, а в голове царил всё тот же кавардак. Мыслей не было никаких. Ваня стряхнул с себя руку и ногу женщины, повернулся на бок и уж совсем было решил попытаться через силу заснуть, как в прихожей маленькой однокомнатной квартирки Нади раздался звонок.

Надежда немедленно проснулась и заспанными глазами испуганно посмотрела на своего ночевальщика. Маляренко только криво улыбался.

«И чего им не спится?»

Всю последнюю неделю, что прошла после той весьма странной встречи, Олег Шабельский был не в своей тарелке. Даже хуже. Он чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Он отменил все встречи и все поездки, он просто сидел в своём кабинете и думал. Рядом с ним тем же самым занимался Димка. Но просто сидеть и думать у лепшего друга всегда получалось плохо, потому начальник службы безопасности развил бурную деятельность за пределами кабинета босса.

— Что скажешь?

Димка сидел на столе и болтал ногами. Хозяин стола невесело усмехнулся.

«Всё такой же… пацан»

— Да бред. Какой кризис? Какой ещё ясновидец?!

Димон покладисто согласился.

— Бред.

Потом, помолчав, добавил.

— Но?

Своего друга, практически брата, он знал как облупленного.

— Но. Но. Но. Помнишь, тебе сон приснился, что нам нельзя на нашей позиции быть и мы с тобой вместо того чтобы спать, полночи окопчик в камнях себе ковыряли?

— Угу.

— А на утро духи нашу точку первой же миной накрыли?

— Угу.

— Я с тех пор, Дима, ничего с порога не отметаю. Даже полный бред. Не выглядит он психом. Не могу объяснить. Чую.

— Да, — Дима пересел, наконец, в кресло и задумался, — если то, что он тебе расписал, правда, то десять лимонов баков, которые он попросил — мелочи.

— Мелочи.

Шабельский снова почувствовал то поганое ощущение, будто самолёт проваливается в воздушную яму. Он «проваливался» так всю неделю. В пропасть.

«Это же катастрофа!»

— Ладно. Что твои нарыли?

— Отпечатков в базе нет. Имя-фамилия, понятно, левые, но мы на всякий случай «пробили» и…

— И?

— Полных совпадений много. Подходящих по возрасту — почти двадцать человек, но! Смотри.

На стол полетела фотография. Шабельский вгляделся и не поверил своим глазам.

— Младший брат?

С явно паспортной фотографии на него смотрел омоложенный вариант его посетителя. У начальника службы безопасности задёргалась щека.