Следующая мысль расстроила Эмили окончательно. Судя по всему и придерживаясь терминологии Рози, она «запала» на Ричарда Норвуда, а это означало, что никаких тренировок по флирту не получится. Тренироваться в данной дисциплине можно только при условии полного отсутствия чувств к объекту.

Надо позвонить Рози и велеть ей порвать этот дурацкий список. Лучше она придумает какие-нибудь другие хорошие качества и станет тренироваться на мужчине другого типа. Для чистоты эксперимента стоит попробовать что-то типа: пожилой, пьющий, лысый толстяк с тремя классами образования, работающий водопроводчиком в китайском квартале… Хотя нет, ездить далеко…

С этими пораженческими мыслями Эмили Феллоуз выключила компьютер, отнесла и сдала документы, причесалась, показала своему отражению язык и отправилась совершать смелый поступок — благодарить Ричарда Норвуда за проявленное благородство.

Двадцать шестой этаж днем она рассмотреть не успела, зато теперь времени было полно, потому что от страха она еле тащилась по коридору. Вообще-то тут было на что посмотреть. Ковер с густым ворсом, изящные панно на стенах, чистейшие окна, за которыми беззвучно копошился вечерний Чикаго. И слабый аромат дорогих одеколонов, французских духов, благородной кожи… Запах больших денег.

На двадцать шестом этаже обитало руководство корпорации «Хэмиш интслтек», и даже местные секретарши не ходили, а носили себя по воздуху, ощущая свою причастность к миру чистогана и наживы. Вероятно, ощущали они это спинным мозгом — другого у них, судя по всему, не было.

Злая вы женщина, Эмили. А может, вы просто завидуете этим девицам, которые каждый день запросто входят в кабинет к Ричарду Норвуду, да еще и деньги за это получают?

Вот еще, очень надо завидовать! Сказано же, с Ричардом Норвудом покончено. Ну почти. Наверное.

Его голос доносился из-за раскрытой двери в конце коридора. Ричард Норвуд разговаривал по телефону, и Эмили притормозила, чтобы дать ему возможность договорить без помех. Потом еще разочек прорепетировала — войти, посмотреть открытым и спокойным взглядом прямо в глаза, сказать «спасибо» и попрощаться.

— Мистер Норвуд?

— Эми — Эмили?

— Я… Ух!

Не смей говорить «ух!», тупая корова! Ты же репетировала!

В этот момент зазвонил телефон, и ситуация достигла апогея идиотизма. Ричард Норвуд нахмурился и снял трубку, Эмили замерла на пороге, балансируя на одной ноге. Первым ее желанием было вылететь со вздохом облегчения из кабинета, но Ричард Норвуд сделал какой — то… этакий жест рукой — мол, стоять, я быстро, — и ответил неизвестному собеседнику.

Эмили ненавидела такие ситуации. Ладно бы еще она пришла по делу, но ведь ей всего и надо сказать «спасибо большое» и уйти.

Она бы и сейчас ушла, невзирая на все его махания руками, но все дело было в том, что Ричард Норвуд разговаривал по телефону, не сводя с нее глаз. У, уставился.

Красивые у него глаза. Серые, с золотистыми искорками вокруг зрачка. На левой брови шрам, давнишний, светлый. А смотрит он странно. Нет — нет, никаких подозрительных огоньков, просто… Он как будто изучает ее, хотя по телефону тоже успевает отвечать.

— Да, верно… Попросите их подняться ко мне… Сколько? Странно… Нет, все равно, конечно, пропустите… Да.

Ричард Норвуд наконец — то отвел взгляд, опуская трубку на рычажки.

— Извините, Эми — Эмили.

— Да что вы! Это вы меня извините, я вломилась, а вы заняты. Я просто хотела вас поблагодарить.

— За что?

— За то, что не стали придавать значения… не обратили внимания… не наябедничали… Ох! Короче, этот случай —.вы только не подумайте, что я не понимаю всей серьезности произошедшего! Я вообще была в шоке, правда!

Смущало даже не то, что она несет полную ахинею. Просто Ричард Норвуд никак на ахинею не реагировал, вообще. Ну сказал бы: «Все в порядке, идите». Или: «Пусть это послужит вам уроком». Или хотя бы просто досадливо махнул рукой, отпуская ее душеньку на волю, — но Ричард Норвуд стоял и молчал, глядя на Эмили и немножечко улыбаясь. Прямо совсем немножечко — уголком губ.

И еще в глазах светилось что-то — но не огонек, нет, чего нет, того нет. Что-то подозрительно напоминавшее сдерживаемое веселье.

Эмили мысленно обозвала себя идиоткой, собрала волю в кулак и выпалила как по писаному:

— Хочу заверить руководство в вашем лице, что оказанное мне доверие я постараюсь не обмануть и впредь!

Веселье в серых глазах стало отчетливее. Ричард Норвуд кивнул и переложил на столе какой-то листок.

— Что ж, тогда руководство в моем лице не станет передавать докладную об этом прискорбном инциденте вашему персональному надсмотрщику в лице супервайзера.

У Эмили аж дыхание перехватило, и она с ужасом посмотрела на листок. Ричард Норвуд заметил ее испуг и усмехнулся уже открыто.