Шрифт:
С этими словами она покинула кабинет.
Профессор отправился осматривать больных, на которых ему указала Даниэль. Каждому из них он посвятил чуть больше времени, чем это было необходимо. Сам себе не признаваясь в этом, он старался оттянуть разговор с женой. Тем не менее, без пятнадцати семь он постучал в дверь ее будуара.
При виде вошедшего мужа Амели Дроп встала с канапе, на котором она полулежала в очаровательном голубом пеньюаре, и бросила ему в лицо;
— Сударь, вы негодяй!
Конечно, Поль Дроп предполагал, что разговор будет неприятным, но такой атаки он не ожидал. Он побледнел и пошатнулся. С тех пор как злая судьба связала его со зловещим Миниасом, толкавшим его на все более и более скользкий путь, совесть доктора была нечиста. И сейчас он задавался вопросом, что имела в виду его жена, бросая ему ужасное оскорбление. Он почувствовал почти облегчение, когда Амели добавила:
— Вы мне изменяете самым подлым образом!
Поль Дроп ответил как-то вяло, почти машинально:
— Я не знаю, что вы имеете в виду, Амели… Объяснитесь.
— Не считайте меня идиоткой! — сказала молодая женщина с дрожью в голосе. — Мне прекрасно известно, что у вас есть любовница… Именно так — любовница, и не пытайтесь этого отрицать! Вас видели вместе с ней! Вас застали на месте преступления… Именно так — на месте преступления!
Если бы доктор более внимательно посмотрел в глаза своей жене, он бы понял, что, при всей резкости ее слов, она надеется на то, что он станет возражать и попытается опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Но он смотрел себе под ноги и заговорил тихо, не поднимая головы:
— Я не хотел бы вам лгать, Амели… Лучше уж я расскажу вам все как есть. Вы обвиняете меня в том, что у меня любовница… Но это не так… Клянусь вам…
— Лжец! Я видела фотографии…
— Каковы бы ни были свидетельства против меня, я повторяю: у меня нет любовницы… Но я признаюсь… Да, Амели, я изменил вам… Я полюбил другую женщину… всем сердцем, всей душой! Эта женщина не является моей любовницей… может быть, ока и не станет ею… Но всю жизнь я буду любить ее и отдавать ей всего себя, все мои помыслы, все мое врачебное умение…
— Имя этой женщины?!
— Позвольте мне не называть его. А кроме того, — добавил он с иронией, — коль скоро вы сочли возможным прибегнуть к услугам осведомителей, дальнейшую информацию вы можете получать у них же…
Гнев мадам Дроп уступил место глубокому горю. Слезы полились из ее глаз.
— Поль! — воскликнула она. — Это немыслимо! Ведь когда-то вы любили меня…
— Не пробуждайте печальных воспоминаний о нашем былом союзе! — сказал доктор с улыбкой страдания на губах. — Вы знаете, при каких обстоятельствах мы вступили в брачные отношения… Я говорю, — в брачные отношения, ибо это самые точные слова… Не знаю, как для вас, но для меня они слишком часто были мучительными!
— Какое счастье, — снова вспыхнула Амели, — что в нашей стране браки заключаются не на всю жизнь… Существует развод!
— Как раз об этом я и собирался с вами поговорить…
— И опоздали! Знайте же, что я подумала о разводе раньше вас и уже приняла соответствующие меры!
Ярость обманутой супруги достигла апогея при мысли, что развод, который она задумала, соответствует намерениям ее мужа. До последнего момента она надеялась услышать от него слова раскаяния. И поскольку моральное давление не возымело действия, она решила прибегнуть к последнему средству. Встряхнув головой так, что ее роскошные золотистые волосы красиво рассыпались по плечам, она слабо вскрикнула, закатила глаза и упала на канапе в изящной и соблазнительной позе. Она ожидала, что муж поспешит ей на помощь, но прошла минута, другая… Она открыла глаза. Возглас возмущения вырвался из ее груди:
— Нет, это уже слишком! Он даже не заметил, что я упала в обморок!..
Действительно, Поля Дропа уже не было в будуаре…
10. СУДЬЯ СЕБАСТЬЯН ПЕРРОН
Сидя у себя в кабинете, Себастьян Перрон с раздражением взирал на груду папок, громоздившуюся на его рабочем столе.
— Что означает этот беспорядок? — спросил он у вошедшего в комнату служителя.
— Это текущие дела, — ответил служитель. — Я положил их на стол, потому что господину председателю надлежит ознакомиться с ними перед ближайшим заседанием.
Судья вздохнул с обреченным видом:
— Конечно, вы правы, Доминик. Но все-таки выносить такое количество дел на одно заседание — это слишком… Наш министр хочет превратить нас в каких-то поденщиков!
В последнее время на Себастьяна Перрона все чаще находило мрачное раздражение. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сесть за работу, он мерил шагами кабинет и бормотал себе под нос:
— Нет, это просто необъяснимо! Почему от Мариуса до сих пор нет никаких вестей?.. Ведь он же мне обещал!..