Утро было ясное, лучезарное. Трава блестела, как металлическая. Мы поехали в сторону границы. Минуя деревни, видели, как люди набирают воду в ведра, умываются, готовят на кострах еду. Всюду, куда ни глянь, копошилась жизнь. Деревья и прочие растения словно бы тянулись к небу, энергично противясь гравитации. По обе стороны от шоссе ответвлялись многочисленные проселки. Одни были снабжены указателями с названиями ферм и маленьких селений. Другие оставались анонимными. Мы свернули налево, на один из безымянных проселков. Глубокие колеи были слишком широки для машины Лоуренса. Ее все время подбрасывало на ухабах, но в это утро даже тряска вторила пульсу жизни, попадала в ритм, в котором билось сердце этой земли. Проселок шел параллельно какой-то реке — я приметил на карте темно-синюю линию. Наконец дорога оборвалась в тенистых, прохладных зарослях. За стеной бамбука я увидел поток. То был скорее ручей, чем река, но деревья на его берегах буйно зеленели.

Лоуренс замер, глядя на воду.

— Спорим, здесь водится рыба, — сказал он. — Вы увлекаетесь рыбалкой, Фрэнк?

— Когда-то увлекался. Потом надоело.

— Ну, для рыбалки нужно терпение. Как по-вашему, крокодилы здесь есть?

— Тут слишком мелко.

Он облегченно вздохнул. Очевидно, в дикой местности ему было не по себе, особенно почему-то сегодня. Мы вылезли из машины, и поход начался. Лоуренс повел меня вверх по реке. Мы то шлепали по грязи, то брели по щиколотку в воде. Я пропустил Лоуренса вперед. Его рюкзак, набитый под завязку, плыл сквозь чащу. Иногда Лоуренс оглядывался — лицо у него было сосредоточенное, напряженное — и подмигивал. Периодически он останавливался свериться с картой, хотя мы ни на шаг не отклонялись от потока. У меня впервые за много месяцев стало хорошо на душе. Я и забыл, как отрадно сбежать туда, где нет ни людей, ни построек, вырваться из привычной обстановки. Под деревьями было прохладно. Привольно.

Кое-где нам приходилось перебираться по камням или идти вброд. Я спокойно шагал, хлюпая в темной воде, но лицо Лоуренса всякий раз искажала тревога.

— Вы уверены, тут точно нет крокодилов? — вновь спросил он.

— Поклясться не могу, — отозвался я. — Скорее всего, нету.

Конечно, никаких крокодилов в речке не было, но мне нравилось, что Лоуренс нервничает. Через некоторое время я вырвался вперед. Сзади доносилось чавканье его сапог по грязи, да шлепки — он убивал комаров.

Через час мы подошли к месту, где река образовывала омут у подножия скалы, с которой низвергался водопад. Красивое, нетронутое место. Мелкие водяные брызги, отскакивая от камней, орошали листья папоротников, растущих в расщелинах скал.

Мы кого-то спугнули: в воду бросилась ящероподобная тварь с длинным телом.

— Я же говорил: здесь крокодилы!

— Это не крокодил, а варан, — ответил я. — Глядите, вон он плывет!

Громадное скользкое существо, энергично загребая лапами, проплыло вдоль скалы, а затем, подтянувшись, начало карабкаться по расщелине. Оно преодолело вертикальную стену, залезло на террасу и пропало из виду. Но перед моими глазами еще долго стояла эта ящерица с недоброй, древней как мир чешуйчатой мордой.

Впрочем, я все-таки выкупался. Лучшего места для того, чтобы сделать привал и перекусить, мы бы не нашли. Массивные теплые камни. Солнечные лучи, длинными копьями пробивающиеся сквозь листву. Раздевшись, я поплыл туда, где вода бурлила и кипела. Ко мне частично вернулись те чувства, которые я испытывал давно, во время своих одиноких странствий по бушу. Но, разумеется, теперь я не один. Здесь со мной Лоуренс. Мой друг.

Он сидел поодаль, уткнувшись подбородком в колени, и наблюдал за мной. На его лице выражалось огорченное недоумение. По-видимому, хаос дикой природы действовал на него угнетающе. Ему явно хотелось выдрать все заросли и разбить на их месте газон. Я подплыл поближе, поманил его рукой:

— Идите купаться!

Он покачал головой:

— Мне и здесь хорошо.

— Вода отличная!

— Хотите пива?

— Что ж, может, и поедим заодно?

Я выполз на берег и, не вытираясь, улегся на камень.

— По сандвичу?

— Здесь?

— А почему нет?

— Не знаю… Еще рано. Я рассчитывал, что мы поедим повыше.

— Повыше? Что это вы затеяли?

— Мы еще не пришли на место, Фрэнк.

— На какое место?

— У нас поход, помните?

— Ja.

Он снял очки. Протер рукавом. Повернул ко мне свое по-детски невинное лицо, на котором выражался легкий испуг.

— Видимо, я не был с вами до конца откровенен.

Я молча выжидал.

— Точнее, слово «откровенен» тут не подходит.

— А какое подходит?

— Я не все объяснил. Это действительно поход. Увеселительная прогулка.

— Но?

— Но я хочу добраться до одного места.

— И где же это место, Лоуренс?

Он надел очки, достал карту и уселся на камень со мной рядом. Рубашку он снял. Его бледная, безволосая грудь с выступающими ребрами казалась какой-то ненастоящей. В комнате именно я проявлял стеснительность — чтобы переодеться, запирался в ванной или закрывался полотенцем. Лоуренсу же было все равно, вижу я его тело или нет. Но здесь, под открытым небом, мы словно поменялись ролями.

— Вот оно, — сказал он, указывая на карту.

Я никак не мог уразуметь, что он имеет в виду. Синюю нить реки я на карте нашел, но больше ничего примечательного не обнаружил, только кривые горизонталей, отметки высот да кружочки без подписей, обозначающие деревни.