К сожалению (для любителей фантастических сенсаций, конечно), их «доказательства» очень трудно воспринимать всерьез, и в этом отношении нельзя не согласиться с известным французским этрускологом Жаном Рене Жанно, который утверждает, что «большая часть современных гипотез о происхождении этрусков является плодами филологических спекуляций, ставших возможными из-за незнания нами этрусского языка». И действительно, если пользоваться подобной «доказательной базой», то ровно с таким же успехом можно утверждать, что московский Китай-город основан китайцами, а карфагеняне — это выходцы из Колумбии, где есть город Картахена.

Что бы ни утверждали авторы псевдоисторических бестселлеров, сегодня в науке продолжают существовать лишь три вышеизложенные концепции происхождения этрусков. Меньше всего сторонников у «нордической» версии, а большинство ученых по традиции склоняются к восточной, Геродотовой теории. В ее пользу говорят многие факты, которыми располагают сегодня исследователи. Раскрыта, например, удивительная общность малоазиатских и этрусских имен. В архаическом изобразительном искусстве этрусков обнаружены восточные элементы. В последние годы выявлено и генетическое родство жителей Тосканы, часть которых является потомками этрусков, с населением Малой Азии. Однако находится и достаточное количество аргументов, свидетельствующих против восточной теории: например, почему этруски, пришедшие в Италию с Востока морским путем, расположили свои города не на берегу, что было бы естественным для морского народа, а вдали от побережья?

Так откуда же взялись этруски? И чем объяснить столь стремительный расцвет их цивилизации? Эти основополагающие вопросы пока остаются открытыми. По этому поводу Реймон Блок констатирует следующее: «Мы должны признать, что нелегко сделать выбор в пользу той или иной теории… В любом случае, не подлежит сомнению многообразие корней этрусского народа. Он появился на свет благодаря слиянию различных этнических элементов, и мы должны отказаться от наивного представления о народе, который внезапно, словно чудом, появился на итальянской земле». Действительно, ни одна из версий не может быть признана окончательной, поскольку все они имеют немало слабых сторон. Наука же признает только логические доказательства, основанные на реальных фактах.

Или вот еще один вполне резонный вопрос: как мог полностью исчезнуть этот гордый и могучий народ, имевший столь древнюю и упорядоченную цивилизацию?

Российский историк Е. В. Мавлеев считает: «Конец этрусков парадоксален. Он происходит на виду у всех, в самом центре Италии в эпоху Юлия Цезаря и Октавиана Августа, но его не замечают. Сами этруски уже давно готовились к уходу. У них имелось учение, по-видимому, записанное в несохранившихся книгах, в котором говорилось о продолжительности существования всего на свете, в частности этрусской цивилизации. Ей предрекалось жить не более десяти веков».

Поясним, что «век» у этрусков — это понятие условное. В Этрурии, как и в других древних цивилизациях, отсчет времени был доверен священникам, которые устанавливали календарь путем расчета фаз Луны, отмечавших месяцы, в то время как при помощи Солнца определялись годы. Именно они определяли также количество дней, которые надо было добавлять к лунному месяцу, чтобы добиться согласования календаря с сезонами солнечного года, фиксировали начало нового года или конец века. Фактически, века у этрусков были идентичны поколениям, и их окончания могли толковаться по божественным знамениям, которые могли иметь самые разные интерпретации (начало отсчета приходилось приблизительно на 1050 год до н. э., четыре первых века длились по 105 лет, пятый — 123 года, шестой и седьмой — по 119 лет и т. д.).

По словам Жана Ноэля Робера, для этрусков начало каждого нового века «означало еще один шаг к неизбежному концу». Рассуждая на эту тему, французский историк пишет: «Трудно поверить, особенно в последние этрусские века, что тосканцы смотрели на знамения без чувства тревоги: приближение объявленного последним десятого века должно было вызывать у них чувство бессилия, которое должно было провоцировать страх и еще большую религиозность».

Фатализм, тревога, чувство бессилия… Все это, конечно, очень интересно, но никак не может служить объяснением исчезновения целой цивилизации. Более материалистической выглядит теория, которая в качестве причины гибели Этрурии называла эпидемии, в частности эпидемии малярии. Однако и здесь легко найти возражение: трудно понять, почему же тогда всем другим культурам и народам, жившим рядом с этрусками, удалось избежать гибели.

Е. В. Мавлеев, серьезно занимавшийся этим вопросом, предлагает следующую причинно-следственную связь: «Вернемся к этрусской версии. Историю страны можно разделить на два явных, но неравных периода: VII–VI вв. до н. э. — расцвет; IV–I вв. до н. э. — все убыстряющийся упадок В конце VI — начале V в. до н. э. из Рима изгоняется этрусская династия царей. В результате прекращается прямая связь Этрурии с колонизованной этрусками Кампанией. Предоставленные сами себе этрусские города вскоре были захвачены местными племенами».

Действительно, в V веке до н. э. в Италию вторглись кельты и захватили колонизованную этрусками Паданскую равнину. Греческая морская блокада, установленная после 474 года до н. э., лишила этрусков свободы передвижения и торговли. Соседний Рим, воспользовавшись ослаблением Этрурии, начал решать за ее счет свои территориальные и аграрные проблемы. Эллен Макнамара делает следующий вывод: «К несчастью для этрусков, они оказались соперниками греков на море в период расцвета их мощи и военными противниками римлян и галлов, чрезвычайно грозных соперников. Этруски не смогли объединиться, когда в этом возникла необходимость». В соответствии со своим любимым принципом «разделяй и властвуй» Рим приступил к планомерному покорению Этрурии. Сначала Южная Этрурия была отсечена от Северной, и земли этрусков разделили надвое. Затем началась изоляция внутренних районов. Вдоль побережья Тирренского моря стали одна за другой возникать римские колонии. Для этрусков все это имело катастрофические последствия.