Кроме того, претила сама мысль быть причисленным к категории искателей богатых невест, которых лорд Генри откровенно презирал. Но тогда зачем же он сам подставил себя под стрелы великосветских сплетников, а больше — сплетниц, появившись в наипрестижнейшем салоне лорда Эштона под руку с Клер? Эти мысли мучили Стилтона всю дорогу и даже в тот момент, когда он, держа под руку леди Глостер, переступал порог гостиной. В конце концов он вынужден был признаться себе: эта девушка притягивала его, лорда Генри Стилтона, с такой непреодолимой силой, что он начинал терять над собой власть.

Кроме несомненного внешнего обаяния, в Клер Глостер было еще и что-то загадочное, интригующее, а порой — непредсказуемое. Многим ее поступкам Стилтон просто не мог найти объяснения. Взять, например, эту историю с Веллингтоном. Лорд Генри был готов поклясться, что Клер не влюблена в героя битвы при Ватерлоо. Она решительно осуждала герцога за распутство и супружескую неверность. Но как тогда объяснить ее постоянное, чуть ли не демонстративное появление в толпе поклонниц и почитателей Веллингтона? Как правило, герцог отдавал предпочтение женщинам либо умным, как мадам Шталь, либо красивым, как леди Шелли. Но в подавляющем большинстве его избранницы совмещали оба этих достоинства. Клер Глостер, насколько лорд Стилтон имел возможность убедиться, принадлежала как раз к числу таковых. Но откуда та ветреность и даже легкомыслие, которыми был отмечен чуть ли не каждый ее день с момента появления в Париже? Причем она не могла не знать, что подобное поведение в глазах чопорного света никак не вписывается в правила хорошего тона. Отсюда и нежелательные разговоры в обществе.

Вместе с тем Стилтон знал, что Клер никогда раньше не отличалась репутацией взбалмошной девицы «без царя в голове». Скорее ее считали очень живой, излишне независимой и порой даже своенравной. Наверное, как раз поэтому она до сих пор не вышла замуж.

Лорд Генри с невольным восхищением смотрел на оживленное лицо девушки, озаренное широкой, открытой улыбкой, не допускающей даже намека на возможность неискренности в душе ее обладательницы. Он не знал, что подумать и как себя дальше вести. И все же внутренний голос упрямо твердил ему: «Будь осторожен!»

Появление Клер в обществе никогда не оставалось незамеченным. Не только светскую молодежь, но и достаточно пожилых в ней привлекал тонкий вкус, врожденный такт, элегантность и задумчивый взгляд умных глаз. Так было и на этот раз. Лишь только Клер и Стилтон вошли в гостиную, все взоры устремились на девушку. Волна шепота, вызванная их совместным появлением, быстро сменилась одобрительными возгласами и почти открытым выражением восхищения столь красивой парой. Клер поняла, что одержала светскую победу. Почувствовал это и лорд Генри. Он решил, что готов заплатить любую цену, выдержать какие угодно сплетни за одну лишь возможность провести вечер рядом с этой девушкой. Стилтон гордился тем, что в настоящий момент Клер опирается на его руку.

— Где бы вы желали присесть, тетушка? — спросила Клер графиню, от которой не ускользнуло впечатление, произведенное на собравшихся ее племянницей.

— Мне все равно, милая. Но лучше — вон там, около колонны, где я вижу нескольких знакомых дам!

Усадив графиню, Клер, все еще под руку с лордом Генри, обошла гостиную, раскланиваясь и обворожительно улыбаясь каждому. Не прошло и четверти часа, как ее уже окружала многочисленная толпа поклонников. Но на этот раз мисс Глостер не позволила себе фамильярностей ни с кем, соблюдая почтительное расстояние с помощью чарующей и одновременно дипломатической улыбки.

Лорд Генри был изумлен и восхищен ею. Вновь и вновь он задавал себе вопрос, как могло случиться, что до сего времени никто не заметил этого чуда женской красоты и обаяния. Интересно, о чем думал ее отец? Или леди Рэкстон? Ведь графиня уже давно заменила Клер покойную мать. Миссис Рэкстон просто обязана была подумать о будущем племянницы, к которой относилась как к дочери. Ведь лучшей, более совершенной жены не мог бы, наверное, пожелать себе ни один здравомыслящий мужчина! И Стилтон глубоко вздохнул.

Клер услышала этот вздох и почувствовала легкое пожатие руки, поддерживавшей ее под локоть. Она видела, что лорд взволнован, и это состояние передалось ей. Ощущение возникшей между ними внутренней близости опьяняло девушку, кружило голову. Клер не хотелось его нарушать, но она понимала, что это неизбежно, причем сделать это следует немедленно. Стилтон держался слишком напряженно. Может быть, даже жалел о том, что предложил сопровождать их с тетушкой на этот прием. К тому же по поводу Клер в последние недели ходило слишком много всякого рода сплетен. Конечно, друзья знали истинную цену подобным разговорам. Но далеко не все в парижских светских кругах входили в число их друзей, а со многими они вообще не были знакомы. Эти могли поверить любому наговору. А лорд Генри при его положении в обществе не мог позволить себя скомпрометировать.

Клер мягко высвободила руку. Стилтон бросил на нее быстрый взгляд и на мгновение недовольно сдвинул брови. Но тут же его лицо вновь осветилось мягкой, дружеской улыбкой:

— Пойдемте в музыкальный салон, мисс Глостер, — непринужденным тоном предложил он. — Уверен, синьора Грассини непременно будет сегодня петь!

— О, это было бы замечательно! Я смогла оценить красоту звучания контральто совсем недавно, как раз после того, как услышала в опере мадам Грассини.

— Герцог Веллингтон и леди Шелли облюбовали кресла в первом ряду. Где хотели бы сесть вы, мисс Глостер?