«Мудрый вождь» указал концом крыла на огромные баллоны, свисавшие с карниза его дворца.

— Они достаточно велики и вместительны, — сказал Байрам: — Но хорошо вижу, что запасы аэрозолей в них истощаются. Об этом свидетельствуют огромные складки на материале. Так бывает с толстым человеком, если он голодает много дней: кожа на нем обвисает именно такими складками.

— Увы, это так, — сказал вождь: — Аэрозоли поступают из густого облака, расположенного на границе Туманного неба. Ученый, отвечающий за снабжение аэрозолями, доложил мне: «Запасы Облака стремительно уменьшаются. Но и это еще не все!.. Не на чем доставлять питание в города: большая часть лайнеров погибла в сражениях, многие взорваны вами, добрый пришелец...

Тут он умолк и повернулся в сторону «человека-птицы», бегущего с каким-то сообщением. Выслушав доклад, вождь горестно схватился за голову. Потом по его знаку «беркуты», топтавшиеся в отдалении, сложили крылья-руки, словно кающиеся грешники; последовала резкая команда вождя, они сорвались с места и побежали к самолету Байрама. «Что такое? — подумал он. — Хотят пленить меня?! А какой смысл?..» В следующее мгновение все изменилось: в нескольких метрах от Байрама «человеко-птицы» легли на землю и нелепо задрали ноги. Вместе с ними исполнил странный «ритуал» «мудрый и единственный» вождь. Поднявшись, он телепатировал Байраму:

— Пощади нас, добрый пришелец!.. Почему ты дал приказ своим людям захватить в плен четырех моих «беркутов»? В чем они провинились?

Байрам ничего не понимал.

— Впервые слышу об этом, — ответил Байрам, усиленно соображая над загадкой: — Я давно отрезан от своих космонавтов... Кроме того, они не такие подлецы, чтобы без всякой причины хватать жителей планеты, ее истинных владельцев. Слушай, а может «беркутов» пригласили в гости на космолет?

— Не знаю, — произнес в отчаянии вождь: — Взгляни! Твои люди помогли «птице-быкам» отремонтировать локатор на третьем спутнике.

«Значит, это сделал Патрис», — подумал Байрам.

— Погасили локатор двухголовых мы, добрый землянин, — продолжал вождь: — Он посылал свое излучение на Море Жизни, где укрылись на дне наши враги. Следует однозначный вывод: наладить освещение Моря могли только твои космонавты.

Байрам промолчал, глядя на часы. Срок его возвращения на космолет истекал! — «Надо лететь на корабль, — решил он. — Наверное, Слейтон готовится в обратный путь к Земле. А что со мной будет?.. Навечно остаться среди вымирающих завоевателей? Во имя чего?.. Они сами посеяли ветер войны — и пожали бурю самоистребления...»

— Что будет с нами? — прочитал его размышления вождь: — Прошу тебя, землянин, освободить захваченных хомо-беркутов.

— Не беспокойся, я прикажу, если есть необходимость приказывать. Скорее всего, твои подчиненные находятся в гостях.

И не теряя времени, Байрам отдал команду роботу, дежурящему в кабине самолета. Тот ответил «есть» — и принялся скрытой камерой фотографировать вождя, его уцелевших соплеменников, панораму их города, дворец и технические сооружения.

«Человеко-птицы» поняли, что Байрам собрался улетать, — и дружно замахали крыльями. Затем покорно склонили головы.

— Что ты надумал, добрый пришелец? — захныкал «мудрый вождь»: — Не покидай нас!..

— Не огорчайся, — мягко успокаивал Байрам. — Пойми и ты меня, Я голоден, сильно устал. Надо отдохнуть на корабле. Пока я буду там, попытайся найти общий язык с двухголовыми...

— Не надо уходить! — затосковал в сознании байрама голос вождя: — Не оставляй нас! Помоги, умоляю тебя.

Байрам жестом остановил его.

— Хорошо, я подумаю! Конечно, помогу... А теперь ты обязан наладить связь с космолетом, поскольку ее прервали твои подчиненные. По твоему распоряжению, конечно?

— Слушаюсь! Сейчас наладим!.. — вождь позвал к себе двух «беркутов». Они выслушали приказ и бросились к дворцу.

Патрис изнемогал от слабости. У него ломило в висках, бросало то в жар, то в озноб. Дышать было невыносимо трудно. Африканец изо всех сил боролся с недугами, надеясь, что земная медицина, пока они будут лететь сквозь огромные бездны космоса домой, совершит новый скачок в развитии.

Космолог не отходил от экрана дисплея, наблюдая за состоянием Патриса. В самом отсеке, где лежал Патрис, бессменно дежурил киборг. Часа через два Ганс упросил африканца что-нибудь поесть. Обед Патрису подали по движущейся ленте через специальный люк. На Патриса это почему-то сильно подействовало: «Вот до чего дошло!.. Значит, как ни обманывай себя, состояние безнадежное. Я не выкарабкаюсь».

Наконец прилетел Слейтон и с ходу поинтересовался:

— Как там Патрис?

— Пока терпимо, — ответил Ганс, пряча глаза: — Однако надежды...

Пилот приложил палец к губам, выразительно замотал головой.

— Связь я не выключил», — сообразил Ганс. За него это сделал Слейтон.

— Ты спятил совсем, братец-космолог, — прошипел он: — Кто же ставит диагноз подобного рода в присутствии больного?

Ганс опять включил связь с Патрисом и торопливо забормотал:

— То есть, я хотел сказать, что в общем состояние у Патриса хорошее. Он выдержит испытание...