Затем он дает следующую «диаграмму Атлантиды»:

Если рассматривать эту диаграмму как зашифрованный принцип палеофизики, ее значение очевидно, но лишь для научно развитого технологического общества.«В контексте древней эфирной физики поперечный разрез Атлантиды соответствовал диаграмме потенциала электрического поля стационарной волны протона» [88] .

С точки зрения модели системного анализа Брусселатора, ла Виолеат предлагает идею, которая будет подробнее рассмотрена в следующей главе.

Из этого вытекает довольно радикальная интерпретация всей платоновской системы универсальных форм, так как палеофизика и аллегория с Атлантидой становятся центральными элементами этой системы.

Возможно, эту радикальную интерпретацию будет лучше всего оценить на примере платоновской «пещерной аллегории» и сопутствующей доктрины души, ее свойств и объектов познания.

Знаменитый римско-католический философ Фредерик Коплстон приводит в форме таблицы нижеследующее резюме платоновской доктрины души, ее свойств и объектов познания [90] .

В этой таблице обращают на себя внимание научные и физические принципы, отраженные в двух верхних уровнях. Так называемый платоновский поворот состоит из обращения нижней души и ее объектов через «живые вещи» и «математику» к «источникам» или «принципам», стоящим за причинами всей явлений. Таким образом, для подлинно научного понимания физической механики («универсальных принципов») нужна методология, состоящая, из трех основных этапов: (1) перейти от обычных образов к (2) восприятию «живых вещей» (открытых взаимодействующих систем) и к (3) математическому моделированию принципов, стоящих за устройством невидимого (квантового и субквантового мира). То, что обычно понимают как аллегорическое странствие души к просветлению, на самом деле является описанием особого просветления, основанного на научной методологии физических принципов. Как мы вскоре убедимся, речь идет о самой изощренной физике.

Напрашивается вывод, что платоновская система представляет собой именно то, о чем говорили неоплатоники — намеренно зашифрованную систему, содержащую скрытые или оккультные истины. Но эти истины были не такими, как считали неоплатоники или даже Аристотель. Их природа была не религиозной или метафизической, а научной и физической. В таком случае интерпретация учений Платона от Аристотеля и неоплатоников до большинства современных философов может оказаться одним из крупнейших заблуждений в истории философии. Если эта концепция, несмотря на некоторый радикализм, близка к истине, то идеальной формой, которая, по утверждению Платона, стояла за понятиями «этот стул» и «тот стул», был не «суперстул», а топологический принцип, т. е. физико-математический закон формы.Такой герменевтический анализ будет основой нашего исследования «Герметики» Гермеса Трисмегиста в следующем разделе.

Эти соображения позволяют нам более ясно видеть, какие физические принципы могли сохраняться в зашифрованном виде в религиозных и философских текстах. Современное понимание платоновской «пещерной аллегории», не говоря уже о древнем религиозном стремлении к освобождению души из уз материального тела, может быть очередным глубоким заблуждением. Если понимать «пещерную аллегорию» как другую версию платоновского поворота от нижней души через «живые вещи» к математическим принципам, которые стоят за невидимыми силами и дают начало всем формам, то Платон действительно должен был принадлежать к посвященным, поскольку точность его знаний, редкая для того времени, могла быть достигнута лишь тем, кто находился внутри узкого круга избранных. В этой интерпретации Платона материя, составляющая видимый мир вплоть до мельчайших квантовых взаимодействий, сама по себе является результатом более фундаментальных реакций, происходящих в невидимом активном субстрате, поддающемся точному геометрическому моделированию при условии «революционного поворота» или смены мировоззрения, которая в качестве первого шага приводит к видению всех вещей как «живых», открытых и взаимосвязанных систем.

Авторы и исследователи Грэм Хэнкок и Роберт Бьювэл утверждают, что древние тексты, особенно связанные с Египтом и комплексом Гизы, необходимо исследовать для поиска сохранившихся фрагментов изощренной допотопной палеофизики. В качестве вступления к дискуссии об этих древних текстах, известных как «Герметика» Гермеса Трисмегиста, задаются следующие вопросы: «Но почему древние стремились воссоздать подобие небес на плато Гиза? Или, выражаясь иначе, почему они стремились создать на земле подобие небосвода?» [91] Их книга «Загадка Сфинкса: Послание хранителей цивилизации», написанная главным образом для ответа на эти вопросы, представляет собой еще один хорошо аргументированный вариант гипотезы о комплексе Гизы как древней обсерватории с осторожными высказываниями о возможном внеземном факторе. Однако в текстах, которые они рассматривают, прослеживается более зловещая цель, стоявшая за сооружением комплекса Гизы: