В последующие пятнадцать минут комендоры обеих сторон прикладывали все свои силы к тому, чтобы переломить ход боя в свою пользу. "Цесаревич" и "Ретвизан" вели размеренный огонь по "Микасе", в свою очередь "Микаса" и "Асахи" отвечали тем же "Цесаревичу". Оба русских броненосца-крейсера сосредоточились на концевом в японской колонне трехтрубнике - "Сикисиме", а он в свою очередь с начала боя вел огонь только по "Пересвету". И в итоге он то и преуспел. В 12-51 его начиненный пикриновой кислотой снаряд главного калибра поразил флагман князя Ухтомского в носовую часть правого борта, метрах в семи позади клюза и в полуметре над ватерлинией. Площадь подводной части пробоины составила более двух квадратных метров, что в сочетании с высоким ходом корабля и двумя пробитыми осколками палубами, могло обернуться бедой.

Ситуация усугублялась тем, что почти там же, метрах в десяти в сторону кормы, уже имелась здоровенная дыра от такого же снаряда, по счастью бронебойного, поэтому площадь ее была значительно меньше, да и сама она располагалась выше ватерлинии метра на полтора. Но повреждения внутренних конструкций и многочисленные осколочные пробития борта, ставшие следствием взрыва этого снаряда внутри корабля серьезно осложняли борьбу за живучесть. А уж если нос его еще немного притопится...

Одним словом, итогом всего лишь двух попаданий снарядов главного калибра в носовую оконечность броненосца-крейсера, абсолютно неадекватно защищенную для продолжительного эскадренного боя, стало то, что "Пересвет", как незадолго до этого японский "Фудзи", оказался на краю катастрофы. Второй раз в ходе одного боя было подтверждено на практике утверждение Эмиля Бертена о крайней необходимости поясного бронирования оконечностей линейных судов. Хотя-бы противофугасного.

По счастью аварийная партия и трюмные механики флагманского корабля князя Ухтомского, покинувшего боевую рубку в следствие контузии, оказались в этот момент недалеко и практически сразу же приступили к борьбе с водой. Но пока об успешном итоге этой схватки говорить было преждевременно. Водоотливные средства были запущены на полную мощность, но удержать угрожающе погружающийся нос корабля от затопления могла только временная заделка пробоины: опустись форштевень броненосца в воду еще хоть на метр, и эта огромная дыра окажется своей большей частью ниже ее поверхности...

Командир броненосца-крейсера Бойсман понимая, что положение очень серьезно, немедленно запросил разрешения Макарова на снижение хода и выход из строя. Степан Осипович, которому доложили, что "Пересвет" поражен в носовую часть крупными снарядами, мгновенно оценил всю опасность положения и поднял приказ: "Скорость 14, к повороту все вдруг, фронтом, следовать флагману", после чего приказал рулевому закладывать циркуляцию с длинным радиусом в сторону противника. В итоге этого маневра русских, если бы Того не изменил курса, концевой броненосец его трио оказывался в весьма затруднительной ситуации. Конечно, японский адмирал и сам мог попытаться охватить "Цесаревича", но тогда в итоге его броненосцы оказались бы позади русских на пути к Бидзыво. А этого Того никак не хотел допустить. Поэтому повернул так же все вдруг от противника.

Макаров облегченно вздохнул, ибо понял - теперь "Пересвет" должен быть спасен. Так и произошло. Четыре-пять минут на правой циркуляции, приподняв над водой дыру в борту флагмана князя Ухтомского, позволили трюмным и аварийной партии успеть установить щиты и наскоро подпереть их. Конечно, о полном прекращении течи говорить пока не приходилось, нужно было вгонять клинья, раскреплять поставленные и ставить новые упоры, но угроза скорой гибели корабля пока отступила - с этим количеством поступающей воды насосы пока справлялись.

Не изменяя радиуса поворота, а развернувшись, в итоге, по очередному сигналу командующего практически на обратный курс, русский отряд следовал за "Победой" в сторону отдаленного сражения между "Фудзи" и тремя "севастополями". Огневой контакт с кораблями Того был временно прерван. Макаров приказал "Пересвету" сбавить ход и встать в кильватер "Цесаревичу".

Пока командующий и командир корабля выслушивали рапорт старшего офицера Дмитрия Петровича Шумова о полученных повреждениях и принятых для их устранения мерах, "Цесаревич" поравнялся с "Пересветом". Пропуская почти застопоривший броненосец-крейсер по левому борту, Степан Осипович и офицеры штаба смогли визуально оценить серьезность его положения.

– Василий Арсеньевич! Какой ход держать можете?
– прокричал в рупор Макаров Бойсману.

– При десяти, слава богу, не выдавливает, Степан Осипович! Еще крепим! Надеюсь минут через пятнадцать и двенадцать дать сможем!
– раздалось в ответ с мостика "Пересвета".

– А князь где?

– Контужен, вниз свели!

– Понял! Вставайте пока за нами!