Боб стал горячим пропагандистом «Битлз» и их помощником, а также их первым «толкачом». И то, что именно такой человек поддерживал группу, способствовало ее успеху. С января 1961 года «Битлз» регулярно устраивали здесь дневные концерты во время ленча для служащих окрестных учреждений.

У группы появилась постоянная толпа поклонников и особенно поклонниц. Девушек привлекала не только музыка, но и внешность новых музыкантов. Именно девушки стали первыми фанатами «Битлз». Большинство сходили с ума от Пита Беста. Но он был абсолютно недоступным, никогда не улыбался. Он сидел в глубине сцены, очень серьезный и даже как будто мрачный. Это еще больше распаляло страсти. Однажды Боб Вулер решил посадить Пита на авансцену, и это нововведение едва не закончилось «трагедией» — девушки решили стащить его со сцены, наверное, чтобы разобрать на сувениры. При каждом выходе Пита на сцену в зале раздавалось дружное «Ах!».

Многим нравился и Джон. Как неоднократно писала газета «Мерсийский бит», он привлекал своей непреодолимо влекущей мужской силой. Более интеллигентных девушек пленял элегантной внешностью, улыбкой и мягкими манерами Пол. Джорджем, хотя он был очень серьезным и сосредоточенным, восхищались самые молоденькие. Они считали его самым красивым в группе. Такой богатый ассортимент объектов поклонения вербовал все новых и новых почитательниц ансамбля и понемногу генерировал элементы массового психоза, столь необходимого для возгорания эстрадных «звезд».

«Битлз» играли в «Каверн» с декабря 1960 года по февраль 1962 года, и за это время Боб Вулер представил их 292 раза. Они очень любили этот клуб, потому что там собирались их сверстники, от которых сами музыканты ничем не отличались. Во время ленча слушатели ели свои сэндвичи, пили кофе. Музыканты тоже ели прямо на сцене и пили пиво, как все в зале. Это нравилось и аудитории, и «Битлз».

Играть приходилось очень много. Мать Джорджа Луиза Харрисон, которая была самой ревностной поклонницей группы и часто приходила в «Каверн», вспоминает: «„Каверн" была настоящей дырой. Там абсолютно нечем было дышать. По стенам струилась вода, пот лил ручьями с музыкантов. Вода иногда проникала в усилители, и случалось короткое замыкание. Джон по обыкновению что-то кричал публике, Пол тоже. Джордж был всегда сосредоточен, и когда его спрашивали, почему, он отвечал: „Я ведущий гитарист. Если ошибутся другие, никто не заменит, но я ошибиться не могу"».

Все, кто тогда видел битлзов на сцене, поражались тому, как легко и свободно они держались. Даже если выходила из строя аппаратура, они не уходили за кулисы, как это делали другие музыканты, а оставались и начинали петь вместе с залом какую-нибудь известную всем песенку, пока аппаратуру приводили в порядок.

Однажды в «Каверн» пришла разъяренная Мими. Она намеревалась стащить Джона со сцены за ухо, но ей не удалось протиснуться к сцене. Луиза Харрисон, которая оказалась рядом, сказала: «Ну разве это не потрясающе, миссис Смит?» Мими все это не трогало. Она повернулась к Луизе и отчеканила: «Я очень рада, что хоть кто-то так считает. Но из-за таких, как вы, мы все потеряли покой».

Правда, Мими здесь немного преувеличивала. Потеряла покой только она. Мона Бест всячески поощряла сына, Луиза тоже, даже Джим Маккартни забегал в «Каверн» и приносил ребятам что-нибудь перекусить.

Не забывали «Битлз» и в Гамбурге. Владелец «Горячей десятки» Питер Экхорн опять пригласил их к себе. На этот раз он сам оформил все необходимые документы, чтобы не повторились недоразумения, которые в прошлый раз вынудили музыкантов так поспешно ретироваться. Экхорн предложил играть в его клубе ежедневно с 7 вечера до 2 ночи, а по воскресеньям — до 3 ночи и обещал платить каждому по 40 фунтов в неделю. Такие условия контракта «Битлз» устраивали. Поехали они в Гамбург охотно, потому что топтание на одном месте в ливерпульских клубах и танцзалах не предвещало никаких перспектив, а в другие города их не приглашали.

В апреле 1961 года они начали работать в «Горячей десятке». Там уже выступала группа, солистом которой был Тони Шеридан. Все обрадовались встрече. В клуб сразу пришли старые знакомые — Астрид и ее друзья. Астрид сделала много фотографий группы, в том числе и студийные портреты.

Все было бы хорошо, если бы не небольшие размолвки между Полом и Стюартом. Пол покрикивал на Стюарта, постоянно делал ему замечания. Он претендовал на амплуа бас-гитариста и был убежден, что у него это получится лучше.

Стюарт прекрасно понимал, что он никудышный музыкант, и оставался в группе только ради Джона. Еще в Ливерпуле он хотел вернуться в свой художественный колледж, чтобы доучиться и получить диплом преподавателя живописи, но его там не восстановили. Стюарт был расстроен, потому что думал, что ему уже никогда не придется заниматься любимым делом. В таком настроении он поехал с «Битлз» в Гамбург. Но конфликт с Полом разрастался, и Стюарт все же оставил группу и поступил в гамбургский художественный колледж.

Пол стал играть на бас-гитаре. Так был сформирован окончательный инструментальный состав квартета «Битлз».

Во время этой поездки «Битлз» сделали свою первую запись на пластинку, правда, лишь в качестве группы, сопровождающей Тони Шеридана.

История записи такова. В Гамбурге в это время находился композитор и руководитель популярного в Западной Германии оркестра, автор знаменитой песни «Путники в ночи» Берт Кемпферт. Он был приглашен в качестве продюсера западногерманской фирмой звукозаписи «По-лидор рекордз» и имел право записывать музыкантов по своему выбору, но, конечно, талантливых и способных принести фирме успех и доход. Он выбрал Тони Шеридана, а тот попросил «Битлз» составить ему музыкальное сопровождение. Кемпферт поменял название «Битлз» на «Бит-бразес» («Бит-братья») (Некоторые исследователи утверждают, что «Бит-братья» — это совершенно другая группа), поскольку, по его мнению, «Битлз» звучало слишком неброско.