Он разыскал кафе, где Кей ждала его, сидя за столиком в дальнем углу.

— Привет, Генри.

Он сел рядом с ней:

— Что же это за неотложное дело?

— Я беременна, — ответила Кей.

Генри впился в нее взглядом, стараясь понять, лжет она или нет. Он всегда был очень осторожен в этом смысле. Памятуя обстоятельства своего собственного появления на свет, он ни в коем случае не хотел иметь ребенка от случайной связи.

— Ты уверена?

Она одарила его полным сарказма взглядом:

— Конечно, я уверена. Почему бы и нет?

— Ну, я не знаю. Слушай, извини, если я тебя обидел. Я никогда не думал, что у нас будет такой разговор. Мы были очень осмотрительны все время, пока были вместе. — Он откинулся на спинку стула и еще раз внимательно оглядел ее в поисках внешних признаков беременности. Она как будто немного пополнела, но никакой округлости живота он не заметил. — Какой у тебя срок?

— Четыре месяца.

Судя по сроку, он действительно мог быть отцом.

— И чего же ты от меня хочешь?

— Чтобы ты поддерживал этого ребенка. Самое меньшее, что ты можешь сделать.

— Хорошо. Первым делом организуй тест на отцовство. Потом можно будет двигаться дальше. Я заставлю моего адвоката составить какую-нибудь бумагу по этому поводу, — сказал Генри, проводя рукой по волосам. Бумага была ему не очень нужна. Он никогда не отринул бы своего ребенка, не повторил бы ошибок Малькольма.

— Не знаю, почему нам нужен тест на отцовство, — сказала Кей.

— Потому что я состоятельный человек, Кей, и потому что я не хочу верить тебе на слово. Если ребенок мой, мы будем действовать дальше так, как я сочту нужным, — пояснил Генри. — Но я никогда не отвергну своего ребенка. Если он действительно мой, я стану ему отцом.

— Так, как ты сочтешь нужным? Ну нет. Я не буду плясать под твою дудку.

— Когда речь пойдет о ребенке, будешь, — сказал Генри. — Мы вместе станем решать, что следует делать.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Я постараюсь пройти тест как можно скорее. А ты — перестанешь игнорировать мои звонки?

— Да, — ответил он.

Генри встал, вышел из кафе и направился обратно в мегамаркет.

Сотни мыслей роились у него в голове.

Ребенок!

Он не был готов стать отцом, и знал это. По этой причине он не торопился заводить семью. И на свете была только одна женщина, с которой он хотел бы жить семейной жизнью, — Астрид.

Как она воспримет известие о том, что он, возможно, окажется отцом?

— Генри? — Астрид ждала его в дверях магазина. Вокруг Стеф все еще толпился народ. Тут, по крайней мере, все шло хорошо. — Ты в порядке?

— Да. Но нам надо поговорить.

— Прямо сейчас?

Магазин кипел от журналистов и прочих лиц, которым надо было бы уделить внимание. Стоит ли жертвовать интересами дела ради личных интересов?

Нет, решил он. Устраивать дела Стеф легче, чем объясняться с Астрид прямо сейчас.

— Нет. Это подождет, — ответил он.

Астрид посмотрела на него вопрошающим взглядом. И в глубине души у него возникло такое чувство, что жизнь с этой женщиной, о которой он мечтал, не для него.

Если Кей беременна от него, он не может жить с Астрид.

Он, в отличие от своего отца, поступит честно.

Астрид сидела напротив Генри и напряженно ждала, пока он сделает заказ. Их уютный столик на балконе с видом на Лондон, обед, который они планировали устроить в честь успеха Стеф и своей торговой марки, — все приобрело иную окраску.

Она хотела рассказать ему о Даниеле и о том, что не может иметь детей. Но Генри был сам не свой, когда вернулся в мегамаркет. Он вел себя холодно и как-то отчужденно с того момента, как, по словам Стивена, отлучился по срочному делу.

Вкусив горечи прошлого служебного романа, она теперь с опаской думала о том, что сулит ей будущее. Не только с Генри, хотя, если их отношения прекратятся, ей будет больно, а вообще в музыкальной индустрии.

Официант наконец ушел, и Генри повернулся к ней:

— Думаю, тебе понравится то, что я заказал.

— Сомневаюсь, — сказала она.

— Почему?

— Потому что я нервничаю. Что нужно было Кей?

Генри откинулся на спинку стула:

— Я не знаю, как сказать тебе об этом. Разве только прямо и без обиняков.

— Тогда говори, — сказала Астрид и крепко сжала руки на коленях. Даже когда Даниель рвал с ней, и тогда она не боялась слов, которые могли извергнуться из уст ее бывшего любовника.

— Кей беременна и думает, что отец ее ребенка — я.