Эта гарокианка была одной из самых полных среди представителей своего вида. И, как все крупные существа, она требовала к себе повышенного внимания. Ее тело как будто создавало впереди себя подушку из заряженного воздуха, и владелица палатки казалась мне намного крупнее, чем была на самом деле. Такое плотное, основательное, мягкое и в то же время тяжелое тело, покрытое влажно поблескивающими треугольными чешуйками. Моя собственная фигурка по сравнению с ней казалась жалкой и бесплотной, словно облачко газа. Внезапно увидев себя со стороны, я смутилась и неловко подтянула брюки. На ремне больше не оставалось дырочек, чтобы затянуть его туже.

Гарокианка бросила кастрюлю, и та с громким стуком упала под стойку, затем она подняла вверх палец, прося меня немного подождать, и начала рыться внизу. Наградой за мое долготерпение явилась небольшая сморщенная клецка, начиненная, как я знала, овощным пюре. Это, очевидно, был ее собственный ужин. Возможно, гарокианке предстояло всю ночь провести на ногах, готовясь к надвигающемуся празднику Возрождения Душ.

Я пыталась протестовать, но она почти насильно вложила мне клецку в руки. Вся наша беседа («это – ваше» – «нет, возьмите ее» – «не надо, все в порядке, я попытаюсь раздобыть еду где-нибудь в другом месте» – «перестаньте, я сказала, возьмите клецку») протекала в полном молчании. В конце концов я с благодарностью взяла клецку и съела ее на обратном пути к лифту, слыша позади себя тихое, еле уловимое пощелкивание, издаваемое жабрами.

Гарокианцы и весь беспорядок Холма являются составной частью нашего многообразного и хаотичного мира, который Вич и Уолш хотят втиснуть в узкие рамки, перекроить по своему образцу и подобию. Я не могла бы описать этот многокрасочный мир спасенным землянам, потому что давно отдалилась от него. Но мне хотелось бы, чтобы они сами познакомились с ним.

– Командир Хэлли?

Голос показался мне знакомым.

Я быстро повернулась и в полутьме увидела человека, окликнувшего меня. Это была Рэйчел Доуриф.

– Что вы здесь делаете?

Я поспешно проглотила последний кусочек клецки и шагнула ей навстречу. Рэйчел была в сером универсальном комбинезоне, и, насколько я могла заметить в полутьме, ее лицо выражало решимость.

– Я вышла погулять, – сказала она как о чем-то само собой разумеющемся. – А вы что здесь делаете?

– Ужинаю.

Я не знала, остаться ли мне с ней или пойти своей дорогой. Холм, конечно, довольно грязное, перенаселенное место, но Доуриф здесь вряд ли может грозить опасность. Хотя, с другой стороны, она плохо разбиралась в современной обстановке и имела мало навыков в обращении с техникой нашего столетия. Я, конечно, не думала, что она захочет выйти из шлюза, и все же…

– Доктор Доуриф, может быть, вам лучше вернуться в клинику и выйти на прогулку утром?

– Зовите меня, пожалуйста, Рэйчел.

Она огляделась вокруг и села на перевернутый контейнер, стоявший возле одного из тихих, закрытых киосков. После неловкой паузы я присела рядом. Вокруг стояла тишина, лишь откуда-то издали доносился гул голосов и время от времени раздавался негромкий шум из еще открытых в этот час киосков Я откинулась назад, прислонившись спиной к рифленой поверхности киоска, и почувствовала, что невероятное напряжение сегодняшнего дня начинает понемногу спадать, оно словно вода стекало с меня, просачиваясь сквозь подошвы разбитых ботинок и впитываясь в грязную палубу.

Голос Рэйчел вывел меня из полудремы и снова вернул к действительности.

– В студенческие годы я очень любила ночные прогулки. Мы, бывало, проводили целые дни в лабораториях, сидя перед компьютерами. К вечеру меня охватывала безумная жажда движения. Я выходила на улицу и часами бродила по городу. Часто таким образом я оказывалась на другом его конце, в порту. Там всегда было многолюдно. Вы что-нибудь знаете о кампании «наведения порядка» начала двадцать первого столетия?

– Немного.

Рэйчел грустно улыбнулась.

– Она началась, когда я была еще подростком. Правительство намеревалось дать жилье каждому, но все это закончилось созданием большого количества гетто.

– Действительно, до появления инвиди удалось достичь очень мало положительных изменений, – сказала я. – Я имею в виду, в социальном плане. Именно поэтому многие говорят, что, если бы не инвиди, мы в конечном счете уничтожили бы сами себя.

– А каково ваше мнение на этот счет?

– Не знаю. Ведь существовали такие люди, как Марлена Альварес или Ганнибал Гриффис. Возможно, им удалось бы спасти мир.

Рэйчел с сомнением хмыкнула, и мы погрузились в молчание.

Через некоторое время она повернулась ко мне и взглянула в упор. В ее глазах отражались ночные огни. Казалось, Рэйчел охватило сильное волнение.

– Вы знаете, какое чувство испытывает человек, приехавший из маленького города в огромный мегаполис? Примерно такое же, как тот, кто отправился с Земли в космос. В его душе происходит настоящий переворот.

– Да, я понимаю, что вы хотите сказать. Я сама когда-то убежала из маленького провинциального городка, чтобы вступить в Технический корпус. В то время мне было всего лишь пятнадцать лет.