Все зависело от того, что именно кчину было здесь, на станции, надо. Зачем он вообще появился у нас?..

Раздался сигнал коммуникатора Мердока. Отвернувшись от уличной толпы, он поднес прибор к уху.

Когда Мердок вновь повернулся ко мне, я поняла: что-то стряслось. Его лицо стало мертвенно-бледным. Я не на шутку встревожилась.

– Что случилось?..

– Нашли ремонтную бригаду. Недалеко от ядра центра… Все остальное я поняла по выражению его лица.

– О боже! Неужели все…

– Трое. Остальные трое ранены. Им удалось спрятаться в одном из малых туннелей. – Мердок ударил кулаком по столу, и стоявшая на нем посуда разлетелась в разные стороны. – Черт, черт, черт!

Я уставилась на медленно растекающуюся по столу лужицу чая. Я понимала: Мердок прав, надо что-то делать. Что сказал Триллит? «Кчин всегда выбирает ту дорогу, которая ведет к наибольшей выгоде». И он не уйдет, не завершив то, зачем явился сюда. Мы понятия не имели, какова его цель, но, может быть, нам стоит создать для него дорогу, ведущую к наибольшей выгоде? И желание следовать по ней перевесит другие доводы?..

– Он продолжит охоту на людей, – промолвил Мердок.

– Что вы намерены предпринять?

– Я наберу команду. Мы поймаем его на живца, заманим в шлюзовую камеру…

– Это не животное. Он сразу же поймет, что вы делаете.

– Знаю. Мы можем рассчитывать лишь на то, что он плохо знает станцию.

– Каким образом вы собираетесь вскрыть шлюзовую камеру? Ведь при этом погибнет и тот, кто будет выполнять роль живца.

– Для живца нам нужен запасный выход, – сказал он медленно. Обмакнув палец в пролитый чай, Мердок стал чертить узоры на столе. – Для этого подошли бы трубы рециркуляции. Они повсюду.

– Попав туда, вы подвергнетесь переработке, – заметила я.

– Нет, мы остановим процесс рециркуляции и удостоверимся, что люки, ведущие в чаны переработки, надежно закрыты.

Я задумалась. Все трубы выходили в отдельное большое рециркуляционное помещение центра, расположенное под уровнем-6. Там отходы сортировались, весь неорганический материал отправлялся на более низкие уровни центра или на платформы для обработки, а органические отходы, пройдя первичную обработку, поступали оттуда в кольца. Центр фактически не использовался нами в эти дни, поэтому рециркуляционные трубы должны быть пустыми. В идее Мердока содержалось рациональное зерно, однако…

– А как быть с состоянием невесомости?

– Мы должны будем поддерживать процесс всасывания в трубах, но не в полную силу.

– Здесь только два варианта: или задержать дыхание, или взять с собой баллоны с воздухом…

Он покачал головой.

– Мы будем находиться в трубах очень непродолжительное время, и это не должно стать проблемой.

– И еще одно. – Мне хотелось верить в выполнимость его плана, однако я считала, что надо продумать все до мелочей, предусмотреть любую возможность, чтобы не подвергать напрасно опасности жизнь Мердока и его людей. – Вы сказали, что кчины некоторое время могут жить в вакууме. А что, если эта тварь проживет достаточно долго для того, чтобы успеть забраться, скажем, в одну из спиц?

– Не успеет, если мы проведем операцию на самой вершине центра, в уровне-1. Стыковочные секции хорошо защищены и спроектированы так, чтобы выдержать даже сильное столкновение.

Мердок встал, лицо его было мрачным.

– Но прежде нам надо выследить его.

Элеонор была настроена сегодня совсем не гостеприимно.

– Уходите, – сказала она.

Ее офис в кольце «Гамма» не изменился с тех пор, как я здесь была в последний раз. Стену кабинета украшало тканое полотно, на столе стояли голографические снимки, в горшках росли пышные растения.

Элеонор сидела в непринужденной позе – положив ноги на стол и держа в руке стакан. Рядом с монитором стояла бутылка настоящего виски.

– Уходите, – повторила она. – Я не желаю слушать нотации.

Я открыла было рот, но тут же снова закрыла его. Я пришла сюда только для того, чтобы спросить, готова ли она принять участие в церемонии похорон, но, похоже, зря потратила время.

– Впрочем, может быть, хотите выпить со мной? – Она протянула мне стакан и пожала плечами, когда я отрицательно покачала головой. – В таком случае немедленно уходите.

Элеонор сделала большой глоток виски.

– Нет, не уйду.

Я плюхнулась в кресло, стоявшее у стола. Я видела, что Элеонор нужен кто-то, чтобы выговориться или по крайней мере поругаться.

– Делайте что хотите.

Несколько секунд мы в упор смотрели друг на друга. Две усталые женщины средних лет, оказавшиеся в трудной ситуации.

– Вы действительно не хотите опрокинуть стаканчик? Лео оставил мне целый ящик, и теперь я старательно опустошаю его.

– Нет, спасибо, – сказала я, хотя сегодня вечером мне, как никогда, хотелось выпить. Но я не разрешаю себе пить – слишком просто скатиться на тот путь, по которому теперь шла Элеонор.