– Ничего, – ответила я и села на табуретку. Слезы непроизвольно лились из моих глаз.

– Кто звонил?

– Неважно, – бубнила я и отворачивалась. Видеть Потапова, заявляющего на меня свои права, я не могла.

– Ты ведь плачешь. Расскажи!

Я замотала головой.

– Не спрашивай ни о чем.

– Выпей воды, – принялся он кудахтать вокруг меня.

Через полчаса, когда я немного начала успокаиваться, раздался звонок в дверь. Звонок в дверь в подобной ситуации равносилен катастрофе. Это могли быть родители, а они не поняли бы никогда ни меня, ни моих слез, ни сигаретных окурков. И Мишу они бы поняли меньше всего. Мы замерли и постарались раствориться, но звонки не смолкали, разрывая страхом скандала мое нутро. Мишка быстро оделся, открыл окно, выкинул окурки и сел пить чай. Я пошла открывать, трясясь от страха. На пороге стоял Артем.

– Поехали! – сказал он и схватил меня за руку.

– Нет, я не могу, – уперлась я, но уже понимала, что природе не противятся. Один его взгляд, нежный и твердый, переворачивал мое сердце.

– Кто это, Алиса? – возник в прихожей Мишка.

Они принялись буравить друг друга взглядами, а я, задыхаясь от счастья и ужаса, смотрела на них. На то, как Артем отбивает меня, добивается меня, любит меня.

– Алиса, скажи ему, кто я.

Интересно, что я должна сказать? Я запаниковала.

– Алиса, если позволишь, я выставлю его, – набычился Миша.

Я вдохнула поглубже и решила расставить все точки над этими ужасными «i».

– Миша, ты его не выставишь.

– Почему? – посмотрел на меня красными глазами он.

– Потому что я его люблю.

– Ты любишь меня.

– Нет.

– Ты же говорила, – растерялся он.

– Я думала, что мы с ним расстались, – принялась оправдываться я.

И тут, чтобы уже совсем мало не показалось, на пороге нарисовалось мое семейство.

– Что здесь происходит? – менторским тоном вопрошала мать. – Ты что вытворяешь? Курила? Почему куревом воняет?

– Она тут натащила не пойми кого! – внес свою лепту братишка.

– Смотри, мать, тут вино. Вот дрянь, – подвел итог отец.

И понеслось. Скандал заполонил весь дом, полетел над нами, уничтожая остатки человеческого достоинства участников. Растерянный и убитый Мишка пытался хоть что-то объяснить моим предкам. Но все, кто имел глупость общаться со мной, причислялись родными к категории «всякая шваль», так что объяснения Миши никто не принял.

– Как вам не стыдно! Взрослый мужик приперся к девочке, да еще с вином. Что вы с ней вытворяли? – впился в Потапова папа.

– Да она ведет себя, как блядь вокзальная! Что ты от нее хочешь? – наслаждался брат.

– Вон из моего дома! Научилась с мужиками спать, научись сама и кормиться! – орала мать.

– Алиса, пойдем отсюда! – произнес спокойно и твердо Артем.

– Что?! Выметайся из моего дома, мерзавец! – ошалел от такой наглости папаша.

– Сейчас милицию вызову! – завизжала мать. – Алиска, марш в комнату!

– Устроила публичный дом!

Из дверей начали подтягиваться соседи. Я поняла, что либо сейчас я уйду, либо они все меня уничтожат.

– Я с тобой! – крикнула я Артему. Тот плечом оттеснил бьющуюся в истерике мать и схватил меня за руку.

– Вот и умница, – шепнул он мне.

Мы побежали к холлу, подгоняемые криками и угрозами семейки. Я поняла, что больше никогда туда не вернусь. Хватит. Воистину, поиздевались и будет. Теперь, когда рядом со мной Артем... Я видела, как за нами вылетел из подъезда и Мишка. Я окликнула его:

– Послушай, я хочу объяснить.

– Не надо, – зло прервал он меня.

– Почему?

– А что ты хочешь объяснить? Что любишь этого пижона? Я не желаю знать даже его имя.

– Я не хочу расставаться так.

– Алиса, ты выбирала и выбрала. Мне очень больно. Но это ничего. – Он говорил с видимым усилием. Румянец покрыл все лицо. Руки нервно дергались, пальцы перебирали пуговицы на рубашке.

– Я ничего не могу с собой поделать.

– Я понял. И вот что я тебе скажу. Я всегда знал, что люблю тебя больше, чем ты меня. И я хочу, чтобы ты была счастлива. Если этот шкет и есть твое счастье – пожалуйста. И не думай, что я разобиделся.

– Правда? – удивилась я. После такого было бы вполне естественно обидеться.

– Да. Мне больно, и все. Но если тебе когда-нибудь осточертеет жизнь с ним и понадобится моя помощь – позвони. Возможно, я еще буду там и смогу тебе помочь.

– Почему ты решил, что мне может потребоваться твоя помощь? – разозлилась я.

– Ты знаешь, я как-то уверен, что большое счастье с таких сцен не начинается. Очень может быть, что через пару недель тебе перестанет казаться, что он – твоя судьба. На этот случай я и говорю – вернись. Я буду ждать. – Он повернулся и ушел.