– Потому что мама чуть не съела мозг отцу за первые полгода моего отдельного проживания. – Марина не удержалась от смешка при воспоминании о родителях, но видя, как мужчина очаровательно улыбается ей, застыла, почувствовав, как неразумное сердце опять пускается в скач.

– У тебя очень любящая и дружная семья, да, Воробушек?

– Да, - произнесла она, заворожено глядя на него, - А у тебя разве, нет?

Таяр распахнул дверь, пропуская ее на широкую террасу.

– Почему, нет?! Неуместную опеку своего горячо любимого папочки, я ощущаю слишком часто. – Таяр усмехнулся, окидывая ее непонятным взглядом. – Хотя нужно отметить, иногда она очень полезна.

Марина смущенная его намеком, тут же решила перевести тему.

– А мама?

– Мать? Ее уже давно нет. – Он отмахнулся, всем своим видом показывая, что вопрос закрыт. Его взгляд оторвался от нее и теперь скользил по саду. – Похоже, мое предложение прогуляться было несколько опрометчивым и преждевременным. Может, вернемся в дом? А завтра все осмотрим?

В сумраке ночи мраморные дорожки разделившие сад на квадраты с высоты террасы сияли белизной. Однако деревья и цветы, укрытые мраком, черными силуэтами сливались в один фон. Фонтан в середине почему-то был пуст и сух. Марина поежилась, но возвращение с ним назад в комнату, казалось, сейчас более пугающим, чем запущенный сад.

– Нет, давай немного пройдемся. Заодно расскажешь, почему здесь так.

– Просто, как-то со всеми заботами упустил это из вида, - нахмуренно произнес Таяр, крепко беря ее за руку, и увлекая куда-то в сторону от центральной лестницы.
– Лучше пойдем в беседку, там хотя бы подсветка есть. – Он что-то еще буркнул, но Марина не расслышала, в который раз ошарашенная своими впечатлениями от его самых безобидных прикосновений. Притаившийся уже знакомый жар, казалось, только и ждал их, чтобы охватить ее тело, заставить его тянуще ныть, так что даже студеный ветер не приносил облегчения.

Таяр непонятным образом воздействовал на нее, и это пугало и возбуждало одновременно. Рядом с ним Марина слишком часто мгновенно забывала о страхе и сомнениях, утрачивала привычную стеснительность и неуклюжесть, становясь другой: раскрепощенной, беспечной и игривой, вспыльчивой и горячей - такой, какой в своей настоящей жизни не была никогда. Мужчина был, безусловно, красив, чертовски сексуален, порочен и искусителен, и все же это не объясняло такой реакции на него.

Как правило, подобные мужские великолепные образчики, наоборот, заставляли ее еще больше забиваться в свою уютную раковину.

Однако сейчас вопреки доводам рассудка, подойдя к беседке, вместо того, чтобы отодвинуться от Таяра, вырвать руку и попытаться прийти в себя, она встала настолько близко к нему, что чувствовала, как подол легкого платья, развеваемый ветром, любовно обвивается вокруг его мускулистой ноги, провоцирующее соединяя их.

Черные как ночь глаза, сверкнули звездным сиянием, когда Таяр одним единственном плавным взглядом охватил ее всю. Тело непроизвольно дернулось от обжигающей дрожи, стремительно пронесшейся легким покалыванием по коже.

– Тебе холодно? – Заботливость в тоне казалась обманчивой. Почему? Марина не могла бы внятно объяснить, но в миг обострившиеся чувства твердили об этом.

Она видела, чувствовала его желание, подавляемое, противоречивое, сбивчивое. На мгновенье перед глазами мелькнул образ ее распластанной на ковре среди вороха подушек и его нависающего над ней, сминающего раздирающего тонкую преграду ткани… Вдруг стало трудно дышать и она зажмурилась стараясь изгнать возбуждающее видение.

Марина не сразу осознала, что невольно впивается в его кожу острыми ноготками, а, поняв, распахнула глаза, чтобы увидеть, как он с сосредоточенной невозмутимостью ждет ответа.

– Да, - выдохнула она, глядя на него, не в силах противиться лукавому огоньку внутри, подталкивающему на безрассудство. Марина сознавала, как губы осторожно выговаривают короткое слово, но не могла остановить их движенье.

Реакция последовала незамедлительно. Таяр просто впихнул ее внутрь беседки, отделенной от остального сада легкими непрозрачными шторами. Пока Марина изумленно взирала на ожившую фантазию, тело мужчины окутало ее своим теплом крепко, но не сильно прижимаясь к спине.

Ноги по щиколотку утопали в ковре, нежась в щекочущей мягкой неге, а глаза вбирали в себя убранство этого уютного, созданного для влюбленных помещения.

Белые высокие колонны расписанные арабесками соединялись по кругу резными узорчатыми стенками, плавные непрерывные края которых украшали многочисленные тусклые фонарики. Их приглушенный свет создавал особую интимную обстановку, высвечивая создающие живую не проницаемую изгородь великолепные цветущие вьюны.

Марина не видела лица Таяра, но согревающее невинное прикосновение его рук, контрастирующее с явным свидетельством его желания, упирающимся ей в копчик, выводило из себя, заставляя нервно ежиться, перебегая взглядом с одной однотипной стены к другой лишь бы не смотреть вниз, на искушающую россыпь подушек, бутылку вина с двумя бокалами и вазу с фруктами, явно заблаговременно принесенными сюда.