— А кому принадлежит другая половина? — спросил Зак, плеснул водки на кубики льда в бокале и собрался было отойти от стола, намечая в уме кратчайший путь к отходу.

— Моему дяде, — рассмеялся Фредди. — А вы приехали на регату?

— Нет, — Зак вернулся к столу. — А вы?

— Я — да, — ответил Фредди, и Зак поднял глаза на его лицо, задержав взгляд на белокурых волосах, зачесанных назад.

— Часто ходите под парусом? — спросил Зак.

— Часто. У меня своя яхта, «Ворон». Она небольшая, но обойдет любую посудину, я уверен. У меня есть кубки, чтобы подтвердить это.

— И медали тоже есть?

— Есть несколько. А что? Вы мне не верите?

— Верю, почему же. А в Майами приходилось участвовать в гонках?

— Я участвовал в гонках везде.

— И на приз клуба «Текстон»?

— Второе место, — подтвердил Фредди. — Вы там тоже участвовали?

— Нет.

— Так чего же спрашиваете?

— Так, просто взбрело в голову.

— М-м-м, — Фредди недоверчиво посмотрел на Зака, — вы что-то начинаете меня раздражать, Блейк.

Девушка в черных колготках, успевшая уже надеть юбку вошла в кухню.

— Инид попросила меня пригласить на танец симпатичного незнакомца, — сообщила она. — Кто из вас этот симпатичный незнакомец?

— Это скорее всего Фредди, — сказал Зак. — Его отцу принадлежит половина кинотеатров в штате Нью-Йорк. — И он вышел из кухни. Он нашел Инид беседующей с женщиной-врачом, которая только что вернулась из Восточного Берлина. Она дождалась паузы в беседе, прежде чем взглянуть на него.

— Разве Марсиа не нашла вас? — спросила она Зака.

— Нашла, но потом мы снова как-то потерялись.

— Доктор Рейтерманн, мне бы хотелось представить вам Закария Блейка. А это Инга Рейтерманн, — представила их друг другу Инид.

Зак обменялся с женщиной рукопожатием. Ее пожатие было твердым и сильным. Ладонь ее была по-мужски квадратной, а глаза за стеклами очков в роговой оправе глядели проницательно и умно.

— Вы радиокомментатор, верно? — Она говорила по-английски очень точно, произнося слова с тевтонской тщательностью.

— Да, верно.

— А, если точнее, вы комментируете новости или просто делаете сообщения?

— Комментирую, — ответил Зак.

— Тогда я могла бы рассказать вам что-нибудь о Восточном Берлине.

— Буду рад услышать, — вежливо поблагодарил Зак.

— Не сейчас, — прервала их Инид. — Я хочу потанцевать с вами, Зак.

— Но я…

— Пожалуйста, — настаивала она.

— Конечно. Извините нас, доктор Рейтерманн.

— Просто Инга, — улыбаясь, поправила доктор.

Пианист играл теперь «Дымку в твоих глазах». Полногрудая девица в свитере и шортах подпевала высоким сопрано. За дверью, на террасе, танцевали три пары.

— Это одна из моих любимых песен, — сказала Инид. — Но как она ее перевирает!

— И мне она нравилась когда-то, — усмехнулся Зак.

— Как вам компания?

Ее руки лежали у него на плечах, лицо было совсем близко. Он чувствовал легкий запах духов. Ее щека, касавшаяся его щеки, были нежной и гладкой.

— Люди как люди, — ответил он.

— И это лучшее, что вы можете сказать о них?

— Это лучшее, что я могу сказать вообще о ком-нибудь, — поправил ее Зак.

— А хозяйка?

— Хозяйка очаровательна, — он сделал паузу. — Расскажите мне о Фредди Бартоне.

— Избалованный мальчишка, богатый, как земля в Нью-Джерси. А что?

— Он много плавает на яхте?

— Это его жизнь. Он просто женат на этом чертовом «Вороне». Мне кажется, он и в постель ложится с якорем!

— Видели ли вы когда-нибудь у него на шее медальон?

Инид взглянула на него с удивлением:

— Ничего не скажешь, хорошенькую тему для разговоров во время танца вы придумали.

— Так видели?

— Медальон? На шее? Ну, не знаю. Никогда не обращала внимания. Вы что, серьезно?

— Да так, просто интересуюсь, — сказал Зак. — А регата проводится ежегодно в это время?

— Где-то в июле, да.

— Фредди Бартон был здесь на прошлогодней регате?

— Думаю, что был.

— Вы не помните, когда точно проходила регата в прошлом году?

— Нет, но могу уточнить. В «Газетт» наверняка есть свой архив, могу справиться там, хотите?

— Да, если не трудно.

— Завтра прямо с утра этим и займусь. Но я не понимаю, Зак…