Керк щелкнул переключателем рации.

– Гепард вызывает алых и желтых. Как слышите? Прием.

– Волк-один на связи, – отозвался Деннис, командир роты «эй». За ним откликнулся «гиена» Марк Росетти.

– Гонят к нам, – сказал капитан. Флегматик Деннис промолчал, Росетти витиевато выругался на итальянском. С итальянским у Керка были проблемы, но все же удалось поймать отдельные слова, «осел» и «задница». Еще упоминался Кабиле, но капитан не понял, кому принадлежала задница, ослу или лидеру Альянса.

– Буду держать дорогу, – произнес он, глядя, как «лендровер» Лябурша скрывается за деревьями. – Машины – мои, ваше дело – пехота. Начнем по моему сигналу. Договорились?

Деннис неразборчиво буркнул «йес», потом добавил: «Опять пачкаться придется» – и отключился. Росетти, мешая французский и итальянский, пропел куплет неплохо поставленным баритоном. Смысл сводился к тому, что белый петушок всегда готов потрахать черных курочек.

– Отвечай по уставу, клоун! – прорычал Керк и, дождавшись подтверждения, кивнул лейтенанту: – На правый фланг, Свенсон. Джипы берем в перекрестный огонь. Стрелять по моей команде, после предупредительных сигналов.

Покинув шоссе, он быстро зашагал к отрытым неподалеку окопам, где уже разместился Зейдель со своими людьми. Окопы были мелкими, до середины бедра, рассчитанными на стрельбу с колена или в позиции лежа. Прокаленная солнцем почва саванны твердостью не уступала камню, а корни выгоревших трав тянулись в ней как будто до самого центра Земли. Керк не стал изнурять солдат работой. Конечно, глубокий окоп всегда предпочтительней мелкого, но если у бойцов потом трясутся руки, разница между окопом и могилой незаметна.

Капитан спрыгнул вниз, втянул носом воздух, поморщился. От комьев земли, уложенных в невысокий бруствер, шел сладковатый непривычный запах. Земля, знакомая капитану, пахла иначе – свежестью, влагой, кислинкой от трав, незабываемым, памятным с детства ароматом. И цвет ее был черным или бурым, а у этой – рыжий, словно у битого кирпича.

Чужая земля, чужие запахи…

Рация ожила.

– Гепард-один, я Пума! Обстановка?

– Готов отразить атаку. Наблюдаю передвижение частей Альянса. Обходят отступающих с восточного направления. Есть вероятность, что парни Мобуту сцепятся с ними, а не со мной.

В рации хрипло заклекотало – Харрис смеялся.

– Не думаю, КК! Им нужно шоссе. В степи от противника не оторваться.

– Согласен, – ответил Керк и поднял бинокль.

Машины, скопившиеся в дальнем конце дороги, медленно поползли вперед. Возглавлял колонну приземистый джип с ракетной установкой и четырьмя автоматчиками, за ним катились набитый солдатами армейский грузовик и, кажется, штабная тачка – в ней восседал угрюмый тип, тянувший видом на полковника. Петлиц его и орденов Керк, разумеется, не разглядел, но долгие годы военной службы снабдили его изрядным опытом в физиогномике. Еще курсантом он усвоил, что всякое высокое начальство отлично не погоном, а повадкой, и лучше узнавать его в лицо, а также сбоку, со спины и с части тела, которая пониже поясницы.

Колонна, набирая скорость, двигалась к поселку, слева и справа развернулись цепью сотни четыре солдат. Шестнадцать машин, отметил Керк и принялся отсчитывать расстояние. Триста пятьдесят метров, триста, двести пятьдесят… На отметке «двести» он поднял рацию и скомандовал:

– Предупредительный огонь. Короткими очередями.

Стрекот автоматов был негромок; звуки словно тонули и гасли в просторах саванны, не успев окрепнуть и оформиться. Не то что в горах, где каждый выстрел порождает долгое предательское эхо… С бронетранспортера ударил пулемет – стреляли, как было приказано, по дорожному полотну, выбивая частицы асфальта и небольшие пыльные смерчи. Капитан на мгновение прикрыл глаза; мнилось, что тявкает шакал, а ему аккомпанируют усердные цикады.

Над передней машиной атакующих сверкнул огонь, дымный след снаряда стремительно развернулся в воздухе, и командирский джип Керка вымело с шоссе. Его останки вспыхнули и запылали; с грохотом взорвался бензобак, рыжий гриб с серой полупрозрачной шляпкой вырос на обочине дороги и тут же опал, вылизывая пропитанную бензином почву.

– Глоба, по передней машине, – распорядился Керк.

Слева глухо рявкнула базука, джип с ракетной установкой подпрыгнул и завалился на бок. Крыло мчавшегося за ним грузовика отшвырнуло изуродованную машину, колеса смяли тела солдат, то ли погибших, то ли еще живых, оглушенных взрывом, и Керку почудилось, что он различает вопли и хруст костей. Иллюзия, конечно – до противника было метров сто пятьдесят.

– Обменялись комплиментами, – послышался в рации бодрый голос Свенсона.

– Сбей грузовик, – сказал капитан и повернулся к Зейделю. – Их командир – в штабной машине. Вышиби ему мозги, Генрих. И побыстрее!

– Айн момент, мой капитан!

Зейдель нежно приник к винтовке – точь в точь как к любимой женщине. Раздался сухой щелчок, и голова угрюмого полковника внезапно дернулась, а тело начало сползать на пол кабины. Полыхнул разрыв у передних колес грузовика, пулеметная очередь прошила радиатор, потом – лобовое стекло; машина вильнула, встала поперек шоссе, с бортов посыпались солдаты, штабной джип врезался в кузов. Прочей технике удалось отвернуть – джипы с автоматчиками и пулеметными установками тормозили, съезжали с шоссе, разворачивались веером.