А сегодня утром приехала Машенька. Откуда она только узнала, что меня избили? И вот сейчас хлопочет вокруг меня, побитого, и радостно мне оттого, что она сегодня со мной…

— Я почему-то думаю, Машенька, что мы движемся в правильном направлении, — сказал я. — Хотя я не понимаю, что же он от меня хотел? Бил наверняка, чтобы я даже не рыпнулся. Иначе бы ему не поздоровилось. А теперь вот я тут, в постели, а он где-то там…

— То есть вы считаете, что это убийца Решетовой напал на вас?

— Все может быть. Если бы это был просто грабитель, он бы выгреб из моих карманов все, что хотел, и ничего бы не спрашивал. А этому что-то было нужно. Но что? Это хотелось бы знать и мне. И далее, как он выследил меня? Откуда знал, что я живу в этом доме? Значит, ходил за мной. Машенька, вы к этому делу не имеете никакого отношения, но вы моя сотрудница, и я прошу вас пока несколько дней побыть дома и никуда не выходить. А еще лучше — оставайтесь у меня… Хотя я тоже не смогу обеспечить вам защиту. Если это действительно связано с убийством Решетовой, то надо этого человека найти быстрее, чем он найдет то, что требовал от меня.

Машенька принесла чаю, разлила по чашечкам. И лукаво улыбнулась:

— Сергей Борисович, спасибо за заботу обо мне, но я полагаю, что эти меры предосторожности излишни. Зачем ему я? И может быть, это нападение вовсе не связано с Решетовой, так что давайте не будем городить огород. Вы пока отлежитесь пару дней, никуда это дело от вас не денется…

Я решил, что действительно стоит отлежаться дома и Решетову ничего о нападении не говорить.

Потом позвонила мама. Маша принесла мне трубку и дала в руки.

— Сынок, с тобой все хорошо? — спросила мама. Даже там, далеко, ее сердце почувствовало, что с ее сыном что-то случилось.

— Да все нормально, мам.

— А кто это у тебя? Маша?

— Да. Ты уже узнаешь ее по голосу?

— Ну, я же иногда звоню тебе в офис. А почему она с тобой? С тобой все в порядке?

— Говорю же, да. Она просто приехала ко мне…

— А, понимаю. Ну наконец-то.

— Мама, это совсем не то, о чем ты подумала. Просто она, — я покосился на Машу, которая с чашками пошла на кухню, — привезла мне кое-какие документы.

— Ты все что-то расследуешь? И охота тебе рыться в чужом белье? Отец передает тебе привет. Скоро мы приедем в отпуск. Не расслабляйся. И… жениться тебе надо, сынок. А Маша твоя, по-моему, тебе очень подходит.

— Она не моя, — я осекся, потому что в комнату вошла Маша. Мне очень захотелось, чтобы это было не так.

Вечером Маша уехала домой, а я остался один. Уснул быстро, и снилось мне, что бегу я по полю совсем маленький, а мама протягивает ко мне руки и говорит: "Возвращайся назад, сынок".

На следующий день позвонил телохранитель Олег. Голос его не предвещал ничего хорошего.

— Сергей Борисович, мы нашли того, кто звонил Снежане Игоревне. Пробили тот номер, с ее мобильника, и оказалось, что это, как бы так лучше сказать… в общем, проститут один. Зарабатывает на жизнь тем, что обслуживает богатых дам. Он у нас, приезжайте, пообщаетесь, если, конечно, он вам нужен. Мы вас ждем в ресторане "Вечерняя серенада".

— Вы его били? — Я поморщился, вспомнив о побитом охраннике и о своем недавнем избиении в подъезде.

— Нет, что вы, как вы и сказали, даже пальцем не тронули. Но он нам и так почти все рассказал. Хотя и отпирается, сука, говорит, что приехал в девять вечера на такси, уехал также на такси в двенадцать. Только мы ему не верим…

Моя голова все еще раскалывалась, а на затылке был приклеен лейкопластырь. Несмотря на это, я оделся и подошел к окну. Осмотрел двор и, не заметив ничего примечательного, вышел из квартиры. Закрыл на два замка входную дверь и спустился по лестнице. Никто меня не караулил, хотя в подъезде было все так же темно. Коммунальщики явно не спешили облагодетельствовать жильцов этого подъезда и ввернуть разбитую энергосберегающую лампочку, о которых день-деньской твердили по телевизору. Я сел в свой автомобиль и поехал в ресторан. По дороге я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, но ничего заслуживающего внимания не заметил.

"Наверное, выжидает чего-то", — подумал я про нападавшего. И что же ему было нужно? Я "шевелил своими серыми клеточками", но никак не мог понять что. Я понимал, что как только занялся делом Решетова, на меня напали, значит, это нападение и убийство Снежаны Игоревны все-таки звенья одной цепи? И своими действиями я разбудил "зверя", но вот кто он, этот зверь?

Я подъехал к ресторану "Вечерняя серенада", где совсем недавно поминали жену Решетова. У входа в заведение меня встречал уже знакомый мне "браток". И он без лишних разговоров проводил меня на второй этаж.