Шрифт:
Он должен найти себе другую женщину. Возможно, тогда он сможет забыть об Одри.
Настроение у него было препаршивое. Он придирался к работникам и вкалывал до позднего вечера каждый день. Марк понимал, что ему необходимо увидеться с матерью. Но неделя проходила за неделей, и от одной мысли об этом живот сводило судорогой.
Он отбросил журнал, даже не взглянув на него:
— Ну и насколько все плохо?
— Ты сам должен это прочитать, — Джон вложил журнал Марку в руки.
И почему он так наивно решил, что у Одри есть хоть какие-то принципы?
Марк заставил себя открыть глаза и прочитать заголовок:
«Большие братья извлекают пользу из репортерских ошибок».
— Что за ерунда? О чем это, Джон?
Джон лишь улыбнулся:
— Читай.
«Это статья является доказательством грубой ошибки журналиста.
Чтобы получить сведения о звезде родео, живущей в уединении, я нанялась домохозяйкой к нему на ранчо.
Я думала, что встречу легенду, напишу статью и уеду в лучах заката домой. Но Марк Мэлоун оказался кем-то большим, чем просто красивым ковбоем, обладающим огромным количеством золотых кубков.
В течение двух недель у меня была привилегия узнать настоящего Одинокого ковбоя. Это благородный, щедрый человек, который преодолел немало жизненных невзгод, когда любые другие мужчины давно бы опустили руки. Но я попала в его дом обманом и сожалею о том, что не оправдала доверие этого человека.
В знак своей искренности я буду помогать в сборе денег для Общества Больших братьев и сестер Америки — организации, которой Марк Мэлоун помогает вот уже много лет.
Сбор средств состоится в следующую субботу, и я лично буду присутствовать там. Приглашаются все желающие…»
Далее в статье упоминалось о дате, месте и времени, где состоится это действо.
Марк сидел, не говоря ни слова, ненавидя себя за то, что первое, что пришло ему в голову, — это Одри в мокрой футболке с затвердевшими от холодной воды сосками. Ему снова придется принять холодный душ.
— Черт побери, она славно это все спланировала, — произнес он наконец. Но ей не удастся обмануть меня во второй раз.
— Обмануть? Одри пытается извиниться перед тобой.
— Она, скорее всего, надеется, что я расслаблюсь и она сможет написать еще одну статью.
— Ты действительно дурак, если так думаешь. Прямо перед приездом Кита Одри рассказала Хелен, что не будет писать эту статью, даже если лишится работы.
Марк даже не задумался о надежде, которую эти слова могли вселить в него, сконцентрировавшись лишь на том, что Джон предал его:
— Так ты знал, кто она на самом деле?! Почему ты мне ничего не сказал?
— Не надо обвинять меня во всех грехах. Хелен рассказала мне об этом лишь на прошлой неделе. Она думала, что лучше не вмешиваться.
— Теперь я понимаю, как она обвела вас двоих вокруг пальца. А мне она говорила, что люб… — Марк осекся на полуслове.
— …что любит тебя. Неужели ты думаешь, что она солгала тебе?
— Такая любовь мне не нужна.
— Не все женщины такие, как твоя мать, Марк.
— Возможно.
Джон скрестил руки на груди.
— Марк, ты выжил после всех этих схваток с быками и мустангами, ломал себе кости, повредил ногу, чуть не снился. Неужели ты думаешь, что не справишься с любовью хорошей женщины?
— Любви больше нет. Ее время прошло.
Глава пятнадцатая
Мрачный маленький домишко в северной части Форт-Уорта оказался еще более убогим, чем Марк его помнил. Кит предложил ему пойти вместе, но Марк решил, что должен сделать это один.
Он остановил свой грузовик на противоположной стороне улицы и просидел в нем около часа, обдумывая то, что он собирался сделать. Марк держался за руль, словно за соломинку, моля Бога о том, чтобы он дал ему силы встретиться с матерью.
Она открыла дверь после первого звонка, словно ждала кого-то. Лицо ее было сильно накрашено, но Марк видел глубокие морщины, залегшие в уголках рта, мешки под глазами и землистую кожу. На ней был пеньюар из тонкой ткани, сквозь который просвечивало когда-то стройное, но уже слегка расплывшееся тело. Его мать по-прежнему носила большие серьги, и стрижка была такой же, как Марк помнил с детства.
— Если ты ищешь Дадли, то его здесь нет, — резко сказала она; в ее ярко накрашенных губах дымилась сигарета.