Из боковой дверцы появился мой ненормальный из «Ягуара».

– Тебе чего, Дазза? – Голос у него был низкий густой, и в нем слышался неистребимый акцент кокни [5] .

– Футболочку для дамы, – ответил Дазза, махнув рукой в мою сторону. – Она мой товар спасла, а то бы коробка шмякнулась.

– Жаль, что она тебя не спасла, чтоб ты не шмякнулся! – фыркнул Фредди. Он оценивающе взглянул на меня, затем снял верхнюю футболку из стопки на столе, кинул ее Даззе и ушел, развернувшись на каблуках. И захлопнул за собой дверь.

– Вежливости, видать, у Майка Тайсона учился, – заметила я Даззе.

– Да ну его, не обращай внимания. Фредди-толстяк у нас просто чужих не любит, – ответил Дазза. – Ну вот, держи, красавица.

Я взяла аккуратно сложенную футболку за ворот, и она развернулась. Спереди, на ярко-синем, цвета «электрик», фоне красовался знакомый по кассетам и афишам логотип. Midnight Stranger [6] . Так назывался последний альбом Джетта.

Итак, в Брэдфорде на Джетте делают деньги.

Я села в машину и стала размышлять, каково все-таки происхождение этой футболки. Конечно, если Кевину поручено контролировать торговлю, то он имеет полное право нанять Фредди-толстяка и велеть ему совершать какие угодно операции, пусть даже этот самый Фредди и занимается помимо прочего изготовлением «фирменных» подделок.

И нужно было сообщить Мэгги, что я сама разыскала Фредди и, стало быть, больше не нуждаюсь в ее любезности. Я хотела позвонить ей, но потом передумала, – при личном разговоре есть больше шансов, что Мэгги вспомнит какие-нибудь важные детали. Да к тому же до ее дома отсюда было каких-нибудь двадцать минут.

Дом выглядел так же, как и прежде, и только у крыльца расцвели красные и розовые тюльпаны. Почему-то они напомнили мне о Мойре. На душе стало грустно. В последнее время я старалась не думать о ней, и мне это удавалось; собственно, я просто не смогла бы работать, если бы постоянно изводила себя мыслями о том, что это я виновата в ее смерти, потому что сама привезла ее к убийце. Но сейчас в ушах снова отчетливо зазвучал ее голос, певший «Танцовщицу», и мне стоило большого труда подняться на крыльцо ее несчастной подруги.

Я позвонила, но никто не открывал. Я попробовала постучать; ответа не было. Тогда я заглянула в щель для писем и увидела, что в доме не горит свет и вообще внутри нет никаких признаков жизни. Я подумала было оставить Мэгги записку, но решила этого не делать, а лучше заглянуть к соседям.

В соседнем доме явно кто-то был. Из окна сверху слышалась песня, которую пел низкий женский голос, и я даже испугалась, что из-за него в доме не услышат звонка. Но музыка резко оборвалась, и мне открыл дверь тот самый сосед Мэгги, мужчина с голубыми глазами, которого я уже видела.

– Добрый день, – поздоровалась я. – Гэвин, это вы?

Иногда я сама себе поражаюсь.

– Вы частный сыщик, – вместо ответа произнес Гэвин. Это не был вопрос. Похоже, после меня здесь все-таки побывали полицейские.

– Да. – Мне не хотелось ни спорить, ни оправдываться. – Я ищу Мэгги, вы случайно не знаете, когда она вернется?

– Вы опоздали.

– То есть?

– Два часа назад ее забрали копы. Ей разрешили зайти ко мне, и она попросила покормить кота, если ее не отпустят. С ней была женщина из полиции, и она ничего не сказала насчет того, сколько ее продержат. В общем, ваши друзья времени даром не теряют, – сердито заключил Гэвин.

Я многое могла бы на это ответить. Что копы мне вовсе не друзья. Что мне хочется знать, есть ли у Мэгги адвокат. И не только это. Но я сдержалась и только спросила:

– Вы не знаете, куда они ее повезли?

– Они звонили минут тридцать назад, – неохотно сказал он. – Ее держат в участке в Макклсфилде. Я спрашивал насчет адвоката, но они говорят, что обсудят этот вопрос с самой Мэгги.

– Спасибо, Гэвин. Я лично позабочусь о том, чтобы ее защищал хороший адвокат.

– А вам не кажется, что вы и так уже наделали достаточно? – с горечью спросил Гэвин.

Мне было нечего ответить. Я молча повернулась и вышла.

С ближайшей бензоколонки я позвонила в Макклсфилд – и тут же об этом пожалела, едва услышала в трубке голос инспектора Джексона.

– Рад вас слышать, – неискренне пророкотал Джексон. – Я как раз хотел переговорить с вами.

– Чем могу быть полезна, инспектор?

Оказывается, совсем нетрудно быть приветливой и любезной, если между нами сорок миль.

– Мисс Брэнниган, я не желаю, чтобы всякие выскочки мешали мне работать! Еще один такой с вашей стороны, и окажетесь в камере, ясно? Если вы помните законы, я имею право продержать вас тридцать шесть часов до предъявления обвинения.