Шрифт:
Меж тем Джонсон сделал несколько шагов по траве. Вдруг лицо его озарилось радостью, он застыл в неподвижности. Камеры, расположенные по углам луга то под одним, то под другим углом, снимали ярко-оранжевый силуэт. Вот он склоняется к земле. Становится на колени и ласково поглаживает лепестки маргаритки. А потом осторожно срывает цветок. Затем он тянется за фиалкой и начинает составлять букет. Ведущие обомлели. За кадром раздаются восклицания:
— Обалдеть!
— Что он делает?
— Вроде что-то ищет…
— Да нет, цветы собирает!
На фоне луга с ползающим Джонсоном появляется голова Миши. От волнения ведущий забыл о необходимости соблюдать беспристрастность:
«— Мы являемся свидетелями фантастического события. За несколько минут до казни человек, обвиняемый в убийстве полицейского, собирает полевые цветы! Что это значит?
— Да уж, Миша. Те, кто считал Джонсона чудовищем, такого не ожидали…
— Вот он поднимается и идет к столу. Посмотрите, в его руках букет цветов…
— Последний взгляд на эту землю перед вечной разлукой? Полагаю, теперь он закурит.
— Какое нелепое сочетание! Токсические смолы сигареты и свежесть полевых цветов. Думаю, зрители заинтригованы поведением Джонсона».
Приговоренный стоит у стола. Он сдвигает сигареты и пепельницу на самый край и высыпает на белую пластмассовую столешницу ворох маргариток, одуванчиков и фиалок. Что он намерен делать? Внезапно изображение исчезает; другая камера принимает эстафету и показывает охранника в антитабачной маске. За кадром раздается голос Миши:
«— Невероятно, Джек, происходит нечто невообразимое…
— Рассказывайте, Миша! У нас пропала картинка. Наверное, режиссер немного растерялся.
— Неудивительно, ведь приговоренный к смерти Дезире Джонсон пытается передать нам послание.
— Послание?»
Наконец камера возвращается к склонившемуся над столом Джонсону. Зрители видят его только со спины, но Миша благодаря камерам наблюдения может точно описать действия осужденного:
«— Мне кажется, он выкладывает буквы из цветов; он словно хочет нам что-то сказать…
— Это было бы головокружительной сенсацией, Миша. Как вы знаете, Джонсон не имеет права на публичные высказывания во время исполнения своего последнего желания! Иначе трансляция будет прекращена.
— Джонсон действительно идет на риск. Поэтому режиссер временно и прервал съемку. Но судебные власти позволили продолжить передачу. Я думаю, что Джонсон хочет воспользоваться случаем и заявить о своей невиновности… Можно уже прочитать слова… Постойте… Это… это… невероятно!»
Джонсон наконец распрямляет могучую спину и растроганно улыбается в объектив. Потом он отходит в сторону, и все видят выложенную цветами на белом столе короткую надпись; всего лишь три слова, обращенные к миллионам телезрителей:
ДА БУДЕТ ЖИЗНЬ
После минутной паузы раздается голос Миши:
«— Вы видите эту фразу, как и мы. Джонсон неподражаем! Он опять всех удивил, но уже не заявлением о своей невиновности, нет, смысл его послания гораздо шире.
— Вы правы, Миша. Хвала жизни, написанная цветами. Убийца на такое не способен.
— Хотелось бы поверить в его невиновность, но он неоднократно повторял, что мог бы убить полицейского!
— Но он сказал также: „Я никогда бы не причинил зла ни старику, ни женщине, ни ребенку…“
— И он еще раз выразил любовь к слабым и беззащитным. Знаете, о чем я подумал, Джек?
— Нет.
— А что, если вся история с сигаретой для этого и была затеяна? Вдруг это стратегический ход для того, чтобы передать предсмертное послание?»
И словно подтверждая это предположение, Джонсон наконец уселся на стул.
Он вынимает из пачки сигарету, подносит ее к губам и щелкает зажигалкой. Сел он так, чтобы не заслонять надпись «Да будет жизнь».
«Но зачем этот странный человек даже в последнюю минуту жизни сеет вокруг себя недоумение? Зачем он взывает к нашей совести, вместо того чтобы попытаться спасти свою шкуру?»
На глазах у всей страны Дезире Джонсон смакует каждую затяжку. Миллионы телезрителей по-своему интерпретируют его послание. Собравшиеся в конференц-зале на проспекте Президента Буша руководители Табачной компании думают, что при поддержке такого актера они могли бы вывести предприятие из кризиса. Адвокат Марен Патаки, провалившая прошение о помиловании, понимает, что с подобным клиентом отчаиваться рано. Сам Президент Республики ошарашенно застыл перед телевизором. Он думает о смысле жизни и о скандале, который последует за казнью Джонсона. Но это лишь наши догадки, а факты таковы: Дезире сажают в фургон и везут в тюрьму для введения смертельной инъекции. Когда машина въезжает на территорию пенитенциарного центра, на экране появляется взбудораженный Миша с микрофоном в руке и, задыхаясь, говорит: