Шрифт:
Однако сознание Кирилла Романова говорило, что царь вряд ли прислушается. А если даже обратит внимание — то спросит мнение царицы и придворных.
Только в крайнем случае, в жуткой и опасной обстановке царь иногда проявлял совершенно несвойственную ему решительность и твёрдость. Жаль, что опасной обстановка должна быть именно в глазах Николая, а не всей страны или окружения.
Кирилл не надеялся на победу. Но попытаться стоило…
Поезд уносил Великого князя в Ставку. Там ждал его первый настоящий "бой" за империю, который суждено было проиграть…
В просторном кабинете двое очень не похожих друг на друга людей склонились над картой. Она уже была потёртой от частого использования, пестрела от всевозможных рисованных флажков, стрелок, маршрутов передвижения войск и тому подобных вещей.
Однако двое офицеров всё своё внимание обратили отнюдь не на контуры местности, по которым сейчас шли победоносные отряды. На карте лежал раскрытый конверт. Рядом, скомканное, было и его содержимое: письмо, исписанное весьма знакомым одному из офицеров почерком.
— Николай Николаевич, что Вы думаете по поводу сего образца эпистолярного жанра? — внезапно нарушил молчание один из офицеров.
Вид его был довольно-таки колоритен. Мундир с приколотым Георгием, плотно облегавший далеко не худое тело. Полные щёки, спрятавшийся в густой бороде подбородок, прищуренные глаза. Солдаты в шутку называли его "ханом": так вполне могли выглядеть потомки Чингисхана. А Николай Николаевич Юденич и не хотел этого отрицать: подобные сравнения ему льстили. Хотя бы потому, что многие Чингизиды не были лишены полководческого дара. А уж некоторые из этого множества…
Вторым человеком в кабинете, по какой-то превратности судьбы, тоже Николай Николаевич. Вот только его фамилию многие и не упоминали: и так ясно. Романов. Николаша Романов, дядя царя.
Полная противоположность Юденичу по внешности. Короткая бородка, сухощавое телосложение, седые волосы, подтянутость. Такое впечатление, будто ещё минута — и он выйдет на парад, командовать эскадроном гусар, невероятно жутко грассируя.
Два Николая сошлись характерами, достигнув согласия в командовании Кавказским фронтом. Может быть, именно поэтому на этом театре военных действия были достигнуты потрясающие успехи. Казалось: совсем чуть-чуть, и Порта падёт к ногам Орла.
Однако, похоже, скоро успехам мог настать конец. Только два часа назад пришло письмо из столицы, от Великого князя Кирилла. Он писал, что вскоре начнутся беспорядки, сама династия поколеблется, и нужно немедленно что-то делать.
— И, неслыханное дело, этот морячок, — флот и его офицеры не были кумирами Николая Николаевича Романова. Отнюдь. — Пишет какие-то глупости! Надо ему поменьше вина потреблять.
— Я считаю, — попытался утихомирить князя Юденич. — Что надо прислушаться к голосу Кирилла Владимировича. Вы же знаете, в столице неспокойно, уже несколько раз трон мог пошатнуться. Вдруг это тот случай, когда страна стоит на пороге новой революции? В Петрограде хватает своих Робеспьеров и Дантонов. Даже Вам…
— Вздор! Кирилл, скорее всего, считает всё это остроумной шуткой. Мой племянник думает, будто сам может справиться и с внутренними врагами, и с внешними. Так пусть справляется. И не лезет в мою армию. Уничтожьте эти чернильные глупости!
Великий князь отвернулся от скомканного листка. А вот его тёзка не решился так обходиться с бумагой. Вдруг Кирилл Владимирович вовсе и не шутит, но имеет полные основания бить тревогу? Но вот его предложение, вернее, намёк в случае непредвиденной ситуации прислушиваться (то есть, конечно же, подчиняться) — полнейший вздор. Никто из Николаев в этом кабинете не стал бы даже прислушиваться к этому бреду. Какой-то морской офицер, всего лишь командующий речными флотилиями и Гвардейским экипажем, будет отдавать приказы целому фронту? Бессмыслица.
Юденич сжал потрёпанное письмо в кулаке. И продолжил с Великим князем обсуждение планов наступления на Месопотамию. Жаль, что Сизов не имел возможности дочитать до конца список лиц, которые подозревались в участии или сочувствии к масонским ложам Вырубовой. Тогда бы он, наверное, сопоставил два факта. Первый: то, что Николая Николаевича в своё время назначили Главковерхом по настоятельным "просьбам" французского правительства, которые более походили на требования или даже приказы. И второй факт: то, что французское правительство того времени будут потом называть "масонским филиалом"…
Глава 3
Поезд пришёл в Могилёв с заметным опозданием. Кирилл Владимирович, однако, был этому только рад: было время для обдумывания своих предстоящих действий.
Как всегда в подобных случаях, очень помогали бумага и чернила. Несколько минут — и уже появлялись первые заметки, упорядоченные в несколько пунктов. Часть сознания Сизова, правда. Плохо представляла, как можно удобно писать жутко неудобной позолоченной перьевой ручкой — казалась слишком тяжёлой. Однако Великий князь прекрасно справлялся, совершенно не замечая тяжести металла.