Шрифт:
Отогнав передовой отряд неприятеля, наши ратники выстроились в боевой порядок; и было решено:
«Как колючки караганы в тело недруга вонзая, Тут и там его терзая, обтекая, окружая, Клинья по бокам вбивая, Разрывая, расчленяя, Будем бой вести»*.Отдав главные силы под начало брата Хасара, а запасный табун — Отчигин ноёна, сам Чингисхан поскакал впереди своего войска.
И повернули найманы вспять от Цахир могода и раскинули стан у подножия восточного склона горы Наху хун.
Наш сторожевой отряд, преследуя дозорных найманов, наехал на стан их главных сил. Узрев врага, Таян-хан спросил у Жамухи, который выступил против Чингисхана заодно с найманами: «Скажи мне, кто эти волки, что гонятся за нашими мужами, словно, овечье стадо настигая, прорваться так и норовят в загон?»
На это Жамуха ответил: «Есть у моего анды Чингиса четыре пса, на цепь посаженные, мясом человечьим вскормленные. Они-то и преследуют дозорных наших.
Не сердца у них, а уголья, Языки — что острые колья. И носы у них, как зубила, И не лбы — чугунные била, Четыре бешеных пса. Оборвали железные цепи, Побежали они через степи. Как слюна-то из пасти брызнет — Посягают на тысячи жизней Четыре бешеных пса. С диким воем, с рыком и лаем Мчится первым Зэв с Хубилаем, Вслед — Зэлмэ, Субэгэдэй… Вся свора. Тэмужина анды опора — Четыре бешеных пса. Их питье — лишь роса одна, Их еда — своя же слюна, Ветры их на себе несут, Лишь колчаны друзьями зовут Четыре бешеных пса».«Ну, коли так, нам от поганых этих подальше надобно держаться», — молвил Таян-хан, и вспять он отступил, повыше в горы. Но и оттуда видел он, что по пятам преследователи за ним несутся. И снова стал у Жамухи пытать:
«Вглядись, вглядись, почтенный Жамуха: Что там за люди? Кто бы это были? Похоже, будто резвых жеребят, Насытившихся, с привязи спустили. Смотри, смотри: они всё ближе к нам, Всё гонятся за нами по пятам».На это Жамуха ответил:
«Уругудов и Мангудов узнаю: И пеший их пугается, и конный. Как безоружный перед ними слаб, Так слаб пред ними и вооруженный. Любой с врагами на расправу скор: Разоружат — и кончен разговор. С отвагою они стремятся в бой, Противнику всегда дают отпор».«Что ж, коли так, нам от поганых этих подальше надобно держаться», — промолвил Таян-хан и дальше отступил, все выше в горы.
Там снова вопрошает Жамуху трусливый Таян-хан: «Кто это вслед за нами голодной птицей летит, стремится?»
На это Жамуха ответил:
«Вон тот, что нас преследует один, Не кто иной, как анда Тэмужин. Хан Тэмужин — силач, Он телом — исполин. Броню на нем И шило не проткнет, Игла в кольчуге Дырки не найдет. И свищет, рыщет Голодной птицей он. Как зверь за пищей, Вперед стремится он.Вы давеча, однако, похвалялись, мол, мы, найманы, нападем и разнесем монголов в пух и прах. Теперь они пред вами, так побейте ж их!»
Но, возбоявшись богатырей Чингисхана, Таян-хан изронил такое слово: «Нет, Жамуха, сейчас нам будет лучше подальше в горы отступить». Но, выше забираясь в горы, он видел по пятам идущую погоню и снова вопрошал у Жамухи: «Скажи мне, что за исполин преследует нас неотступно?»
На это Жамуха ответил:
«Не узнаешь? Огэлун хатан сын Сюда несется вскачь, Он Хасаром зовется у врагов, Вскормленный человечиной силач. Верзила грозный, вымахал в сажень, Блестя броней, напропалую мчится. И кажется, навис уже, как тень, Свежатиною жаждет поживиться. Могуч!.. Тяни его хоть три быка — Упрется Хасар, и не сдвинешь с места. Утроба велика не велика — Шутя трехлетку-коровенку съест он. А доведется воина настичь, Так тут ему и вовсе не задача: Проглотит человека, словно дичь, С колчаном и со стрелами в придачу. Представьте, человек стоит живой, Вдруг тень падет — и вмиг его не станет. А злыдень помотает головой — И жертва даже в горле не застрянет. А если Хасар гневом распален, Хватает из колчана стрелы он, В намеченную цель проворно мечет. Случится, жертва не видна порой И от стрелка сокрыта за горой — Стрела ее сразит иль изувечит. Взъярился Хасар и рассвирепел — Возьмет охапку самодельных стрел И вроде в пустоту метнет их кучей. Перемахнут они за гребень гор, И будет войску за горой разор: Падет погибель на людей из тучи. Здесь Хасар — и беды нам не отвесть, Пред ним любой рассыпься неприятель. В нем мощь нечеловеческая есть, Ведь это мангас, людопожиратель. Он тетиву натянет посильней — Летит стрела на тыщу саженей; Вполсилы лук натянет — и стрела На пятисотой сажени легла».О, как же убоялся Таян-хан, внимая Жамухе!
«Укроемся быстрее в тех горах, взберемся поскорей повыше», — рек он, поспешно поднимаясь в горы. Карабкаясь на кручи поднебесные, он снова у Жамухи спросил: «Скажи, а кто там скачет за Хасаром?»
На это Жамуха ответил:
«А там — Огэлун хатан младший сын, Прозвание батыру — Отчигин. Хоть нежит мать сыночка непрестанно, Хоть у нее он засыпает рано, В бою, однако, он и смел, и тверд. Хоть, младшенький, вставать привык он поздно, Но вид в сражении имеет грозный, Достаточно силен и в меру горд. Коль грянет бой, не станет Отчигин Искать в тылу укрытие один».«Ну, коли так, — дрожа от страха, молвил Таян-хан, — тогда скорей взберемся на вершину».
После разговора с Таян-ханом Жамуха с верными ему нукерами удалился от найманов и послал к Чингисхану гонца со словами:
«Таян-хану Тэмужин внушает страх, Отступает хан и прячется в горах. Выше, выше он крадется по лесам, Лезет с войском чуть не к самым небесам. Будь же стоек, Тэмужин. Все ясно тут: От тебя найманы в панике бегут. В их испуганные лица загляни: Потеряли дух воинственный они. Итак, я от найманов ухожу, И нукеры мои уходят»*.