После этого Манечка ушла. Наверное, писать Пан Ги Муну.

Вскоре выяснилось, что размолвка с Манечкой – не их личное дело, а общественное. Государственной важности. И окружающих эта история волнует куда больше Саши. В обеденный перерыв к ней подошла та самая сотрудница, живо интересующаяся астрологией, и, поджав губы, дескать, от Крысы она никак не ожидала подобного поступка, сообщила, что их коллектив уникален, это, собственно, даже не коллектив, а большая дружная семья. В ней, как у мушкетеров: «Один за всех, и все на одного, тьфу, за одного!» И взглянула на Сашу укоризненно…

Саша сочла возможным напомнить, что не являлась инициатором конфликта. Но ей разъяснили: кто инициатор конфликта, не важно, куда важнее, кто станет инициатором примирения, послом доброй воли, так сказать.

Затем к ней подошли еще несколько сотрудниц. Тоже вещали про коллектив, как концепцию большой дружной семьи, уговаривали на предмет того, что во всем мире должен быть мир, просили войти в положение Манечки, и чтобы облегчить Саше вход, рассказывали ужасные истории из Манечкиной жизни, про ее мужа – жуткого подлеца, ужасную свекровь и сына, раздолбая и двоечника.

– А еще у нее две недели назад угнали машину!

Последним аргументом Сашу просто добили, и она едва не со слезами воскликнула:

– В этом тоже виновата я?

В общем, она не выдержала подобного натиска и ушла покурить. А в туалете ей встретилась уборщица с ведром, старушка системы «чистая засада». Она почему-то прониклась к Саше и мучительно долго пытала ее рассказом о приходящих к ней инопланетянах, пришельцах и о том, что Иисус Христос женился на Марии Магдалине и прожил с ней сто восемьдесят пять лет. Саша несколько раз порывалась сбежать, но поскольку ей было жаль беднягу, она честно, в качестве бонуса, выслушала еще и про какую-то Белую Матерь.

Когда Саша, пошатываясь, вышла в коридор, у нее было ощущение того, что мир сошел с ума. Среди всеобщего безумия она пока держалась, но уже слабо. Срочно захотелось глотнуть свежего воздуха и посмотреть на ситуацию с другого ракурса. Желательно сверху.

Она рванула на крышу. А в этом офисном здании крыша – самое лучшее из всего, что там есть. С нее открывается потрясающий вид на город. Москва – как на ладони. Шел дождь, над городом рвался сильный ветер, буквально сбивая с ног, и казалось, что вот-вот подхватит, понесет над городом, но Саше было безразлично.

Она проревелась. Промерзла. Поглядела на Москву и происходящее с высокой крыши и чудесным образом успокоилась.

Она-то успокоилась, а народ нет! После ее возвращения началось светопреставление. На подмогу Манечке бросились стада миротворцев из старейших работниц отдела. Сметая все на своем пути, взахлеб, брызгая слюной, они рассказывали Саше какие-то нелепые притчи о примирении и угрожали пыткой зачесть Библию со всеми четырьмя Евангелиями. Требовали от Саши смирения и заповедовали поступить с Манечкой по-христиански – подойти и попросить у нее прощения за все мировое зло, подставить вторую щеку, а заодно, если понадобится, распять себя.

А Саша с ужасом понимала, что не вполне готова к подобному христианскому смирению. И в этой неразрешимой ситуации у нее оставался только один выход – пойти и уволиться. Прямо сейчас.

Остаться работать в этой компании – значит сильно ускорить для себя приход инопланетян, пришельцев и Марии Магдалины. Потому что в этом женском курятнике они к Саше придут не в семьдесят лет, как к той милейшей старушке уборщице, а гораздо раньше. Они, можно сказать, уже стоят на пороге.

Не успела она очухаться и стряхнуть с себя пыль курятника, как судьба выкинула очередной финт. На мобильном высветился незнакомый номер.

– Сашенька, это же Витя, не узнаешь?

Витя? А, Светин муж, депутат…

– Привет.

– Как поживаешь, Саня?

– Да ничего, Витя, не стоит беспокоиться. Это тебя Света попросила позвонить?

– Нет, она не просила. И вообще она про звонок ничего не знает. Это моя личная инициатива. Я у Светы в записной книжке нашел твой номер и решил позвонить. Я так понял, вы со Светкой поссорились?

– Я тоже так поняла.

– Ну, надеюсь, на наши с тобой отношения это не влияет? – захихикал Витя. – Мы ведь с тобой, Саня, старые друзья?

– Да ну? – Она искренне удивилась и задумалась, к чему он клонит.

– Я слышал, ты теперь безработная и без жилья?

– А ты что, Витя, хочешь вынести этот вопрос на заседание в Думе?

Он засмеялся:

– Вот за что я тебя, Саня, люблю, помимо того, что ты очень красивая женщина, так за веселый нрав!

Сашины подозрения стали усиливаться.

– Прикольная ты девушка, Александра Семенова! Знаешь, ты мне всегда нравилась.

Она усмехнулась:

– Очень любезно, Витя, что ты мне позвонил, чтобы сказать добрые слова и поддержать в трудной ситуации!