Так. Превосходно. У меня созрел план «А». Я решила дождаться, пока Рыжий отойдет за чем-нибудь еще, и похитить ключ.

Когда он отходит, то ставит поперек прохода стул. А гардеробщица следит, чтобы никто не пролез внутрь, пока Рыжего нет. Поэтому мне нужно дожидаться где-то рядом. К счастью, прямо за постом охраны стоял киоск, который торговал пиццей, хот-догами и шоколадками. Рядом с ним, как раз за спиной Рыжего, стояло несколько столиков. Я заняла один из них, купила себе пиццу для отвода глаз и принялась ждать.

Как назло, Рыжему никуда не хотелось. Ни покурить, ни в туалет. Он сидел и проверял документы, а я, поедая третью пиццу, разнервничалась. А что, если где-то спрятаны камеры, которые заснимут, пока я краду ключ? Или, обнаружив пропажу, они срочно, до вечера, поменяют замок?

Наконец Рыжий поднялся, поставил в проходе стул и, сделав знак гардеробщице, пошел в курилку.

Сердце у меня забилось часто-часто. Я проглотила, чуть не подавившись, последний кусок пиццы и вышла из-за столика. Но не дойдя двух шагов до поста охраны, я замерла. Гардеробщица, не спуская глаз с выхода, распустила длинные, странного свекольного цвета волосы и кинула шпильки на стойку. Мне показалось, я слышу их звон. Или звон зазвучал у меня в голове. Дзынь! У меня созрел новый план «А»!

Я снова ринулась в главный вестибюль. Нашла там киоск, торгующий всякой всячиной вроде щеток для волос и лейкопластырей. Купила упаковку шпилек. Достала одну, остальные сунула в рюкзак.

К счастью, кудрявого продавца в жуткой рубашке на месте не было, вместо него девица с не менее прыщавым лицом возилась с копировальным аппаратом.

Без помех я скользнула за стенд с несчастным Борхесом, которого чуть не похитила полчаса назад.

Сунула шпильку в поломанный замок, покрутила. Что-то щелкнуло. Я толкнула дверь. Она не шевельнулась. Тогда я осторожно поддела ее ногтями на себя. Она поддалась! Я чуть не закричала от радости. Я обеспечила себе вход в первый гуманитарный! Конечно, вход загорожен мусорным баком, но с той стороны ведь можно его сдвинуть! И проникнуть внутрь!

Я прикрыла дверь и вытащила шпильку. Но дверь теперь не хотела плотно закрываться. Ведь язычок замка торчал.

Оставлять ее в таком виде было опасно. Охранники могли заметить. Я снова вставила шпильку. Убрала язычок. И прикрыла дверь. Вот теперь она была закрыта, но не заперта. Идеально.

Покидала я гуманитарный корпус через малый вестибюль. Он расположен ближе не только к стоянке автомобилей, но и к моей автобусной остановке. По дороге я нечаянно подслушала разговор фиолетововолосой гардеробщицы с напарницей.

– Так тебе звонил тот пожарник-то? – спросила напарница.

– Представляешь, нет! А я так надеялась... Меня-то выгоняют отсюда... Придется в деревню возвращаться...

– И за что тебя, Ир, выпирают, а?

– Говорят, чушь порю, – мрачно отозвалась гардеробщица, – небылицы рассказываю. А какие я небылицы рассказываю, Тань? А? Ну, правда если я свеклой крашусь?!

«Где-то я слышала эту историю про Иру, которую надо выслать в деревню, потому что она сочиняет небылицы», – подумала я, потянув на себя тяжелую дверь.

Вечерело. Надо было торопиться домой. Однако я успела заскочить к Рите. Видеозапись клипа полностью доказывала невиновность ее и Макса. Поэтому я без колебаний посвятила ее в свой план. По крайней мере, в ту его часть, где будет сложно обойтись без Ритиной помощи.

Вообще-то, и на Риту в этой ситуации полагаться было сложно, но другого способа обеспечить себе алиби у меня не было.

– Не волнуйся, – подмигнула мне Рита на прощание, – все сделаем, как надо.

Я кивнула, но то ли действительно от волнения, то ли от трех съеденных за спиной Рыжего пицц у меня здорово разболелся живот.

Надо было поспешить домой – напиться таблеток от боли в животе, объяснить родителям свою новую странную прическу и выспаться перед штурмом первого гуманитарного.

– К-когда ты постриглась? – опешил папа.

В кружке с бульоном стремительно размокали сухарики, но папа забыл о них, с изумлением разглядывая мои короткие волосы. Я глянула на свое отражение в стекле кухонного шкафа и вздохнула. Я еще не научилась обращаться с новой прической, да и времени сегодня не было, и волосы торчали в разные стороны, как перья у галчонка.

– После школы, – сказала я, не глядя на папу.

Уселась рядом и налила себе бульон.

– А... Почему ты это сделала?

– Новая прическа – новый этап в жизни, – ответила я, и это в общем-то было правдой.

У прежней Гайки явно не хватило бы смелости на то, что собиралась устроить мисс «Дыханье осени».

– Надеюсь, твой этап связан с кафедрой перевода, – проговорил папа.

– Однозначно, папочка!

Папа повеселел и протянул мне кружку с супом.

– Нет, спасибо, – вздрогнула я, – хватит с меня и трех пицц...