Н-да! Кажется это как раз та самая соломинка, что ломает спину верблюду. Потолковал с управляющей госбанка, и понял, что предъявленные ему претензии кое в чём справедливы. Из-за его действий рушится система процентов по вкладам и по кредиту, которые и без того невелики. Пришлось отыгрывать назад. Не дело это, запутывать кучу народа. Но предупредил, что через два года всё-таки вернётся к двум с половиной процентам, просто сделает это, предупредив всех заранее. И тогда сразу же отменит и налог с прибыли. На этом и договорились.

Степан опять охладел к мысли оказать воздействие на ситуацию. Ходил повсюду и во всё совал нос. Пустеющие прилавки аптек, нитки на старинного вида деревянных катушках, вместо зажигалок в обиход вернулись спички. Швейные иглы стали дороги, зато несколько видов тканей появилось в продаже, деревянные прищепки с резиновым колечком вместо стальной пружины – эти мелочи многое способны рассказать о состоянии производительных сил и сбалансированности экономики. Но не стоит грустить по поводу того, что ножницы теперь стоят в несколько раз дороже, чем раньше. Таков объективный путь, которым пойдёт планета. Ну, не вся, человеческая только часть, хотя, мегакотики, кажется, тоже попытаются ассимилироваться, подстроиться под существование в среде машинной цивилизации и в мире человеческих страстей.

Сейчас не тот момент, когда следует подталкивать процессы, идущие сами по себе. Нет у Степана никакой уверенности, будто ему известен правильный путь в светлое будущее. Он, всего-навсего, занимается его поисками. Вроде, пока не заплутал. А ведь он, если не лукавить с самим собой, для работы правителя совершенно не годится.

Не доучился. Хотя, вернее сказать, не учился вообще – так почитал чуток на близкие темы.

Не дорос. Он ведь молод. Можно сказать, только вылупился и оперился. Жизненного опыта – с гулькин нос.

Не хочет он этим заниматься. Вот нет ему от этой работы ни малейшего удовольствия. Лучше что-то менее разноплановое, например, в диспетчеры бы он вернулся с удовольствием.

Хм! Интересно, а ради чего он продолжает себя мучить. Сгоняет ка вечерком к Яге, да и попросит назвать удобного для беспортошных преемника, а он потом быстренько приказ оформит. Вот нет у него ни одной причины продолжать так терзать себя.

Ольга Петровна выслушала тщательно подготовленную прочувствованную речь, а потом сказала:

– Иди работай, Лоэнгрин недоделанный, – и махнула рукой в сторону двери, что однозначно читалось, как: "Проваливай"

Деллка, которой он пожаловался на такое отношение в своим проблемам, обошлась с ним не милостивей:

– Некому больше, да и некогда клоуна изображать. Так что не скули, а поднатужься, – потом, чуть сбавив нажим в голосе, спросила: – Лоэнгрином обругала?

– Ага, а кто это?

– Был, говорят, такой страдалец, да не в нём дело. Это значит, напрасно ты расстонался, нормально у тебя пока получается. Что дело делать не мешаешь – это точно.

Ещё немного помолчала, видимо подыскивая верные слова:

– Ну сам подумай, Ярн химиков-технологов готовит, дядя Ляпа на Полигоне производство прецизионных сплавов налаживает и оборудования для точного машиностроения. Да куда ни глянь, все надёжные люди по уши в делах. Ну не крикунов же из Ассамблеи тащить на верхние посты, и не старых аппаратчиков-чинуш. Нормально управляешься. Ну, потерпи, пока хотя бы немного всё наладится. А подрастёт Цикута, окончит школу – ему дела и сдашь.

Вот так Стёпа и узнал об истинном отношении к нему со стороны тех людей, к которым он со всей душой. Они тоже его ценят. Кажется. Надо это как-то обмысолить.

Пошел к Санькам, купив по дороге кувшинчик доброй выдержанной кукурузовки, и чем как следует закусить. Оказалось – кстати. Шурочку ночью забрали в роддом, а недавно сообщили, что роды прошли успешно, мама и дочка в порядке и беспокоить их не стоит.

Вот это дело мужики и отметили до потери пульса. Беременная кошечка, что жила в доме, смотрела на это как-то укоризненно, а потом ушла в комнату, где обычно ночевала, и больше на глаза не показывалась.

Проснулся Степан в состоянии неги и расслабленности. Голова не болела, а тело ничего не требовало. Кроме питья. Санька, пробудившийся раньше, уже сгонял за пивом, так что через считанные минуты краски стали ярче, а душа наполнилась умиротворением.

Домик Саньков под бомбёжку не попал и бытовая техника двадцать первого века сохранилась в нём неповреждённой, поэтому завтрак готовился в микроволновке, а вчерашнюю посуду вымыла посудомоечная машина. Садясь за стол, парни вспомнили, что кошечка тоже ещё ничего не ела. Стёпка стукнул в дверь: