– Можно? – спросил Ларин, придвигая телефон к себе.

– А что вы хотите делать? – заинтригованно поинтересовалась Ася.

– Хочу предложить тебе выбор. Перед тобой две дороги, – уже вторично начал похожий разговор о двойной перспективе жизни женщины Андрей. – Пойдешь по одной – будешь жить скучно, и мечта никогда не сбудется. Пефтиев, бизнес, разговоры о делах… Пойдешь по другой – ослепительный мир кино, волшебная сила искусства, чудеса перевоплощения. Об этом миллионы мечтают. И твоя мечта сейчас в этой трубке. – Ларин постучал ногтем по экрану айфона, и тот вспыхнул таинственным синим светом.

– Но как? Я не понимаю, – растерялась Ася.

– Очень просто. – Андрей вытащил из корпуса стилус и принялся тыкать им в экран, затем передал трубку Асе.

Та прочитала текст еще неотправленной эсэмэски:

«Папа, не волнуйся. Все будет хорошо, я пропадаю дней на десять. И не сердись на меня. Твоя Ася».

– Слабо такое отправить? – с вызовом спросил Ларин. – Это и есть вторая дорога. Десяти дней тебе хватит, чтобы подготовиться к кинопробам и доказать, что ты сама чего-то в этой жизни стоишь. А деньги, бизнес – они никуда не уйдут. Пусть их будет немного меньше.

– А вот и не слабо, – тоже с вызовом произнесла Мокрицкая.

– Не забывай, искусство требует жертв, – подогрел ситуацию Андрей.

– Только я его не папой называю, а отцом. И всегда подписываюсь – твоя доченька. Ему это нравится.

– Откуда мне знать такие тонкости семейных отношений? – ухмыльнулся Ларин. – Исправляй текст.

– И все же я это сделаю, – твердо произнесла Мокрицкая. – Я и ему, и себе докажу. Всем докажу.

Стилус в дрожащих пальцах опускался на экранчик, исправляя текст. Ася последний раз ударила острием и как завороженная смотрела на светящийся экран айфона, абсолютно по-детски приговаривая:

– Ты лети, лети, листок, через запад на восток, через Африку в Москву… а дальше не помню. Мультик такой был в моем детстве, «Цветик-семицветик», кажется, называется. Все, ушло письмо.

На экране светилась надпись: «Сообщение отправлено».

– А теперь, Ася, лучше всего выключить мобильник и больше им не пользоваться хотя бы дней десять, чтобы тебя по нему не вычислили.

В глазах молодой женщины, когда она отключала трубку, светились одновременно и страх, и восхищение своей решительностью.

– Все, – сказала Ася, когда экран погас, – дело сделано. А дальше что? – Она покосилась в витрину на маячивших невдалеке усатого и начинающего лысеть громил. – Они меня в покое не оставят.

– Я все предусмотрел, – спокойно проговорил Андрей, и его уверенность передалась Мокрицкой. – Я сейчас уйду, а ты оставайся. Кто-нибудь из них обязательно за мной увяжется. Подожди пару минут, а потом пойди вроде бы в туалет, а сама через дверь на кухню. – Ларин показал пальцем на широкую дверь с табличкой. – Там у них есть другой выход во двор. Если тебя попробуют останавливать и говорить, что посторонним в служебные помещения нельзя, скажи, будто тебя какой-то подозрительный тип на улице поджидает и ты боишься выйти. Когда молодые и красивые женщины такое говорят, им всегда помогут. И дождись меня на крыльце черного входа во дворе.

– Вот и моя первая роль, – с гордостью выдохнула Ася.

Ларин положил на стол деньги, шепнул Мокрицкой:

– А ты ешь, ешь, усыпляй их бдительность, – после чего галантно поцеловал руку Асе и вышел из кафе.

Охранники были уверены, что Андрей сядет в машину, на которой приехал, а потому и топтались возле нее. Но Ларин не оправдал их ожиданий. Через несколько секунд кусты, посаженные у гостиницы, скрыли его из виду. Андрей подошел к мотоциклу, надел кожаную куртку и водрузил на голову шлем с забралом. А затем, пригнувшись, оттолкнулся ногой и, невидимый для громил, беззвучно покатился вниз по улице. Охранники переглянулись.

– Че он там за кустами застрял? Иди глянь, – посоветовал усатый.

Лысеющий дошел до поворота дорожки, выглянул.

– Хрень какая-то, Толик. Нет там никого, испарился.

– Ладно. Мокрицкая-то тут. Ты его все же у машины жди, а я за ней присмотрю.

Ася в мыслях твердила себе, что она актриса, а потому не должна волноваться. Ей даже удалось унять дрожь в руках. Она чисто механически съела половину штруделя, а затем, забросив сумочку на плечо, пошла в глубь зала.

Охранник отреагировал спокойно, подумав, что женщина отправилась в туалет. В конце концов, стеклянную витрину и дверь выхода на улицу он держал под наблюдением.

Ася приоткрыла небольшую дверь и скользнула на кухню. Все произошло, как и предсказывал Андрей.

Молодой парень в белом халате и поварском колпаке тут же окликнул ее:

– Девушка, посторонним сюда нельзя.

– Там какой-то тип на улице. Он меня преследует. Можно я здесь выйду? Вы не беспокойтесь, деньги за заказ на столе лежат.

– Конечно-конечно, – проговорил повар и даже сам взялся провести Мокрицкую до черного выхода.

– Спасибо, – Ася выскользнула на улицу и перевела дыхание.