«А что? Этот мужик, я считаю, правильно сделал, что сбежал из дома. С какой стати он должен с женой делиться выигрышем? Ведь он столько лет покупал лотерейные билеты, столько лет проверял каждую неделю местные газеты и журналы, испытал столько разочарований, прежде чем получил этот счастливый билет. Какое, спрашивается, она имеет к этому отношение?» – рассуждал один из коллег Рамдаса по работе.

Адвокаты, которые клюнули на деньги госпожи Кемпбелл (пусть даже и пока у нее не находящиеся), посоветовали ей приготовиться к затяжным юридическим баталиям, а соответственно, и к немалым финансовым расходам. В конце концов какие-то шансы у госпожи Кемпбелл получить 300 тысяч долларов имелись, а значит, была возможность на этом поживиться.

Существовало в тот момент и еще одно опасение, которое адвокаты сразу же донесли до госпожи Кемпбелл. Ведь может так случиться, что мистер Рамдас вообще больше никогда не вернется на работу и домой. C суммой 600 тысяч долларов он может весьма безбедно жить в Латинской Америке, сделать там себе новый паспорт и устроиться трудиться по специальности, благо механики по ремонту самолетов нужны всегда и везде.

Но госпожа Кемпбелл уже в счет этих самых 300 тысяч долларов и адвокатов наняла, и машину собственную обновила, и чуть ли не в международный розыск супруга объявила. Вот только денег-то пока у нее нет. Но она абсолютно уверена: они у нее обязательно появятся, как только ее «любимый» некогда муженек очутится на пороге родного дома.

А тем временем госпожа Кемпбелл стала популярной в своем районе: у нее рвались брать интервью и газеты, и телевизионные каналы, да и по электронной почте она получила более тысячи сообщений с поддержкой своей «справедливой борьбы». Вот только жаль, что миссис Кемпбелл не использовала в своей борьбе с мужем (а он продолжает «гастролировать» по Латинской Америке) опыт весьма похожего «денежного сражения», которое выиграла супруга другого «лотерейного гуру» – Орвила Эриксона из штата Северная Дакота. Он выиграл 3 млн долларов за один заход в казино. Причем зашел туда как-то вечером, бросил пятицентовую монету и стал один за другим выигрывать все больше и больше «слотов» – ступеней, по которым его возможный выигрыш все время увеличивался.

В итоге господин Эриксон победил «однорукого бандита», и эта победа стала крупнейшим выигрышем подобного типа за всю историю существования аналогичных заведений в Соединенных Штатах. Так вот мистер Эриксон как настоящий джентльмен от родной супруги выигранные миллионы утаивать не стал. А придя домой, честно выдал ей на «мелкие представительские расходы» почти 500 тысяч долларов. Теперь у госпожи Кемпбелл есть в ее малоперспективной, но справедливой борьбе прецедент: ну чем она, спрашивается, хуже мадам Эриксон, проживающей на другом конце Америки, которой повезло не столько с лотерейным выигрышем, сколько со щедрым и любящим мужем?

Только вот пока она сталкивается по жизни с иного рода представителями сильного пола, которые, видимо, рассчитывают, оказывая внимание госпоже Кемпбелл, каким-то образом тоже «прислониться» не столько к самой безмужней дамочке, сколько к ее возможным денежным поступлениям. Но «поползновения познакомиться» оказывающих ей знаки внимания мужчин мадам Кемпбелл отвергает, рассматривая их как «явные сексуальные домогательства». И с учетом того, как обычно складываются в Америке подобные отношения между мужчинами и женщинами, в чем-то она, скорее всего, права.

Гарантирую, что, прочитав эту фразу, широко информированный читатель поморщит лоб и с явным раздражением подумает: ну вот, опять – мужикам нельзя даже посмотреть на женщину, не говоря уже о том, чтобы пригласить ее на бальный танец, а потом… и домой на рюмку чая. Что там Америка – по всему свету скоро уже не станет проходу-продыху от подобных псевдоморальных правил, когда еще недавние обычные отношения между сильным и слабым полом все чаще превращаются в «полный абзац», отличаясь откровенным маразмом и цинизмом.

И все же в США «этот» вопрос не просто существует (хотя прилюдно рассуждать о нем принято только в том случае, если в прицел СМИ и общественного интереса попадет какая-то важная особа, президентская семья либо голливудский герой), но и постоянно становится одним из главных спорных моментов в развитии общественных отношений в стране.

Думаете, я преувеличиваю? Это как посмотреть. Естественно, что Америка, по крайней мере в последние годы, больше всего прославилась белодомовским сусальным скандалом, случившимся между тогдашним президентом страны Биллом Клинтоном и стажеркой-пассией Моникой Левински. Кто и кого там за что трогал, принципиальный и очень любопытствующий американский конгресс расследовал более двух лет.

А после того как этот скандал поутих (и президент давно уже другой, и о Монике-душке давно уже ничего не слышно), в Америке, словно по «социальной команде», появились на свет еще пара дюжин «Моник», которые, чувствуя запах больших денег, вдруг стали как одна вспоминать, что и к ним, оказывается, «друг Билл» вроде бы когда-то приставал и даже что-то как бы и обещал.

На самом же деле за всей этой белодомовской сутяжной историей стояла одна из самых любопытных и в то же время малопонимаемых за рубежом проблем американских граждан – сексуальных домогательств и их урегулирования. Могу с уверенностью засвидетельствовать, что в любой стране мира – и в консервативной Саудовской Аравии, и в полностью погрязших в либеральности Голландии или Бельгии – мужчины смотрят на женщин с определенными внутренними переживаниями и ничуть этого не стыдятся.