Многие из нас думали по-другому. Хупер, Эдди, Рант, Чак и я сплотились в своем разочаровании. Согласившись на еще один год, начиная с первого июля, мы были уверены в том, что не хотим провести этот год в Божьем Доме. Ни один из нас не знал, что делать. Что мы скажем Легго, когда он вызовет нас и спросит, думая, что знает ответ, о наших планах на первое июля?

Два месяца до принятия решения мне предстояло провести с Чаком и малозаметным резидентом, Леоном, в отделении четыре, южное крыло. Леон, заканчивавший второй год, довел до совершенства технику СП — Скрытного Присутствия. [206] Он был настолько малозаметен, что мало кто его видел. Наблюдая, как люди ломали жизни в Божьем Доме, оставаясь на виду, Леон довел невидимость до совершенства. Худой, с неприметным лицом, опрятно одетый он планировал незаметность до конца года, а потом прекрасное распределение в город мечты — Феникс, на специализацию мечты — дерматологию. Вне моего внутреннего мира лишь что-то экстраординарное могло удерживать мое внимание. Экстраординарное приняло вид 789 и Оливии О.

789 был моим новым студентом из ЛМИ. Математик, окончивший Принстон и написавший дипломную работу, посвященную числу 789, получил от нас с Чаком кличку 789 или коротко Сэм. Прыщавый интеллектуал с минимальными навыками общения, как раз из тех, за кем стремился ЛМИ. У 789 был испуганный взгляд кролика. Оставаясь гением в цифрах, в области здравого смысла он был полнейшим профаном. Его координация была за гранью и никто, кроме наиболее слабоумных гомеров, не подпускал его близко для проведения даже простейших процедур.

Оливия О. была не меньшей редкостью. Экстраординарная гомересса, которую собственная семья тайком СПИХНУЛА в Дом. Услышав от шестерки-Марвина про СПИХ из ортопедической хирургии, я отправил Сэма на расследование. Сэм просмотрел историю болезни Оливии, поговорил с резидентом из хирургии и выяснил, что по никому неизвестной причине, хирурги, возбужденные наступлением лета, облагодетельствовали Оливию О. эктомией половины таза, что оставило ей лишь одну ногу. Они использовали ортодоксальную технику СПИХа в терапию, перелив ей слишком мало крови, что облагодетельствовало ее инфарктом миокарда и необходимостью терапевтического лечения. [207] Гордо показывая серию ЭКГ и объясняя результаты с помощью векторных диаграмм и математических уравнений, переросших мой интеллект классе в одиннадцатом, 789 доказал, что вполне возможно получить диагностическое ЭКГ с помощью трех конечностей Оливии, так как ее четвертая конечность покоилась в морге, залитая формалином. Как я мог не впечатлиться? Сэм и я, сын и гордый отец, отправились в ортопедическую хирургию.

Оливия лежала запутанная в своих личных ортопедических джунглях из цепей, проводов, палок, вытяжек и ремней. Немного белых волос обрамляли лысеющую голову. Закрытые глаза, спокойное дыхание, она была очаровательна в своей неподвижности. С головы до десяти пальцев ног, она представляла воплощение мира. Десяти? Я откинул одеяло и пересчитал пальцы ног. Десять. Ноги? Две. Я отвел Сема к койке и вместе с гением математики мы сосчитали до десяти. Я сказал:

— Ну ладно, сколько у нее ног? Одна?

— Это не смешно, — сказал Сэм, — я умею считать.

— Так что произошло?

— Я взял не ту историю болезни.

— Ты не осмотрел пациента?

— Осмотрел, — сказал Сэм. — Я осмотрел, но не увидел другую ногу, вот и все. Я настроился на одну ногу, а не на две. [208]

— Отлично, — сказал я. — Что возвращает нас к очередному ЗАКОНУ ДОМА: ПОКАЖИТЕ МНЕ СТУДЕНТА, КОТОРЫЙ ЛИШЬ УТРОИТ МОЮ РАБОТУ, И Я БУДУ ЦЕЛОВАТЬ ЕГО ПЯТКИ.

Уникальностью Оливии были горбы. Во время моего короткого обзора реальностей ее тела я заметил эти два возвышения в районе ее груди или живота. Заинтересованный я начал фантазировать о том, что это может быть. Груди? Маловероятно. Инопланетные выросты? Я откинул простыню и закатал ее робу. Вот они. Выпирая из ее живота, книзу от повисшей груди, находились два горба.

Сэм, наслаждавшийся приклеиванием отведений ЭКГ на обе ноги, взглянул и глаза его наполнились ужасом. Он выдавил из себя:

— Ой! Что это… эти штуки?

— На что они похожи?

— На горбы.

— Отлично, Сэм, отлично. Этим они и являются.

— Я никогда не слышал о горбах у людей. Что там внутри?

— Не знаю, — сказал я, заметив отражение своего отвращения в глазах 789, — но видит Бог, мы выясним. — И я принялся за осмотр.

— ОООООЙОЙОЙ! — сказал Сэм. — Простите, но я чувствую… чувствую…

Он выбежал из комнаты. Я тоже испытывал отвращение, близкое к рвоте. И это, Баш, то, чему ты научился за год в Божьем Доме. Когда тебе хочется вырвать, ты держишься.

Позже в дежурке Сэм извинился за то, что ему стало плохо, и я сказал ему, что это было неудивительно и что ему больше никогда не придется иметь дела с этими горбами. К моему удивлению он сказал:

— Я бы хотел их диагностировать.

— Горбы? Я думал тебе от них становится плохо.

— Да, но я могу принять противорвотное, если будет нужно. Черт возьми, доктор Баш, я собираюсь их диагностировать. Увидите.

— На здоровье. Несмотря на то, что ты не знал сколько у нее ног и пальцев на них, она вся твоя.