— С сегодняшнего! Смотри! — С этими словами она выудила из кармана какую-то желтоватую бумажку. — От такого подарка посветлеет и самый пасмурный день!

Хилари отставила кофе и потянулась за бумагой, которой кузина триумфально потрясала у самого ее лица. Чек. И, судя по сияющим глазам Марлин, на серьезную сумму.

— Постой! — Хилари поймала Марлин за руку и взяла у нее чек. Глаза ее расширились, когда она прочла сумму, а вслед за ней — крупную четкую подпись Коннера Сент-Джорджа. Да, щедрый подарок. Более чем щедрый.

После всего сказанного прошлой ночью Хилари могла ожидать чего угодно, только не этого! Что означает такой резкий поворот?

— Так что пусть льет дождь! — весело заметила Марлин. — Он не помешает нам ходить по лучшим магазинам в городе! — Она спрятала чек обратно и с торжествующим видом похлопала себя по карману. — Итак? — обратилась она к Хилари. — Вперед, за покупками!

Но Хилари не двигалась с места.

— Что он сказал? — медленно спросила она, пытаясь разгадать мотивы внезапной щедрости Коннера.

— Кто? — переспросила кузина, останавливаясь перед зеркалом и поправляя прическу.

— Коннер, — спокойно ответила Хилари, радуясь, что может не встречаться с кузиной глазами. Она не хотела, чтобы Марлин заметила ее удивление. И тем более кузине не следовало знать или хотя бы подозревать, какие мерзости вчера говорил о ней Коннер. Она отпила глоток кофе и подняла глаза. — Что сказал Коннер, когда дал тебе чек?

Марлин провела пальцем по губе, смазывая лишнюю помаду.

— Ничего. — Другой рукой она разгладила брови, укладывая их двумя идеально ровными ниточками. — Я его вообще не видела. Проснулась, вышла, а чек лежит на столе в прихожей. Чек и записка: «Для ребенка» — и больше ничего.

«Для ребенка». Хилари сглотнула, чувствуя, как горький кофе встает комом в горле. Он выписал чек на огромную сумму, чтобы невестка купила вещи для малыша. Для малыша, который — «может быть, только может быть» — будет единственным, что останется на земле от Томми Сент-Джорджа.

Однако, поразмыслив, Хилари воспрянула духом. Очевидно, таким путем Коннер признал несправедливость своих обвинений. Не мог же он, в самом деле, и вправду так думать! Нет, Хилари не верила, что Коннер подозревает Марлин в обмане. Он просто был пьян, увлекся, позволил раздражению взять верх над разумом…

Она сама удивлялась тому, с какой охотой готова его простить. Может быть, ее разжалобил его усталый и несчастный вид? Даже ненавидя его, Хилари не переставала помнить, что Коннер — не просто холодный, бездушный тип. Он несчастен, это очевидно. Страшно несчастен.

— Пойдем скорее! — торопила ее Марлин. — Пока чек не прожег дыру у меня в кармане!

Хилари тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Коннер ясно дал понять, что едва терпит ее присутствие. Трудно ожидать, что он пустит ее в свою душу.

А значит, и думать о нем нечего. Главное, что Марлин довольна. Хилари боялась, что ей придется дни и ночи напролет утешать капризного подростка, а вместо этого видела перед собой радостную молодую женщину, прелестную и довольную жизнью, какой и должна быть молодая мать.

Хилари приехала в Северную Каролину, чтобы сделать кузину счастливой. Это ее единственная задача.

А с преследующими его драконами Коннер Сент-Джордж пусть разбирается сам!

Беседа с подчиненными не принесла результатов.

Устав от болтовни, Коннер поднялся со своего места у камина в гостиной и подошел к окну. За спиной у него вице-президент Джо Бредли и адвокат Гил Лансфорд продолжали препираться из-за какой-то ерунды. Кажется, они и не заметили, что босс их больше не слушает.

Коннер видел их отражения в оконном стекле — ни дать ни взять бойцовые петухи! Помоги ему Господь, а ведь это лучшие из его помощников! Почему он до сих пор не замечал их утомительной тупости и отвратительного самодовольства?

Впрочем, Коннер понимал, что несправедлив к своим помощникам. Он сам пригласил их к себе домой и произнес целую речь, вызвавшую у них такую бурную реакцию. Он дал им час на то, чтобы разработать план поисков предателя, выдавшего ценную информацию владельцам Драконова Ручья, и решить, как спасти сделку. Вместо этого они сначала подавленно молчали, а затем затеяли этот дурацкий спор.

Коннер вздохнул, внезапно вспомнив о Хилари и Марлин. Где-то они сейчас? Неужели все еще ходят по магазинам? Пора бы им уже вернуться. Может быть, сейчас они обедают в каком-нибудь ресторанчике, потягивая кофе, придумывают имя будущему ребенку, заранее выбирают для него колледж и профессию… Марлин такое времяпрепровождение должно нравиться, и Коннер инстинктивно чувствовал, что Хилари станет для нее хорошей собеседницей. Такой уж она человек — настоящий ангел-хранитель.