Шрифт:
— Боже мой! — воскликнула Хилари. Грохот водопада не давал ей расслышать собственный голос. — Боже мой! Это потрясающе!
Коннер сел, прислонившись к выступу в скале, и усадил Хилари так, что спиной она прижалась к его груди, а ноги ее оказались меж его расставленных ног. Прямо перед ней расстилалась пропасть, на дне которой ревел водопад. Хилари дрожала, сама не зная, от страха или от восторга, но Коннер по-прежнему обнимал ее, и она знала, что он не даст ей упасть.
— Нравится? — прошептал он, щекоча ее ухо теплыми мягкими губами.
Хилари только кивнула, не в силах выразить своих чувств словами. Никогда еще ей не встречался столь грандиозный пейзаж!
Он обвил ее руками и опять, как тогда, на ярмарке, начал растирать ей плечи. Сердце Хилари, и без того громко стучащее, заколотилось так, словно хотело вырваться из груди.
Ноздри ее щекотал уютный запах кожи, исходящий от его куртки. От фланелевой рубашки Коннера пахло сосной: очевидно, в ней он часто гулял по лесу.
Хилари зажмурилась и втянула носом воздух, словно зверь, привыкший ориентироваться по запаху. Теперь она различала за ароматами кожи и сосны третий запах — пряный, мускусный, возбуждающий запах Коннера.
Казалось, тела их созданы друг для друга. Голова ее легла ему на плечо спокойно и естественно, словно предназначенная именно для такой позы.
Зачем он ее гладит? И почему она не возражает? Это похоже на любовную ласку. Но ведь они с Коннером не любовники!
И все же она не могла отделаться от мысли, что из него получился бы потрясающий любовник. Хилари догадывалась об этом с самого начала, но сегодня, взглянув на Коннера глазами Джулса, увидела его в совершенно новом свете. У него верный глаз и такие чуткие руки…
Хилари задрожала, и Коннер крепче прижал ее к себе.
Откуда взялось это сладостное безумие?! Весь день сегодня она была начеку. Почувствовав опасность, она окружила себя стеной, в возведении которой совершенствовалась много лет, и, спрятавшись за ней, считала себя в безопасности.
Но Коннеру, Бог знает как, удалось проскользнуть. Какая-то трещинка в стене, мимолетная слабость, которой она и не заметила, позволила ему проникнуть ей в душу. И теперь Хилари не могла его оттуда выставить и, что самое страшное, не хотела.
Она снова вздрогнула.
— Все еще мерзнешь?
Хилари мотнула головой, невольно потершись щекой о его небритый подбородок. Водопад бросал ей в лицо ледяные брызги, свитер уже промок насквозь, но в объятиях Коннера она не чувствовала холода.
— Вот и славно.
Он продолжал растирать ей плечи, пока Хилари не ощутила, что тает, словно кусок сахара на солнце. Сейчас она не смогла бы воспротивиться Коннеру, даже если бы попробовала.
А попробовать стоило. Потому что, не встретив сопротивления, Коннер теперь невыразимо чувственными движениями ласкал ее открытую шею.
«Это какое-то волшебство! — мелькнуло в ее смятенном мозгу. — Он меня околдовал!»
Пальцы его скользнули вверх и начали поглаживать чувствительные местечки за ушами. Она молчала. Промолчала и тогда, когда осмелевший Коннер запустил руки под ворот и нащупал бьющуюся в подключичной ямке жилку.
Хилари судорожно сглотнула; он, несомненно, ощутил это движение. Прохладные пальцы скользнули ниже; дыхание ее участилось, и это он, без сомнения, тоже заметил. Хилари понимала, что должна остановить его, пока не поздно, но не могла вымолвить ни слова.
Но Коннер, словно догадавшись о ее смятении, вытащил руки и начал ласкать ее сквозь толстый свитер.
Но и через свитер она чувствовала все. При первом же прикосновении груди набухли и напряглись. Может быть, в смущении думала Хилари, толстый слой грубой шерсти не даст ему заметить, как напряжены соски…
Но он, разумеется, все заметил. Безошибочно нащупал самые чувствительные точки — и Хилари застонала, хоть стон и растаял в рокоте водопада. Руки у него были и вправду необыкновенные — чуткие, нежные, внимательные. Из глубины существа Хилари вырвался прерывистый вздох. Она распрямила ноги, но тут же ойкнула, почувствовав, что ступни повисли над пропастью. Внезапный испуг заставил ее схватиться за Коннера, а он, словно только и ждал этого сигнала, с новой силой предался интимным ласкам. Теперь руки его спустились ниже, и Хилари ощутила в низу живота неведомое прежде томление: казалось, ее подхватил ураган и несет, несет, как пушинку, все ближе… к чему?
На миг ее охватил страх, а в следующее мгновение мир словно взорвался. Хилари содрогалась от непонятных ощущений. Ее трясло, и, если бы не Коннер, она неминуемо свалилась бы в водопад. Казалось, она несется сквозь огонь на спине гигантского дракона, готового в любой момент обернуться и проглотить дерзкую всадницу…
— Хилари! — горячо прошептал ей на ухо Коннер. Теперь он двигался резко, почти грубо, словно желал прорвать двойную преграду из шерсти и кашемира.
Хилари громко застонала и прижалась к нему. Дракон больше не был ей страшен: она слилась с ним. Она сама неслась по воздуху, пенной струей билась о скалы, пылала закатным пламенем… Тело и душа ее растворялись в хаосе чувственных ощущений. В последней отчаянной попытке спастись она вскрикнула и схватила его за плечи.