– Нет, смотри!

Алисон отбросила «очки» и наклонилась вперед. Маленький рост не позволял ей как следует заглянуть в окно. Только подтянувшись, она смогла-таки рассмотреть расстилавшуюся внизу местность. В ушах эхом отдавалось гудение радара. Консоли лайнера ощутимо дрожали.

– Видишь что-нибудь знакомое? – спросил с заметной ноткой волнения в голосе Томпсон.

– Да… Думаю, да. Слева Большое яблоко [3] , вон тот выступ справа должен быть колонией. Прямо перед нами Тигре, так что Эзеиза должна лежать по курсу где-то градусов десять.

– Твои глаза моложе моих. – Не очень хорошее зрение также никогда не сказывалось на карьере пилотов. Капитан принял решение: – Ты будешь наблюдать, а я вести самолет.

Эдуардо снова надел экраны. Позади него заскрипело кресло: это Алисон встала на колени, чтобы расширить обзор.

– Сейчас лучше сбросить скорость, – сказала она.

Томпсон резко убавил обороты и мягко потянул рукоять тормоза. В ответ самолет затрясло, и крылья стали мелко вибрировать. Человек вместе с машиной быстро исправили ситуацию.

– Примерно десять градусов влево, – скомандовала Алисон.

Через минуту Томпсон принял новое решение:

– Я собираюсь объявить аварийную посадку.

– Давайте, – согласилась Карлайл.

Мизинцем пилот нажал невидимую кнопку и заговорил в микрофон:

– Эзеиза-вышка, это «Аргентинас» один девять, как слышите, прием.

Уши пилота моментально наполнились шумом и треском статики. Прорвавшийся голос диспетчера сообщил о плохой слышимости и попросил повторить.

Томпсон снова нажал микрофон:

– «Аргентинас» один девять. Неисправность в воздухе. Отказ навигационной системы. Пытаемся лететь вслепую. Повторяю, летим почти вслепую. Прошу подготовить экстренную…

– Один девять, ждите, – неожиданно четко ответила вышка.

– Еще пять градусов влево, пожалуйста, – сказала за спиной Карлайл. – Можно поднять нос вверх еще на два градуса.

Томпсон внес поправки.

В наушниках раздался голос диспетчера:

– Один девять, вы – десятый самолет в воздухе, терпящий бедствие. У всех отказала система ориентации. Сообщите запас топлива, прием.

Капитан посмотрел на экран перед глазами:

– Около пяти тысяч двухсот килограммов. Еще сорок минут полетного времени.

– Спасибо, понял.

– Капитан, – вступила в разговор Алисон, – если мы будем выполнять заход на посадку сейчас, лучше отпустить тормоза и уйти вправо. Мы можем держать высоту три пятьсот.

Томпсон связался с диспетчером и получил разрешение. Самолет стал уходить вправо.

– Капитан, а у нас получится? – спросила Карлайл тихо.

– Будем надеяться, – донесся ответ.

Через пять минут они сделали полный круг. – Вам повезло, «Аргентинас» один девять, – снова заговорил диспетчер. – Нашему компьютеру нравится ваше положение… Через сорок пять секунд курс…

– Эзеиза, компас не работает и на инерционные показания я не могу положиться, прием.

– А… ладно. Нос визуально под двадцать градусов, скорость снижения сорок метров в секунду.

Карлайл тронула Эдуардо за плечо:

– Он приводит нас на ВПП, капитан. Я ее вижу: полоса вся в огнях.

– В огнях? – Томпсон поднял голову.

– Да, они выглядят как обычные трассеры, только голубого цвета.

– Это, наверное, для частных самолетов.

– Наверное, – согласилась она.

– «Аргентинас» один девять, держите верный курс. Увеличьте скорость посадки до пятидесяти метров.

Томпсон увеличил скорость, но снова справился у Карлайл:

– Как все это выглядит?

– В точности как на экране.. Только шире.

– Шире? Мне надо…

– Нет, нет. На экране же не совсем так, как в жизни.

– Ты права, – вздохнул капитан.

Еще через несколько минут с вышки последовали новые указания:

– «Аргентинас» один девять, на полосе ветер, направление запад – северо-запад, скорость четырнадцать узлов. Вы в трех километрах от полосы, высота семьсот. Закрылки ниже.

– Похоже, он прав, – подтвердила Карлайл.

Томпсон увеличил мощность двигателя до десяти процентов и опустил закрылки на все сорок градусов, что соответствовало посадке при условиях легкого ветра. Даже с увеличением мощности они сделали свое дело, и самолет точно завис в воздухе, ровнехонько выходя на глиссаду.