Последний из рода Мэллори

Аннотация

Почему молодая Ванесса Пейдж, новый личный секретарь надменного Брента Мэллори, владельца старинного замка и уникальной коллекции антиквариата, терпеливо сносит все его язвительные нападки? Возможно, лишь из желания сохранить место. А может, девушка влюбилась в красивого аристократа, но боится признаться в этом даже себе…

Глава 1 — Мистер Мэллори сейчас занят, — сообщил администратор. — Как только он освободится, сразу позвонит. А пока не согласитесь ли вы присесть, мисс? Ванесса поблагодарила, медленно прошла по мягкому ковру с длинным ворсом к дивану и присела на краешек. Она надеялась, что ей не придется долго ждать. Любые проволочки таили в себе опасность, давая время на нелегкие размышления о том, что она не годится для работы, о которой так мечтала, и стремится к невозможному. Скорее затем, чтобы чем-то занять себя, нежели потому, что она что-то забыла, девушка открыла свою сумочку и, выудив оттуда вырезанное из газеты объявление, снова перечитала его, наверное, уже в двадцатый раз. «Требуется личный секретарь на минимальный срок в шесть месяцев. Место работы — Рейлингс-Холл, Дербошир. Помимо обычной квалификации секретаря претенденты должны обладать знаниями в области антиквариата. Оплата по договоренности. Мистер Мэллори будет принимать претендентов в понедельник, 12 сентября, с двух до четырех в отеле „Парк“, Западный район, 1». Коротко и ясно. Автор, по всей видимости, не из тех, кто привык тратить слова впустую. Ванесса вздохнула и убрала объявление на место. Надеяться на то, что она окажется единственной претенденткой, было бы глупо. Конечно, найдутся и другие, кому это предложение покажется заманчивым. Возможность жить и работать в окружении предметов с более чем четырехсотлетней историей, рядом с одной из лучших коллекций антиквариата в Европе будет необыкновенно интересно и привлекательно для любого, кто, подобно ей, околдован этими сохранившимися свидетелями прошлых веков и без памяти влюблен в них. Внезапно девушка поняла, что ее возраст может оказаться дополнительным препятствием. Ей было всего двадцать два года, а это звучало явно недостаточно солидно, учитывая ответственность, к которой обязывает подобная должность. Она вынула из сумочки зеркало и критически взглянула на себя. Стерев какое-то черное пятнышко с аккуратного носика, она подумала, что следовало бы надеть что-нибудь более строгое, чем этот розовый костюм, хоть он и был лучшим в ее гардеробе. В сочетании с бронзовым цветом ее волос он придавал ее облику определенную фривольность, что вовсе не соответствовало тому впечатлению, которое Ванесса собиралась произвести на работодателя. — Мисс Пейдж, — вывел ее из задумчивости администратор, — мистер Мэллори освободился. Номер пять на втором этаже. В лифте Ванесса попыталась собраться с духом и взять себя в руки. Идти на собеседование с пораженческим настроением значило просто потратить время впустую. «Стремясь к своей цели, держи голову выше и никогда не позволяй себе недооценивать собственные способности» — так говорил ей дедушка, и теперь, ради его памяти, она не может не воспользоваться этим советом. Номер пять находился в середине устланного ковровой дорожкой коридора. Ванесса постучала в блестящую белую дверь и услышала приятный мужской голос, пригласивший ее войти. Глубоко вздохнув, она переступила порог и оказалась в красиво обставленной гостиной, залитой мягким теплым светом полуденного солнца, который пробивался сквозь сверкавшие стекла огромного окна. Мужчина, стоявший у подоконника, не обернулся к девушке и продолжал смотреть на улицу внизу. Он был высок и широкоплеч; серый, прекрасно скроенный костюм идеально подогнан по фигуре, солнце играет на блестящих, вьющихся темных волосах. — Будьте добры, взгляните на вазу, которая стоит на моем столе, и расскажите мне о ней, — произнес он ровным голосом, все так же не оглядываясь. Слегка обескураженная, Ванесса подошла к письменному столу, положила свою сумочку и взяла вазу в руки. Это была вещица незамысловатой формы из тонкого кремового фарфора, украшенная стилизованными голубыми цветами, выпукло выступавшими по бокам. Прелестная старинная ваза была в безупречном состоянии, и восторг, который девушка испытала, разглядывая ее, победил в ней нервозность. Судя по чистоте и бархатистости красок, это был фарфор, изготовленный из мягкой глины. Она перевернула вазу в надежде найти на дне фабричный знак. Да, он был там — выцветший, но все же различимый: изображение солнца и букв «St. C.» внизу, а еще ниже единственная буква «Т». Конечно, вывод не мог быть однозначным. На подделках почти всегда ставились фабричные клейма, в то время как на многих подлинных раритетах они могли отсутствовать. Поставив вазу на место, девушка задумчиво посмотрела на нее. Не ловушка ли это? Если ваза изготовлена действительно первоклассным мастером, он потратил на нее немало времени, чтобы довести свою работу до совершенства, а беглого осмотра конечно же недостаточно, чтобы обнаружить какой-нибудь скрытый дефект. Но Ванесса не думала, что это подделка. Инстинкт подсказывал ей, что вещь подлинная. Девушка откашлялась. — Ваза французская… — начала она и внезапно остановилась, потому что мужчина у окна вдруг резко обернулся. — Простите, — сказал он, — по-видимому, произошло какое-то недоразумение. Я думал, что меня ждет мистер Пейдж. — О! — произнесла Ванесса тихо и затем добавила беспомощно: — Вероятно, клерк внизу выразился не очень ясно. — Да, — быстро согласился мистер Мэллори, и у девушки создалось впечатление, что администратору эта ошибка дорого обойдется. — К сожалению, — продолжал он, — это означает, что вы ждали зря. Место, которое я предлагаю, предназначено для секретаря-мужчины. — О! — снова воскликнула Ванесса, но на этот раз с другой интонацией. Она перевела взгляд с хозяина номера на вазу, стоявшую на столе, и снова взглянула на своего экзаменатора. — В вашем объявлении это не было указано. Он нахмурился: — Вы уверены? Взяв свою сумочку, она извлекла из нее газетную вырезку: — Взгляните сами. Взяв клочок бумаги, он быстро пробежал глазами по строчкам, затем пожал плечами: — Согласен. Слово «мужчина» действительно не указано. Вероятно, я счел само собой разумеющимся, что только мужчина может пожелать занять такое место. Ведь эта работа связана, как вы знаете, с проживанием в моем доме. — Да, — кивнула девушка, — я знаю. Но не понимаю, почему это может послужить препятствием для женщины. Едва заметным жестом мистер Мэллори выдал свое раздражение. — Извините, но это просто не подлежит обсуждению. Я очень сожалею, что вы зря потратили время. Разочарование вызвало у Ванессы вспышку гнева. — Вы всегда так относитесь к женщинам или только сейчас? — спросила она с вызовом. — В подобных обстоятельствах, как мне кажется, я могу, по крайней мере, рассчитывать на то, что вы будете любезны дать оценку моим способностям, а не моему полу. Мистер Мэллори слегка приподнял брови и взглянул на нее с неожиданным интересом, рассматривая гордую посадку ее головки, обрамленной медно-рыжими кудрями, отмечая сердитый блеск в зеленых глазах и сильный характер, о котором говорили широкий лоб и твердый подбородок претендентки. — Но при данных обстоятельствах не будет ли это дополнительной тратой вашего и моего времени? — сухо спросил он. — Я не заметила, чтобы вашего приема ожидал еще кто-нибудь, — настойчиво произнесла Ванесса с решимостью, которая удивила ее саму. Экзаменатор взглянул на нее так, что ей показалось, будто он смеется над ней. — Вы очень настойчивая молодая особа, — заметил он. — Все же, поскольку я признаю, что вы находитесь здесь частично по моей вине, и если это доставит вам удовольствие… — Он указал на стул возле стола. — Присаживайтесь. Вы собирались рассказать мне об этой вазе. Сказали, кажется, что она французская? — Да. То, что он явно забавлялся, вызвало у Ванессы новый приступ гнева, и это, как ни странно, добавило ей уверенности. Голос ее зазвучал твердо и решительно: — Это ваза с фабрики Святого Клода. Дата изготовления… середина восемнадцатого века… Определенно, не позже семидесятых годов. Мистер Мэллори ничем не выдал своего мнения по этому поводу. — Почему вы так решили? — Буква «Т» добавлялась с тех пор, как директором фирмы стал Анри Труа. Это было в 1722 году, — пояснила Ванесса. — В 1773 году фабрика сгорела. Ее с тех пор не восстанавливали. Мистер Мэллори молчал, и, посмотрев на него, девушка заметила в его голубых глазах неподдельное удивление, заставившее ее смешаться так, что на щеках выступил легкий румянец. — Правильно, — произнес он, уже не сводя пристального взгляда с ее лица. — И мне нравится, как вы это изложили. Точность и краткость — редкое сочетание. Особенно, я бы сказал, у женщин. Он поддразнивал ее, и Ванесса чувствовала это, но уже окончательно овладела собой. Между ними вырастали барьеры, но тем не менее Ванессе удалось произвести впечатление, и успех принес ей некоторое удовлетворение, хотя, конечно, вряд ли это имело какое-то значение. Мужчина перед ней не из тех, кто быстро меняет свое мнение. Согласившись на продолжение собеседования, он просто дразнил ее и забавлялся, не принимая всерьез. Вдруг мистер Мэллори сдвинулся с места, отошел от окна, у которого стоял до сих пор, и, подойдя к столу, сел напротив девушки. Из портфеля он вынул пачку фотографий и положил их перед Ванессой. — Посмотрим, что вы на это скажете, — произнес он. — Я хочу, чтобы вы назвали стиль, период и кратко описали каждый предмет. Спустя пятнадцать минут Ванесса чувствовала себя так, словно ее пропустили через мясорубку. Нет, он ничего не сказал. Этого и не требовалось. Она просто перехватила его насмешливую улыбку, когда заколебалась всего на мгновение, зная, что любая оплошность будет встречена с сарказмом. Однако сознание этого снова словно бы подхлестнуло ее, заставило сконцентрироваться и начать соображать ясно и четко. Она знала, что хорошо справляется с заданием, но ей требовалось еще сосредоточиться, чтобы уже с полным вниманием закончить предложенное упражнение, пока силы окончательно не истощились. — Ну, мне остается только поздравить вас. Вы хорошо разбираетесь в этой области, — произнес экзаменатор, когда она закончила. — У вас хорошее чутье и память. Где вы научились этому? Ванесса испытала некоторое удовлетворение от этой похвалы, хотя тут же одернула себя: это еще не означает, что его позиции пошатнулись. — Меня воспитывал дед с десятилетнего возраста, — ответила она. — У него в Челси был антикварный магазин, и я помогала ему прибирать и содержать в чистоте хранившиеся там предметы. Тогда я впервые заинтересовалась всем этим. Позже дед стал брать меня на аукционы и распродажи, а еще мы проводили много времени в музеях и галереях. Он учил меня, как надо правильно осматривать вещи. К счастью, у меня действительно хорошая память, и это не раз выручало меня. — Несомненно. Хотя я думаю, вы все же согласитесь со мной: способность удерживать в памяти определенные факты не заменяет собой практических навыков в обращении с самими предметами и изучении их. Вам повезло, что у вас была такая возможность и что рядом оказался такой человек, как ваш дед, который хотел передать и передал вам свои знания. Возникла небольшая пауза, потом он сказал, задумчиво глядя на нее: — Ваш дед… Это, случайно, не Джозеф Пейдж? — Да… — Ванесса уставилась на него с удивлением. — Вы знали его? — Не слишком хорошо. Я купил у него пару великолепных дуэльных пистолетов года три назад. — Мистер Мэллори откинулся на спинку стула и улыбнулся девушке неожиданно обаятельной улыбкой, которая сразу сделала его моложе, — с первого взгляда Ванесса решила, что ему тридцать три — тридцать четыре. — Очень необычный человек для бизнесмена. Я помню, что мне пришлось приложить чертовски много усилий, чтобы заставить его назначить цену. Казалось, его гораздо больше интересовало то, что я собираюсь делать с этими пистолетами дальше. Ванесса рассмеялась, вспоминая: — Да, таким был мой дед. Он должен был убедиться, что каждый предмет, который он продает, попадает в хорошие руки. Каждая вещь, говорил он, должна быть отдана в заботливые руки, как ребенок, которого отдают на усыновление. — К сожалению, в наши дни это не всегда бывает возможно, теперь вещи становятся лишь символами определенного положения, — сухо заметил мистер Мэллори. — Однако я поддерживаю позицию вашего деда. В течение нескольких мгновений он внимательно рассматривал девушку. — Не припоминаю, чтобы видел вас в магазине. — Вероятно, я была на распродаже. В последние два года я в той или иной степени отвечала за закупки. — Вы все время употребляете прошедшее время, — заметил он. — Не означает ли это, что ваш дед уже больше не занимается своим делом? Ванесса тихо сказала: — Он умер три месяца назад. — Понятно. — Мистер Мэллори не сделал попытки выразить обычные бессмысленные соболезнования, которые посторонние люди всегда считают необходимыми. — И вы считаете, что не сможете управиться с магазином одна? — Все не так просто. — Девушка отвернулась к окну, вспоминая недели, прошедшие после смерти деда, внезапный шок, вызванный потерей, которая сразу ослепила ее, не давая взглянуть на реальное положение вещей. Она снова заговорила так, словно обращалась к себе самой: — Он не был деловым человеком… он мог даже продать что-то с ущербом для себя кому-нибудь, кто отвечал всем остальным его требованиям, но был не в состоянии заплатить за вещь настоящую цену. Я давно знала, что он тратит все сбережения на свой магазин, но что я могла поделать? Это были его жизнь и его деньги, и он был счастлив. — Итак, вам пришлось пустить имущество с молотка? — тихо спросил мистер Мэллори. Он чертил что-то карандашом на странице блокнота, не глядя на собеседницу. — И что же вы делали с тех пор? — Ничего. — Она быстро добавила: — Продажа состоялась всего две недели назад. Новый владелец разрешил мне оставаться в квартире, пока я не найду что-нибудь другое, а я взамен временно помогаю ему. — А какова ваша квалификация секретаря? Девушка вздохнула: — Боюсь, что не слишком высока. Я училась машинописи и ведению учетных книг в вечерней школе, потому что дедушка считал, что я должна уметь делать что-то, чем могла бы заняться… после его смерти. И это все. — Гм-м… — задумчиво промычал мистер Мэллори. — Иными словами, у вас нет настоящего опыта. Он сидел, разглядывая толстые черные линии, появившиеся в его блокноте, и слегка хмурил темные брови. Внезапно он отбросил карандаш, поднялся, снова повернулся к окну и, засунув руки в карманы, с решительным выражением лица стал смотреть на шумевшую внизу улицу. Ванесса наблюдала за ним, едва смея надеяться. Быть может, он думает о том, как в вежливой форме отказать ей, несмотря на свою приветливость и сочувствие в последние несколько минут. Он просто не может принять ее на эту должность. Все происходило так, как она и представляла. Именно этого девушка и боялась. Она почти убедила его, она была уверена, что справится с работой, пока мистер Мэллори не спросил о ее секретарском опыте. Такой человек явно не затруднится необходимостью объявить ей об отказе, тем более что она уже была предупреждена, что зря тратит время. О чем же он думает? Ванесса изучала резкий волевой профиль, пытаясь угадать мысли этого человека. Будто почувствовав ее взгляд, он внезапно повернулся и посмотрел на девушку. В его живых глазах мелькнуло какое-то новое выражение. Он принял решение. — Мисс Пейдж, — произнес мистер Мэллори ровным голосом. — Я не собираюсь ходить вокруг да около. Я не слишком приветствую появление женщин в бизнесе, в антикварном или каком-либо другом. Они склонны поддаваться эмоциям, полагаются больше на интуицию, а не на здравый смысл и… — он внимательно наблюдал за выражением ее лица, — слишком часто выступают против любых авторитетов. Ванесса вскочила, щеки ее вспыхнули, а глаза заблестели. — И дальше уже можно не продолжать, не так ли? Всего хорошего, мистер Мэллори. Я сожалею, что отняла у вас так много времени. — Сядьте. Он не повысил голоса, но девушка с удивлением обнаружила, что безоговорочно подчиняется ему. Она села, глядя на него широко раскрытыми глазами. — И кроме того, они страшно чувствительны, — продолжал тот с некоторым удовлетворением. — Я не признаю служащих, которые расползаются по швам при первом же критическом замечании. Его тон заставил Ванессу произнести необдуманные слова: — Это было не критическое замечание, — возмущенно воскликнула девушка, — это был пря-. мой выпад! Я пришла сюда не для того, чтобы слушать лекцию о слабостях женского пола! Я пришла по поводу работы, которую я, очевидно, не получу! Можно мне уйти? — Кто сказал хоть слово о том, что вы не получите работу? — возразил мистер Мэллори, проигнорировав ее последний вопрос. — Я просто хотел сразу устранить все недомолвки, вот и все. Как я уже говорил, я не счел бы вас или любую другую женщину подходящей для этой работы, но случилось так, что вы единственная из всех претендентов, кто отвечает моим требованиям. Отсутствие опыта в этой деятельности меня не беспокоит. При условии, что вы сможете проявить инициативу и… — уголки рта насмешливо приподнялись, — некоторую долю здравого смысла, вы скоро все освоите. Я всегда предпочитал диктовать документы машинисткам, а не профессиональным секретарям. Ванесса смотрела на него в полном изумлении. — Вы принимаете меня на работу? — задала она глупый вопрос. — Вы ведь хотели этого? — Мистер Мэллори взглянул на нее, насмешливо приподняв бровь. — Или, может быть, вы передумали? Девушка молча покачала головой, и он продолжил: — Существует еще парочка вопросов, которые я хотел бы прояснить, прежде чем вы дадите окончательный ответ. Дело в том, что ваш служебный день не будет длиться, как обычно, с девяти до пяти. Рейлингс-Холл открыт для посещения публики в течение весны и лета, и до начала нового сезона я хотел бы завершить составление каталога с описанием каждого предмета, который находится в доме. Для этого от вас потребуется работа в неурочные часы, в зависимости от того, когда я сам буду свободен… У меня есть еще дела, требующие внимания, и они занимают большую часть моего времени. Возможно, что часть работы вы сможете проделать самостоятельно, но это мы обсудим позже. Главное в том, что составление каталога займет очень много времени, и если вы боитесь тяжелой работы, то вам лучше не браться за нее. — Он внимательно посмотрел на Ванессу. — Вы все еще заинтересованы? Ванесса проигнорировала слабые сомнения и неуверенность, которые начинали одолевать ее, и холодно ответила на его взгляд: — Конечно. — Хорошо. Тогда нам лучше перейти к главным вопросам. Заработная плата… — Он назвал сумму, которая показалась Ванессе более чем щедрой при любых обстоятельствах, и она могла только кивнуть в знак согласия. — Когда вы сможете приступить к выполнению обязанностей? — В любое время, — сказала она. — Меня ничто не задерживает в Лондоне. — Хорошо. Чем скорее, тем лучше. — Мистер Мэллори уже начал собирать фотографии и бумаги, разложенные на столе, показывая, что вопрос закрыт. — Тогда я предлагаю вам выехать ко мне в среду. Вас это устраивает? Так скоро, подумала она немного растерянно, уже кивая в знак согласия. — Отлично. Ну, на данный момент, кажется, все. Сейчас вы вернетесь в магазин? — Да. Он поднял телефонную трубку и вызвал администратора: — Мисс Пейдж уезжает. Вызовите ей такси и запишите расходы на мой счет. — Голубые глаза снова улыбнулись Ванессе, когда он повесил трубку. — Я не хочу, чтобы вы застряли в пробке в часы пик. Поднявшись одновременно с ней, он протянул ей руку: — Итак, до среды, мисс Пейдж. Я выясню, когда идет подходящий поезд и вложу билет в мое письмо с подтверждением того, что вы приняты на работу. В Шеффилде вас, конечно, встретят. Когда девушка уже повернулась, он спокойно добавил: — Между прочим, я забыл упомянуть об одном условии. Я хочу, чтобы вы подписали договор о том, что проработаете в Рейлингсе полных шесть месяцев. Согласны? — Если вы считаете это необходимым, — сдержанно ответила Ванесса. Пересекая комнату, она чувствовала на себе его взгляд и в коридор вышла с чувством большого облегчения. Какой неприятный, самоуверенный человек! Садясь в ожидавшее ее такси, она все еще испытывала волнение и, только назвав шоферу свой адрес, осознала, что причиной волнения был ее работодатель, вернее, тот, кто станет таковым через два дня. Эта мысль несколько отрезвила ее. Мистер Мэллори сумел за один короткий час вселить в нее чувство такой антипатии, которого Ванесса еще никогда и ни к кому не испытывала. И все же она согласилась работать у него и жить с ним в одном доме, где будет видеть его ежедневно в течение шести месяцев. Ванесса невидящим взглядом смотрела в окно такси, вспоминая лицо этого человека с правильными чертами, нос с горбинкой, твердые линии рта и четкий рисунок подбородка. Лицо человека, который, по ее мнению, твердо знает, чего хочет от жизни, и обычно достигает поставленных целей. Эта мысль только усилила ее антипатию. Сможет ли она работать с мистером Мэллори? И вообще, сможет ли кто-нибудь работать с ним? С другой стороны, разве имеет значение, как она будет к нему относиться? Их отношения должны строиться на деловой основе, а не на личных впечатлениях. У нее будет, вероятно, отдельная комната, и она сможет находиться там в свои нерабочие часы, возможно, даже и питаться там. А положительной стороной будет работа, которую она любит, и обстановка, о которой всегда мечтала. Если так посмотреть на дело, то проблем никаких не остается. Было без четверти пять, когда Ванесса подъехала к своему маленькому магазину недалеко от Кингс-роуд. Она позвонила в колокольчик у двери, и навстречу ей из внутреннего помещения вышел приземистый седой мужчина лет шестидесяти. Добродушное лицо расплылось в улыбке, когда он узнал гостью. — Я только что вскипятил воду, — обрадованно сказал он. — Выпьем по чашке чая, и ты расскажешь мне, как прошло собеседование. Тебя взяли на работу? — Да, — подтвердила Ванесса, проходя за ним в маленькую удобную комнатку, служившую одновременно и офисом, и гостиной. — В среду я уезжаю. — Так скоро? Этот человек… как его зовут?.. вероятно, очень торопится. Я удивлен, что он не дал объявления раньше. Ему повезло, что нашелся человек, который так быстро может приступить к своим обязанностям. — Его фамилия Мэллори, — вздохнула Ванесса, опускаясь в кресло. — И я действительно сомневаюсь, что он рассчитывал найти служащего так быстро. Он просто воспользовался подвернувшимся случаем. Мне тоже повезло, что я смогу так скоро начать зарабатывать на жизнь. Нэвил Мортон налил кипяток в заварочный чайник, водрузил на место крышечку и принес чайник на стол, где уже были расставлены чашки, блюдца и тарелки с пирожными. — Ты же знаешь, у тебя не было необходимости так срочно искать работу, — ласково проговорил он. — Я ведь сказал, что буду более чем доволен, если ты останешься работать у меня. У тебя будет квартира. Мы, конечно, договорились бы и по поводу жалованья. Разве тебе не хочется остаться там, где живут твои друзья? — Всего лишь один, но самый надежный друг, — мягко сказала Ванесса, глядя с симпатией на человека, который, как мог, старался заменить ей отца с тех пор, как купил этот магазин, откликнувшись на ее объявление. Тот факт, что Нэвил Мортон был знаком с ее дедом и с уважением к нему относился, несколько притупил боль, которую девушка испытывала, когда пришлось продавать магазин. Эту скромную антикварную лавочку она считала своим домом и знала, что в умелых руках Нэвила дело пойдет еще лучше. Симпатия и уважение к этому человеку, плюс уверенность в том, что он действительно хотел дать ей кров и работу, еще больше затрудняли ее признание. Девушка покачала головой и вымолвила с искренним сожалением: — Вы очень добры, Нэвил, но я уже решила. Здесь меня всегда будут мучить воспоминания. Я думаю, что стоит начать все сначала, на новом месте, пора строить свою собственную жизнь. Эта работа обеспечит меня на ближайшие шесть месяцев, к тому же у меня осталась небольшая сумма от продажи магазина… Может быть, после возвращения из Рейлингс-Холла я сумею открыть свое собственное дело. — Хорошо, — сдался Нэвил. — Я вижу, что ты приняла твердое решение. Но, пожалуйста, помни, что, если тебе потребуется какая-либо помощь, я всегда буду в твоем распоряжении… Ну, — перешел он к другой теме, — а теперь расскажи мне о том, как прошло собеседование. Ванесса, вздохнув, поделилась своими впечатлениями от мистера Мэллори. — Когда я вспоминаю об этом, — закончила она, — просто сама поражаюсь, как это я сумела все выдержать да еще настоять на том, чтобы меня проверили на деле. В тот момент самым главным мне казалось то, что я доказала способность справляться с этой работой не хуже мужчин. — Ну уж это тебе явно удалось. — Нэвил испытующе взглянул на девушку. — А теперь, когда ты немного остыла, успокоилась и способна трезво взглянуть на вещи, скажи мне честно, понравится ли тебе работать с таким человеком. Мне кажется, мистер Мэллори не может похвастаться покладистым характером. «Это еще мягко сказано!» — грустно подумала Ванесса. В ее воображении он уже превратился в мрачного деспота. — Он сказал, что основную часть работы я буду делать самостоятельно, — проговорила Ванесса задумчиво. — А когда нам придется работать вместе… ну… — Она пожала плечами. — При такой компенсации, в виде роскошной антикварной обстановки, личные моменты можно и не принимать во внимание. Нэвил улыбнулся: — Тебе предстоит еще многому научиться, Ванесса, и прежде всего — разбираться в людях. Ты… О, кажется, у нас посетители! Услышав, как звякнул в салоне колокольчик, он хотел вскочить, но девушка опередила его: — Я пойду, а вы отдохните, пока есть возможность. Она направилась к двери и, оглянувшись, весело добавила, обращаясь скорее к самой себе: — По крайней мере, в том, что будет касаться составления каталога, мы с мистером Мэллори на равных. А это, как я понимаю, и есть главная часть работы. — Но ты не сможешь посвятить работе всю оставшуюся жизнь, — многозначительно заметил он, когда девушка выходила из комнаты. Уже вечером, укладываясь в постель, Ванесса вспомнила последнее замечание Нэвила. Что он хотел сказать? Она поразмышляла о его словах некоторое время и решила, что это, наверное, не важно. А важно то, сонно подумала Ванесса, что по крайней мере на следующие шесть месяцев ее проблемы решены. Глава 2 Вскоре погода улучшилась. Тяжелые облака, вползавшие на небо после полудня и без— жизненно висевшие над головой до вечера, постепенно поднимались и рассеивались, поначалу медленно и неохотно, но вот разгулялся освежающий ветер и разогнал их совсем. Наблюдая за расширявшимися просветами голубого неба сквозь грязное стекло вагонного окна, Ванесса думала о том, что только что навсегда захлопнула дверь за окончившимся периодом своей жизни. Теперь все начиналось для нее сначала в новом, неизвестном мире. Внезапно она почувствовала себя счастливой и уверенной, и даже воспоминание о человеке, у которого ей предстояло работать, не омрачило спокойное ощущение благополучия, хотя в письме, полученном утром, не было ничего располагающего к мистеру Мэллори. Краткое и деловое, выдержанное в холодном и ясном стиле, оно просто подтверждало основные пункты их соглашения. Единственным относительно личным элементом явилась размашистая подпись внизу страницы. Можно было даже разобрать имя: Брент Мэллори. Оно как нельзя более соответствовало этому темноволосому автократу. Откинувшись на спинку сиденья, Ванесса вспомнила статью о Рейлингс-Холле и о родословной Мэллори, которую читала когда-то. Ее работодатель был последним в длинной-предлинной цепочке, которая начиналась или по крайней мере попала в геральдические списки в 1550 году, когда Эдуард VI за заслуги перед короной даровал некоему Баррату Мэллори замок и землю. В момент выхода статьи последний из рода Мэллори был холостяком. Но это положение, подумала девушка, наверняка с тех пор изменилось. Задавшись вопросом, какую женщину этот мужчина мог бы счесть достойной своего имени, она пришла к выводу, что та должна быть во всех отношениях выше среднестатистического уровня. Путешествие оказалось длинным и утомительным. Ванесса только раз заглянула в вагон-ресторан, чтобы выпить стакан чаю и немного развеяться. Солнце уже начинало садиться, когда поезд наконец добрался до большой мрачной станции в Шеффилде. Выйдя через широкую арку из здания вокзала, Ванесса оказалась на продуваемой всеми ветрами площади. Она слегка озябла и подняла воротничок своего костюма. Температура здесь была, по-видимому, на несколько градусов ниже, чем в Лондоне. Ветер казался просто ледяным. Она неуверенно взглянула на ряд припаркованных машин, надеясь, что скоро появится обещанный ей транспорт. Если придется стоять здесь долго, она наверняка простудится. Ее легкий костюмчик предназначался для тех прохладных осенних дней, которые остались далеко позади — в Лондоне. Конечно, следовало бы ожидать такой перемены климата. Разве она не читала, что теплое время года начинается здесь позже, да и заканчивается пораньше? Внезапно девушка поймала себя на том, что, наверное, уже слишком долго смотрит на ярко-красный «остин-хили» в нескольких ярдах от нее, обращая на себя заинтересованный взгляд белокурого молодого человека, стоявшего невдалеке. Заметив тревогу на ее лице, он улыбнулся и поднял руку, что можно было бы истолковать как приветствие. Ванесса отвернулась и стала внимательно смотреть на дорогу. Кто-то все-таки должен приехать за ней! За ее спиной раздались шаги. — Слабая надежда, — раздался веселый голос, — но, может быть, вы все же мисс Пейдж? Она быстро оглянулась и встретила взгляд блестящих карих глаз того самого молодого человека. Невольно она улыбнулась в ответ: — Да. Незнакомец с недоумением оглядел Ванессу, подтверждая тем самым ее первое впечатление — он задал этот вопрос всего лишь затем, чтобы завязать с ней разговор. — Боже мой! — воскликнул молодой человек. — И единственное, что он мог упомянуть, это рыжие волосы! — У меня не рыжие волосы! — с негодованием откликнулась Ванесса и сразу растерялась, когда он снова улыбнулся. — Конечно нет. Рыжие — слишком общее описание, вводящее в заблуждение! Я назвал бы их медно-бронзовыми и очень красивыми. — Незнакомец дружески протянул ей руку. — Я Джерард Тэрнер. Брент просил меня встретить вас и доставить в Рейлингс-Холл. — Глаза его насмешливо сверкнули. — А вы, Ванесса Пейдж, того стоите! Я вовсе не ожидал увидеть вас… такой! — Интересно, а чего же вы ожидали? — спросила девушка, пока он укладывал в багажник ее чемоданы. Джерард рассмеялся: — Я думал, что вы будете обыкновенным синим чулком, с ученым видом и в очках. Он усадил ее в машину, закрыл дверцу и, помолчав, добавил: — Я рад, что ошибался! — Я тоже рада, что вы так думаете, — ответила девушка, и хотя тон ее был серьезен, глаза улыбались. Когда «остин-хили» тронулся в путь, Ванесса с любопытством посмотрела на Джерарда, прикидывая, какое место он занимает в Рейлингс-Холле. Он назвал ее хозяина Брентом, значит, должен быть достаточно близко знаком с ним. — Вы друг мистера Мэллори? — спросила она небрежно. — Я общий друг. — Ответ Джерарда прозвучал легкомысленно. Он дождался, когда в плотном потоке машин образовалась брешь, и нажал на педаль газа, игнорируя негодующие возгласы водителя грузовика, который, очевидно, не хотел пропускать его. — Я его партнер по семейному бизнесу. Самый младший партнер, надо заметить. — На мгновение он отвлекся от хаоса вечерней дороги, чтобы улыбнуться пассажирке. — Между прочим, Брент — мой кузен… Но пусть это не вводит вас в заблуждение: мы нисколько не похожи. Нет, подумала Ванесса, не похожи. Джерард, должно быть, на восемь, а то и на девять лет моложе и так очарователен, что можно не сомневаться в его добрых намерениях. Он не скрывает, что ему приятно женское общество, и явно привык к тому, что комплименты его воспринимаются благосклонно. В отличие от его кузена, которому наверняка безразлично, нравится ли он кому-нибудь или нет. Едва ли мистер Мэллори заметил, что претендентка на вакантную должность молода и привлекательна, и уж тем более этот факт не имел для него никакого значения в тот момент, когда он принимал решение. Они ехали медленно, пока не выбрались за городскую черту. Здесь вереница машин поредела, и Джерард помчался как вихрь. Ванесса порадовалась тому, что была защищена от ветра поднятым верхом «остина». По обе стороны дороги тянулась тихая сельская местность. Большие довоенные дома в окружении газонов прятались за деревьями, обрамлявшими тротуары. Вскоре пейзаж переменился: домов уже не было, их место заняли заболоченные пустоши и холмы — совершенно неожиданный ландшафт после серого облика города, который они только что оставили позади. — Должны приехать к половине седьмого или около того, — весело сообщил Джерард. Сумасшедшая гонка по относительно ровному и почти пустому шоссе приводила его в очевидный восторг. — Даже на таких дорогах из этой игрушки можно выжать приличную скорость! — Помолчав, он добавил: — Брент собирался сам встретить вас, но ему пришлось отправиться к покупателю. — Хитринка снова мелькнула в его глазах. — Теперь я рад, что так вышло, иначе я бы лишился такой поездки… А это было бы, согласитесь, обидно! — Да, было бы жалко, — отозвалась Ванесса в том же беспечном тоне. Почему-то она испытывала странную легкость оттого, что Брент Мэллори не сумел ее встретить, хотя ей, конечно, было приятно, что он все же собирался это сделать. Девушка была рада тому, что момент возобновления знакомства с работодателем — мрачным хозяином Рейлингс-Холла — откладывается. Против этого восставали все ее чувства. Она даже не задумывалась над тем, что именно заставляет ее так переживать. — Расскажите мне о доме, — попросила она. — Вы живете там? На подъеме Джерард переключил передачу и, казалось, обдумывал ответ, не решаясь заговорить. — Я последний человек, которого надо спрашивать о Рейлингсе, — сказал он наконец. — Ненавижу это место… Большой, унылый сарай, вот что это такое! Честно говоря, я живу там только потому, что не могу позволить себе такие же комфортные условия где-нибудь в другом месте. — Его губы слегка скривились. — Тот факт, что дом этот принадлежит моему кузену, ничего не решает. Мы не являемся, что называется, близкими приятелями. — Вы его не любите? Джерард пожал плечами: — Я сказал бы, что мы просто очень разные. Если бы не моя мать, вашего покорного слугу вышвырнули бы оттуда уже давным-давно. — Он неожиданно улыбнулся, и к нему снова вернулся мальчишеский тон: — Знаете, теперь ваше присутствие разгонит сумрак моего бытия! Ванесса чуть не расхохоталась. — Вы что, снова имеете в виду мои огненно-рыжие волосы? — И ваше чувство юмора. — Карие глаза сияли. — Настоящая женщина не может не быть остроумной! — А настоящий мужчина всегда блистает красноречием! — подхватила она, чувствуя, что Джерард ей определенно симпатичен. Ванессе нравился его легкий характер, смех, манера держаться. Этот человек словно дарил ей радость и открытую искренность, которых она не знала уже очень давно. Настроение девушки улучшалось с каждой минутой. Впереди открывались бескрайние просторы. В долине пейзаж казался более дружелюбным, покатыми склонами холмов и струящимися по ним ручейками он напомнил ей Девоншир. Однако вскоре дорога опять пошла вверх, и вокруг потянулись болота и торфяники, поросшие вереском, потускневшим в вечернем свете, и усеянные валунами, будто специально сложенными кем-то в причудливые узоры. Скоро они спустились к деревне со странными современными домами, разбросанными по лесистому склону горы над рекой. За мостом дорога снова стала взбираться по склону, постепенно огибая деревню и открывая роскошную осеннюю панораму. Эти контрасты больше всего поражали Ванессу, любовавшуюся местностью. Кто мог подумать, что совсем рядом здесь производят сталь? Она надеялась, что у нее все-таки найдутся время и возможность побывать на этих овеянных ветром лесистых высотах и осмотреть чудесные живописные долины. Спустя некоторое время Джерард вырулил с шоссе на узкую сельскую дорогу, они проехали по ней еще примерно полмили, повернули на девяносто градусов и оказались перед двойными коваными воротами. Колеса зашелестели по гравию обсаженной деревьями аллеи. За очередным поворотом показался массивный замок. Ванесса глубоко вздохнула. Вот, значит, каков этот Рейлингс-Холл! Архитектура замка, возведенного в начале шестнадцатого века и перестроенного так, что первоначальный остов оказался южным крылом здания, представляла собой смешение стилей самых разных эпох. Это было причудливое сочетание различных фронтонов, остроконечных крыш и многочисленных окон, сразу приковывавшее к себе взгляд и вызывавшее уважение к работе давно ушедших мастеров, которые во имя красоты игнорировали всякие каноны планировки. Серый дербиширский камень, отмеченный тенью веков, уютно гармонировал с деревом и кирпичом. На фоне вечернего темно-синего неба древний замок выглядел величественно. Дорога проходила вдоль фасада и заканчивалась на просторном дворе перед остальными постройками, расположенными перпендикулярно к главному зданию. Наверное, раньше здесь были конюшни, подумала Ванесса. Теперь, конечно, вряд ли такие большие помещения служили своему первоначальному назначению. Джерард остановил машину перед аркой, венчавшей просторный портал, и выключил двигатель. — Шесть тридцать, минута в минуту, — удовлетворенно произнес он, открывая дверцу. — Идемте, миледи, позвольте мне познакомить вас с вашим новым жилищем! Когда они поднялись на несколько ступеней, перед ними раскрылась внушительная дверь, и навстречу вышел невысокий пожилой мужчина в темных брюках и широком свитере с круглым воротом. — Я слышал, как подъехала машина, — весело приветствовал он прибывших. — Она еще потребуется вам, мистер Джерард, или мне поставить ее в гараж до прихода мистера Брента? Вы знаете, как он не любит шум мотора. Джерард пробормотал что-то вполголоса, кивнул: — Пожалуй, поставь! — и представил его Ванессе так: — Это Беннст, самый главный фактотум в доме, думаю, его можно так называть. — Да, главный работяга тут я! — с усмешкой подтвердил старик. Он окинул Ванессу быстрым одобрительным взглядом. — Ну, будем надеяться, она продержится здесь подольше своих предшественников! — захихикал он, когда гостья проходила мимо. — Последний сбежал отсюда со всех ног и правильно сделал! — Вот старый дурак! — воскликнул Джерард, даже не пытаясь понизить голос. Он взял Ванессу под руку и повел ее вперед через портик, бог знает сколько людей перевидавший на своем веку. Большой зал занимал почти всю середину дома. Вверху были видны потемневшие от дыма стропила. Горящие поленья в огромном камине отбрасывали мягкий свет на выбеленные стены и прекрасную резную лестницу, располагавшуюся напротив. Забыв о своем спутнике и охваченная профессиональным интересом, Ванесса с восторгом пересекла выложенный каменными плитами пол и осторожно провела ладонью по нетронутой временем поверхности стола елизаветинской поры, который стоял в центре зала. В уме она автоматически прикидывала возможную стоимость этого сокровища. — Великолепно! — воскликнула девушка, думая вслух. — Наверное, вы бы так не сказали, когда бы вам пришлось вытирать с него пыль! — сухо заметил незнакомый голос за ее спиной. Женщина, словно материализовавшаяся из воздуха, вовсе не выглядела приветливой. Ростом она была не более пяти футов четырех дюймов — то есть не выше самой Ванессы, — но весила, по-видимому, в полтора раза больше. Она была закутана в белый халат, почти не отличавшийся по цвету от ее гладко зачесанных седых волос. Мгновенно потеряв интерес к гостье, женщина сварливо обратилась к Джсрарду: — Мистер Джерард, вы не видели Беннета? Я просила его включить котел полчаса назад, но он и не подумал заняться этим! Джерард ухмыльнулся: — Мы только что встретили его на пороге. По-моему, старик куда-то очень спешил. Вы снова воюете друг с другом? — Воюем! — с негодованием воскликнула та. — Я должна вам сказать, что и не подумала бы связываться с Клейтоном Беннетом! Просто этот человек не знает своего места. Я считаю, что ему давно пора на пенсию! — Почему бы вам не дать ему такой совет? — поддразнил ее Джерард и повернулся к девушке: — Мисс Ванесса Пейдж. Эмилин Роджерс — экономка в Рейлингсе, живет здесь столько лет, сколько я помню себя, и единственная женщина, владеющая ключом от моего сердца! — Он спрятан в моем воздушном пироге, — улыбаясь ответила Эмилин. — Не старайтесь умаслить меня, голубчик! — Она перевела критический взгляд на Ванессу, отметила про себя каждую линию ее стройной фигурки, а также красивую городскую одежду. Выражение ее лица не стало более дружелюбным. — Я покажу вам вашу комнату, мисс Пейдж. Не беспокойтесь о чемоданах — Беннет отнесет их наверх, когда появится. — Экономка повернулась в сторону лестницы. — Вы ни за что не поверите, что под столь суровым обликом Эмми скрывает золотое сердце, — ласково проговорил Джерард, заметив выражение лица Ванессы. — Вам нужно получше узнать друг друга, и тогда вы поймете, что я имею в виду. — Он улыбнулся девушке. — Увидимся за обедом. Ванесса нерешительно потопталась на месте. — Джерард, — сказала она тихо, — что имел в виду Беннет, когда сказал, что предыдущий секретарь сбежал отсюда со всех ног? — Только то, что сказал. Последний секретарь пробыл здесь восемь недель, а его предшественник — только шесть. Вы — третья. Может быть, вам повезет больше. Молодой человек посмотрел на нее, приподняв брови: — Вы ведь уже встречались с мистером Мэллори. Неужели вы после этого считаете нужным задавать такой вопрос? — Нет, — ответила Ванесса, подумав, — вероятно, нет. — И пошла за экономкой. Поднявшись по лестнице, она вслед за Эмми повернула направо, прошла по открытой галерее в северное крыло дома, минуя коридоры, отделанные дубовыми панелями, потемневшими от времени. Стены были украшены гобеленами с изображением батальных сцен и увешаны различным оружием. В одном углу помещался древний резной щит, грубо вытесанный из ствола какого-то дерева. Ванессе страшно захотелось прикоснуться к нему. Она была уверена, что он относится к эпохе первых Тюдоров или даже готов. Ее комната находилась в задней части дома. Она была просторна и удобно обставлена прекрасными образцами викторианской мебели. Тяжелые бархатные шторы на обоих окнах были уже задернуты на ночь, а в старинном камине уютно играл огонь. К спальне примыкала ванная, прекрасно оборудованная и совершенно лишенная того налета древности, что царил во всем доме. — Ужин ровно в восемь, — сообщила Эмми с порога. — Специально к вечеру не переодевайтесь. Мистер Брент не требует всех этих церемоний, если нет гостей. Пока вы будете жить здесь, как член семьи. — И экономка закрыла за собой дверь. Ванесса слушала, как удалялись по коридору ее шаги, как затем раздались другие и как два голоса зазвучали на повышенных тонах. Спустя мгновение в дверь постучали, и в ответ на приглашение вошел Беннет, неся чемоданы Ванессы. — В один прекрасный день я прикончу эту женщину! — мрачно пробурчал он. — Пока я еще терплю ее, Господи, помоги мне! — Он поставил чемоданы на пол перед кроватью и удалился, продолжая что-то ворчать себе под нос. Забавный тип, подумала Ванесса с улыбкой, поднимая один из чемоданов на диванчик и начиная его распаковывать. Тем более удивительно видеть его здесь, в Рейлингсе. Судя по его виду и по тому, что о нем сказала Эмми, он давно пережил дни, когда мог действительно приносить здесь пользу. Ей было трудно представить себе, что такой человек, как Брент Мэллори, станет содержать служащего только ради сентиментальных воспоминаний. Но через мгновение она подумала, что в таком человеке ничего не угадаешь. Она с самого начала догадывалась об этом. Без четверти восемь, приняв душ и одевшись в шерстяное зеленое платье, девушка снова прошла по всем коридорам, запоминая многочисленные повороты, и легко отыскала галерею, опоясывавшую холл. Спускаясь по большой лестнице, Ванесса слегка смутилась под многочисленными взглядами, которые, казалось, бросали на нее важного вида дамы и господа с портретов, висевших на стене. Сильные характеры семьи Мэллори легко угадывались в каждом из мужчин, несмотря на все различия в костюмах и прическах. Женщины выглядели мягче, но и в них сквозили все те же властные черты. Под их бесстрастными взорами Ванессе невольно стало не по себе, она подумала о том, что вторглась в чужие владения, что ей здесь не место, и сама улыбнулась своей мысли, но при этом не могла избавиться от чувства странного протеста. Дойдя до холла, она постояла, не зная, какую дверь следует открыть. Одна была притворена неплотно, из-за нее раздавались звуки музыки, и девушка, тихонько постучавшись в массивную дубовую створку, вошла. Она оказалась в гостиной великолепных пропорций с обитыми светлой тканью панелями на стенах. Каменный пол был покрыт роскошным китайским ковром теплых тонов, сочетавшимся с шелковыми обоями в стиле Возрождения. Женщина, сидевшая на низкой кушетке у огня, вопросительно взглянула на Ванессу, уже довольно долго стоявшую на пороге. Тишина в комнате нарушалась только тихими звуками радио или магнитофона, раздававшимися откуда-то из глубины. — Я Ванесса Пейдж, — сказала наконец Ванесса, думая о том, чем вызвано удивление женщины: тем, что нарушили ее покой, или просто тем, что она не ожидала вот такого, без приглашения, появления нового секретаря в гостиной. Ванесса растерялась и подумала, что, может быть, ей следовало подождать в своей спальне. Ей был незнаком уклад жизни в этом замке, а что означало «жить как член семьи», она представляла себе очень смутно. Сидевшая у камина женщина вдруг очнулась: — О да, конечно! — воскликнула она. — . Простите, дорогая, вы, вероятно, подумали, что я поступаю очень невежливо, так вас разглядывая. Дело в том, что вы совсем не такая, какой я представляла себе нового секретаря. Войдите, пожалуйста, мисс Пейдж. Я Нора Тэрнер, тетя Брента. И мать Джерарда, подумала Ванесса, приближаясь к ней. Никто не догадался бы о том, что они родственники. Между ними не прослеживалось ни малейшего сходства. Миссис Тэрнер была такой же, как и все Мэллори на семейных портретах, в то время как Джерард, по-видимому, походил на своего отца, о котором он не упоминал. Голубые глаза пожилой женщины, внимательно рассматривавшие Ванессу, были чуть светлее глаз ее племянника. — Вы очень молоды для человека, успевшего получить такие знания, которые могли бы произвести впечатление на Брента, — откровенно сказала Нора Тэрнер. — И все же вам это удалось. — Она похлопала рукой по подушкам на кушетке. — Присаживайтесь. Должна признаться, мне очень любопытно узнать, какими качествами обладает особа, заставившая моего племянника преодолеть свое нежелание работать с женщиной. — А кто сказал, что я преодолел его? — Насмешливый голос заставил обеих женщин разом повернуться к двери. — Просто у меня не было выбора. Высокий, в синем костюме, Брент Мэллори приблизился к дамам. Встретив ироничный взгляд его проницательных глаз, Ванесса как будто кожей почувствовала его враждебность. Вероятно, он шел за ней следом по лестнице и видел, как она растерялась в холле, прежде чем войти в гостиную. При этом он и не подумал догнать ее и помочь. — Извините, что я не смог встретить вас, — мягко сказал Брент. — В последний момент возникло непредвиденное обстоятельство, но я уверен, что мой кузен отлично со всем справился. — Он взглянул на маленькие серые часы, стоявшие на камине, и нахмурился. — Кстати, где он? Уже почти восемь. Он слегка скривился, когда его тетя небрежно ответила: — Я знаю столько же, сколько и ты. Ему могло прийти в голову снова уехать куда-нибудь. — Сомневаюсь, что Джерард мог бы сделать это сегодня. — Брент обратил свой взгляд на Ванессу и, казалось, хотел что-то добавить, но громкий удар гонга, раздавшийся в холле, помешал ему. — Ну, мы в любом случае не станем его ждать. Мэллори первым вышел из гостиной, и все трое пересекли холл. Шаги гулко раздавались по каменным плитам. В столовой с белыми стенами мистер Брент усадил Ванессу слева от себя за длинный стол, уставленный фарфоровыми и серебряными приборами, и лакей сразу же начал разносить суп. Через некоторое время появился Джерард. — Извините, — сказал он небрежно, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Я просто не смотрел на часы. — Он выдвинул стул рядом с Ванессой и подмигнул ей, не заботясь о том, заметил ли это кто-нибудь еще. — Хорошо, что вы здесь, Ванесса, иначе пришлось бы выслушать лекцию о положительной стороне пунктуальности! — Я не привык тратить ни свои силы, ни свое время зря, — последовало холодное замечание от-главы стола. — Я думаю, что мисс Пейдж вполне может составить свое собственное мнение о твоих манерах. «Мисс Пейдж, — раздраженно подумала Ванесса, — способна составить свое мнение об очень многих вещах». Она чувствовала, что Брент смотрит на нее, и была рада, что ее отвлек Бантер, внезапно появившийся рядом. Кофе подали в гостиной. Миссис Тэрнер передала Ванессе чашку и произнесла безо всяких вступлений: — Как я понимаю, вы уже работали в антикварном бизнесе до того, как поступили на эту работу. Вы не находите, что женщине очень сложно конкурировать в нем с мужчинами? — Этот бизнес сложен для всех, — ответила Ванесса, — и женщины в нем не редкость. Я любила посещать различные аукционы и распродажи. Атмосфера возбуждения и азарта, царящая там, поднимает настроение, даже если вы уходите с пустыми руками. — А что вы скажете об организации, которая называется «Кольцо»? — с интересом спросила миссис Тэрнер. — В газетах все время пишут о ней. Вы когда-нибудь с ней сталкивались? Ванесса улыбнулась: — Часто. Здесь нет ничего таинственного. «Кольцо» — это группа дельцов, которые образуют синдикат и выбирают одного из членов, поручая ему делать закупки от их имени. Если ему повезет, а с общими средствами, которыми он располагает, это происходит часто… они проводят потом частный аукцион между собой и делят прибыль от разницы в цене. Иными словами, это метод сбивания цен, и первоначальный продавец оказывается в проигрыше. Строго говоря, все это, конечно, нелегально, но против них никогда ничего не предпринималось. — Похоже, что это довольно выгодная система, — вмешался Джерард, который сидел по другую сторону камина. — Почему вы и ваш дед не участвовали в этом? — Возможно, именно потому, что этому объединению сопутствовали финансовые выигрыши и сила была на их стороне. — Голос Брента прозвучал подозрительно ласково. Он стоял поставив ногу на решетку перед камином и засунув руки в карманы и, казалось, был окружен атмосферой какой-то вальяжной непринужденности, что, непонятно почему, обостряло враждебное отношение к нему Ванессы. Девушка внезапно почувствовала непреодолимое желание нарушить это спокойствие. — К нам никогда не обращались, — холодно заметила она, — а о силе или слабости кого-либо нельзя судить, не проверив. В насмешливых глазах Брента Мэллори мелькнуло какое-то загадочное выражение. — Возможно, — сказал он, — но сила, быть может, выражается и в умении признавать свои слабости. — Его тон задел девушку. — Вы, я уверен, нашли бы в себе силы устоять против соблазна! — Значит, вы увереннее меня! — Ванесса вспыхнула, забыв на мгновение, что он ее работодатель. В это мгновение она воспринимала его только как противника, которого следовало поставить на место. Нора Тэрнер, следившая за этой стычкой, внезапно рассмеялась. — Знаешь, Брент, — заметила она, — мне кажется, что это дитя не позволит запугать себя с такой легкостью, как ее предшественники. — Надеюсь, — сурово ответил Брент. После недолгой паузы он холодно добавил: — И все же некоторая доля послушания оказалась бы не лишней. «Что это, предупреждение?» — подумала Ванесса. Намек на то, что мистер Мэллори не потерпит никакой фамильярности со стороны служащей, какое бы положение она ни занимала. Если так, то его отношение очень несправедливо, ведь он ее сознательно провоцировал. Возмущенная Ванесса взглянула на его красивое лицо, встретив насмешливый взгляд, который, казалось, проникал в ее мысли, и сосредоточила внимание на своей чашке. Мистер Мэллори был для нее загадкой. Но мог ли кто-нибудь сказать с уверенностью, что знает, о чем думает этот человек? Брент допил свой кофе и поставил чашку на блюдце. Тонкий фарфор жалобно звякнул. — Я иду в кабинет, — решительно объявил хозяин дома. — Когда допьете кофе, мисс Пейдж, загляните ко мне, пожалуйста. Нам нужно обсудить еще кое-что. — Я уже закончила, — сразу ответила Ванесса, ставя свою чашку и блюдце на низкий столик перед миссис Тэрнер. — Я готова поговорить с вами сейчас, если вы не возражаете. — Хорошо. — Брент повернулся к двери, не дожидаясь, когда девушка последует за ним, и ее это немного задело. Кабинет находился внизу, под лестницей. Это была уютная, заставленная шкафами с книгами комната, своей аккуратностью говорившая о характере владельца. Брент направился прямо к большому столу красного дерева, стоявшему у скрытого тяжелыми гардинами окна, открыл левый ящик и вынул лист плотной бумаги. — Садитесь, — предложил он Ванессе, указывая на стул с кожаной спинкой у противоположной стороны стола. — Давайте покончим с формальностями и забудем о них на ближайшие шесть месяцев. — Он посмотрел на девушку и внезапно сардонически улыбнулся. — Если, конечно, вы еще не изменили своего решения остаться в Рейлингс-Холле. На мгновение Ванесса подумала о возможности, которую он открывал сейчас перед ней. Так просто сказать: «Да, я поняла, что работа мне не подходит». Это семейство показалось ей таким странным. Ванесса не понимала человека, который сидел перед ней и, вполне вероятно, никогда его не поймет. К Бренту Мэллори можно было относиться равнодушно, его можно было любить или ненавидеть с одинаковой силой, и девушка подумала, что в душе она склоняется к последнему чувству. «Слишком самоуверен, слишком заносчив и все же… — неожиданно поймала себя на этой мысли Ванесса, — слишком привлекателен». Но в ту же секунду девушка представила себе большой зал, почти не изменившийся с тех пор, как был построен замок, вспомнила о хранящихся в этих древних стенах старинных сокровищах, которые ей еще предстояло увидеть. Если она уйдет, то потеряет шанс, выпадающий один раз в жизни, и потеряет из-за чего? Только из-за того, что сомневается в своей способности сохранить безразличное отношение к мужчине, к тому же большую часть времени отсутствующему в доме? — Предупреждение в последнюю минуту? — спросила Ванесса небрежно. — Нет, я не поменяла своего решения. — Она взяла ручку, которую Брент подал ей, и быстро поставила подпись внизу листа. — Так… подписано и… — она с улыбкой протянула ему бумагу, — и вручено. — Какая доверчивая душа! — заметил Брент. — Вы даже не потрудились прочесть бумагу! Я ведь мог написать там что угодно! Это даже не пришло Ванессе в голову, а если бы и пришло, она немедленно отогнала бы подобную мысль. Каковы бы ни были недостатки мистера Мэллори, у нее не возникало сомнений в его абсолютной порядочности. — Однако, — продолжал Брент, — вам не следует беспокоиться. Условия именно те, что мы оговорили с вами в понедельник. — Он еще раз с едва заметной улыбкой бегло просмотрел контракт, прежде чем убрать его в ящик стола. Ванесса встала, но мистер Мэллори жестом остановил ее. — Давайте выпьем за ваш приезд в Рейлингс-Холл! Шерри или вы предпочитаете что-нибудь другое? Ванесса уступила довольно неохотно и снова опустилась на стул. — Нет, шерри вполне подходит. Спасибо. Наблюдая за тем, как хозяин пересек комнату и подошел к шкафчику, стоявшему в углу, она еще раз отметила, как прекрасно сидит на нем синий костюм и как аккуратно причесаны темные волосы, а потом оглядела кабинет, задержав взгляд на портрете в полный рост женщины с вьющимися, как у ребенка, белокурыми волосами и тонкими чертами лица, которые были полной противоположностью фамильным чертам Мэллори. Поддавшись внезапному порыву, Ванесса встала и подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть портрет. Большие, нежные, фиалковые глаза смотрели на нее рассеянно… Нет, скорее безразлично. Выражение их смутно тревожило девушку. — Моя мать, — произнес Брент за спиной Ванессы. — Очень красивая. — Ванесса медленно повернулась. Она подумала, что это портрет жены Брента. Теперь ей стало ясно, что он холост. — Да, — согласился он и протянул девушке хрустальный бокал. — Мама была очень красивой. Она умерла шестнадцать лет назад. Брент поднял глаза на портрет, и на мгновение лицо его смягчилось. Он вздрогнул, пожал плечами, как бы стряхивая тягостные воспоминания, посмотрел на живое, в ореоле бронзовых волос лицо девушки, которая стояла, молча наблюдая за ним, и неожиданно ласково улыбнулся той улыбкой, которую она уже видела два дня назад. — Добро пожаловать в Рейлингс, Ванесса Пейдж, — произнес Брент Мэллори, поднимая бокал. — Пусть ваше пребывание здесь будет счастливым! Глава 3 Ванесса проснулась рано и лежала, наблюдая за солнечным зайчиком, который плясал на лепном потолке. Наконец, вспомнив, где находится, она живо спрыгнула с кровати, пробежала босиком по великолепному толстому ковру к окну и посмотрела на голубое небо, усыпанное облаками, похожими на белых барашков. Девушка высунулась из окна и увидела большую, выложенную камнем террасу, которая тянулась вдоль всего фасада здания, с крутыми ступеньками в сад, в стиле эпохи Якова I. За деревьями, обрамлявшими ухоженные лужайки, блестела вода, а еще дальше поднимались высокие, поросшие вереском горы. Я могла бы полюбить это место, подумала Ванесса с грустью, сознавая, что для нее оно лишь временное пристанище. Как чудесно жить среди такой красоты, просыпаться каждое утро, зная, что ты тоже часть вековой истории. Какое прекрасное наследство для будущих детей! От этой мысли необъяснимая печаль сжала ее сердце. Девушка приняла душ и, быстро одевшись, пошла вниз; она не могла противиться желанию поскорее заняться исследованиями. В большом зале царили тишина и спокойствие, которые казались почти осязаемыми. Солнце заглядывало в высокие окна, расположенные на восточной стороне, освещало плиты внизу и придавало золотистый блеск оружию и амуниции, развешанным на противоположной стене. В этой безлюдной тишине теплая атмосфера ушедшего века, казалось, уютно окутала Ванессу. Девушка медленно и осторожно двигалась во власти видений прошлого. Выйдя на террасу, она глубоко вдохнула бодрящий, чистый воздух и стала смотреть вдаль, зачарованная пейзажем. Отсюда виднелись только озеро и верхушки деревьев, но расположенный ближе сад был красив даже в это время года и полностью завладел ее вниманием. Вдруг над головой Ванессы открылось окно и в нем показалась растрепанная белокурая голова Джерарда. — Значит, вы ранняя пташка, верно? — крикнул он сверху: — Оставайтесь там, я спущусь через минуту! Однако эта минута обернулась десятью. Впрочем, Ванессу вполне устраивало сидеть на низком парапете, греясь на солнышке. Джерард появился небрежно одетый, но привлекательный, в коротких слаксах и теплой рубашке. Открытую шею прикрывал шарф. — Вы всегда так рано встаете? — спросил он. — Или вам просто захотелось осмотреться? — И то и другое, — призналась Ванесса. — Но я не люблю долго оставаться в постели, после того как проснулась. — Значит, в этом вы похожи на мою мать и на Брента, — заметил Джерард. — Что касается меня, то я могу встать рано, только если есть ради кого вставать! — Фу, как вам не стыдно, ваше величество, — ответила Ванесса, скромно потупившись. — Ваша лесть начинает трогать мое девичье сердце! Он рассмеялся, устраиваясь рядом на парапете. — Не верю ни единому слову! Вы ведь, дорогая, никогда не отдадите свое сердце с легкостью, верно? — Карие глаза поддразнивали. — Вы просто не знаете, от чего отказываетесь. К любви не следует относиться серьезно… Во всяком случае, в вашем возрасте. — А я считаю, что к любви следует относиться серьезно в любом возрасте, — холодно возразила Ванесса. — Вы имеете в виду, что я не должна проходить мимо легкомысленных любовных приключений, которые могут ждать меня на пути? А вы, как я понимаю, не прочь выступить компаньоном в таких приключениях? — Даже я сам не смог бы выразиться лучше! Жизнь для того, чтобы жить, а красивые девушки для того, чтобы их целовать. Я захотел поцеловать вас, Ванесса, в то самое утро, когда впервые вас увидел. Неужели вы собираетесь провести следующие полгода, лишая меня этого удовольствия? — Вы что, никогда не слышали о светских манерах? — спросила Ванесса небрежно, решив не принимать его всерьез. — Или, может быть, ваши знакомые девушки предпочитают такую прямоту? — Она встала и направилась к ступеням, которые вели в сад. — Пойдемте лучше погуляем. — Вы что, боитесь меня? — поддразнил Джерард, поднимаясь и присоединяясь к ней. Через полчаса раздался удар гонга, и они вернулись в дом к завтраку. Остальные уже сидели за столом. Миссис Тэрнер взглянула на сына с некоторым удивлением: — Ты уже выходил? — Я уже целый час на ногах, — похвалился Джерард. — Ванесса показывала мне сад, а это меняет дело. — Любая перемена может быть только к лучшему, — заметила его родительница. Она задумчиво посмотрела на девушку. — Вы уже добились некоторых изменений в моем сыне, мисс Пейдж. Обычно для него спуститься вовремя к завтраку — довольно сложная задача… — Не преувеличивайте, матушка, — безмятежно отозвался Джерард. — Если моим грехом считается лень, то я уже и так наказан угрызениями совести — вы ведь постоянно мне об этом напоминаете! — Он посмотрел на своего кузена, который еще не произнес ни слова с тех пор, как они вошли в столовую, только поздоровался. — Какова повестка дня на сегодня, Брент? Ты отправишься в каменоломню? — Возможно, позже, после второго завтрака. Я проведу утро здесь и покажу мисс Пейдж, как ориентироваться в нашей коллекции. А ты позвони в «Дрейтон бразерс» и выясни, могут ли они немедленно заняться поставками. Мы уже опередили график. — Это лучше, чем отстать. Хорошо, Брент, я займусь этим. Еще что-нибудь? — Нет, больше мне сейчас ничего не приходит в голову. Если появится необходимость, позвоню тебе в офис. — Он повернулся к Ванессе: — Ну, что вы скажете о саде? Она была застигнута врасплох неожиданным вопросом. — Сад очарователен, — пробормотала девушка и поняла, что Брент разделяет ее мнение, судя по легкой улыбке. Она отчаянно пыталась найти какие-нибудь другие, более оригинальные определения, но под этим пристальным взглядом ее мозг отказывался функционировать. «Черт побери этого человека, — в бешенстве подумала она, — чего еще он ждет от меня?!» Почти сразу же после завтрака Джерард поднялся, чтобы отправиться в каменоломню, и бросил через плечо Ванессе: — Увидимся за вторым завтраком! Ванесса последовала за своим хозяином в кабинет. Окна залитой солнцем комнаты выходили на ту часть террасы, где Ванесса сидела утром. С тех пор как она побывала здесь вчера вечером, что-то изменилось в обстановке. Ну конечно! Новая и на вид очень дорогая электрическая пишущая машинка занимала середину стола. — Я подумал, что в кабинете вам будет удобнее, чем в библиотеке, — объяснил Брент. — Здесь под рукой все, что вам может пригодиться, когда мы будем работать вместе. Позже я распоряжусь поставить тут еще один стол, но пока вы можете пользоваться моим. Если вам что-нибудь понадобится — не стесняйтесь, спрашивайте. Эмми покажет вам, где все находится. — Он указал девушке на стул, стоящий возле стола. — Устраивайтесь. Если не понравится, можно будет отрегулировать спинку. Ванесса послушалась, присела на модный вертящийся стул, который вносил определенный диссонанс в обстановку. Было совершенно очевидно, что любовь к антиквариату не мешала хозяину отдавать должное комфорту. Он оказался прав: стул был слишком низким. Ванесса встала, подняла сиденье, села снова. На этот раз все было хорошо. — Все в порядке, мистер Мэллори. Я готова начать, — объявила девушка деловым тоном, который вызвал у него улыбку. — Если нам предстоит работать вместе следующие шесть месяцев и жить в одном доме, я думаю, что нам следует отказаться от формальностей, — сказал он. — Это немного раздражает. — Голос его звучал оживленно. — Хорошо. Начнем с корреспонденции. Утро прошло быстро и интересно, по крайней мере для Ванессы. Работы было много. Как и сказал Брент, со времени ухода последнего секретаря накопилась целая куча бумаг. Многие документы касались управления поместьем, но, по мере того как Ванесса вникала в суть дела, она. понимала, что могла бы привести все в порядок за пару часов, если бы ей было позволено действовать самостоятельно и по собственному плану. Она быстро разобралась в том, как осуществляется управление поместьем с финансовой точки зрения. Большая часть средств поступала из фондов треста, весьма предусмотрительно образованного Барратом Мэллори Пятым. Вместе с доходом, получаемым от посещающих замок любителей древностей, эти средства покрывали стоимость расходов по дому и поддержанию его в хорошем состоянии. Карьер, или каменоломня, представлял собой сравнительно новое предприятие, вступившее в строй немногим более ста лет назад, и судя по тому, что Ванессе удалось узнать в это первое утро, оно обеспечивало Мэллори только часть доходов. А вообще, ее работодатель был чрезвычайно богатым человеком. В одиннадцать часов они сделали перерыв, чтобы выпить кофе, и затем Брент предложил помощнице осмотреть замок. — Вы должны хорошо ориентироваться в доме, когда мы приступим к составлению каталога, — сказал он, когда они проходили через северное крыло здания. — Я хочу, чтобы вы осмотрели комнату за комнатой в той же последовательности, что и туристические группы, часто у нас бывающие. Опись всех предметов обстановки займет очень много времени. Сначала предстоит множество проверок и перепроверок, но вы найдеТе все справочники, которые вам могут потребоваться, в библиотеке или в моем кабинете. — Он остановился и с неожиданной улыбкой посмотрел на девушку. — Ну конечно, при тех запасах информации, которые хранятся в вашей голове, вам предстоит гораздо меньше возни с дополнительной литературой, чем вашим предшественникам. — Значит вы уже начали составлять каталог? — спросила она, и Брент кивнул. — Охвачены только холл и оружейная палата. — Он усмехнулся. — У меня не было времени на большее. По-видимому, я не вдохновляю своих служащих! Они остановились в длинной галерее, которая тянулась вдоль всего дома, помещении, полном света и красок, какими Ванессе никогда раньше не приходилось любоваться, — такое впечатление создавала огромная коллекция картин, до сих пор виденных ею только в общественных галереях. Оттуда, где они стояли, она могла рассмотреть картину Ренуара — портрет женщины с прелестным лицом ребенка. Мягкие, нежные краски не позволяли усомниться в подлинности. — Вы именно поэтому настояли на подписании контракта? — вернулась Ванесса к теме разговора. — Это был логически обоснованный шаг, — согласился мистер Мэллори. — Я начал уставать оттого, что вокруг меня все время появляются новые лица. — Он помолчал и добавил: — Теперь вы уже немного освоились, Ванесса. Вас не пугает работа? Брент произносил ее имя как-то иначе, чем другие, более мягко, и девушка улыбнулась. — Нет, не пугает, — отозвалась она, зашагав по галерее впереди него. — Я всегда считала себя довольно выносливой, а это качество необходимо для такой работы. В Голубой гостиной, с которой начиналась экспозиция, Брент обратил внимание девушки на. фреску, выполненную на потолке Антонио Беллу, итальянцем, который работал некоторое время в Англии в первой четверти восемнадцатого века. Этот шедевр считался одним из лучших сохранившихся его произведений в мире. Во всей комнате чувствовалось влияние итальянского искусства. Ванесса стояла, любуясь лепниной, которая окружала роспись, — фантазию из птиц, зверей, сатиров, рыб, фруктов, цветов и нимф. Картина носила название «Античные мотивы», потому что копировала стенные росписи Древнего Рима. С трудом отведя взгляд от великого произведения, Ванесса заинтересовалась камином, который с двух сторон окружали витые колонны. — Похоже на работу Фрэнсиса Клейна, — сказала она, — такой или очень похожий находится в Хэм-Хаусе [1] , в Суррее. — Девушка протянула руку и любовно погладила позолоченные колонны, а затем, будто пораженная чем-то, остановилась и повернулась к центру комнаты, где стоял Брент, наблюдая за ней с легкой улыбкой. — Но между Клейном и Беллучи почти целое столетие. Это что, копия? Он спокойно ответил: — Вы никогда ничего не упускаете из виду, Ванесса, верно? Считается, что Клейн проектировал камин в Хэм-Хаусе примерно в 1638 году, а этот — спустя год или два. Кроме того, он обновил обстановку гостиной — вы можете заметить, что все вокруг проникнуто духом классицизма. Беллучи прибыл сюда спустя восемь десятков лет, чтобы добавить завершающий штрих к облику этой совершенно уникальной комнаты. Ну, я разрешил ваши сомнения? 1 хэм-Хаус — дворец герцога Лодердейла, фаворита Карла II; ныне — филиал Музея Виктории и Альберта, в котором находится ценное собрание мебели. Ванесса вздохнула с облегчением. — Вполне. Я должна знать, что здесь не может быть ничего фальшивого. — Она еще раз осмотрела гостиную, отмечая интересные детали. — Классицизм — блестящая эпоха. Бывает ли у вас когда-нибудь делание повернуть время вспять и оказаться в семнадцатом или восемнадцатом веке? — Нет, — неожиданно резким тоном ответил мистер Мэллори и направился к двери, бросив через плечо: — Продолжим экскурсию. Впереди еще очень много такого, чего вы никогда в жизни не видели. Осмотр Рейлингс-Холла продолжался. Ванесса как во сне переходила из комнаты в комнату, и одна была прекраснее другой. Девушка то в восхищении замирала, то торопилась увидеть новые сокровища. В этом замке можно жить годами и все время находить что-то особенное и привлекательное, подумала она, рассматривая сундук резного красного дерева со вставками из бронзы, в форме саркофага… Сундук Медичи, если только память не обманывала ее… А по его сторонам — два позолоченных деревянных подсвечника восемнадцатого века, высотой чуть ли не с Брента. — Я нашел их в старом крыле лет пять назад, — пояснил он. — Они валялись за панелями, которые я собирался перетащить в другую часть дома. Красиво, верно? — Он взглянул на часы. Где-то поблизости раздался гулкий бой. — Уже почти час. Я думаю, что нам пора спускаться, пока нас не начали разыскивать. — Завидую вам, Брент, — искренне призналась Ванесса, когда они возвращались по галерее. — Вам знакомо чувство обладания, не известное обычному торговцу антиквариатом. Вещи, которые проходят через наши руки, принадлежат нам лишь короткое время, а каждая, пусть даже самая выгодная, продажа причиняет боль, словно от сердца отрывается кусочек плоти. — Вы не созданы для того, чтобы заниматься бизнесом, — задумчиво произнес Брент, останавливаясь и глядя на спутницу с таким выражением, которое она не могла понять. — У вас нет необходимых качеств, приводящих к финансовому успеху, так же как их не было и у вашего деда. Как и он, вы не сможете продавать вещи богачам, не знающим настоящей любви к антиквариату. — Значит, мне надо приобрести эти качества, прежде чем я уеду отсюда, потому что я не представляю себе другого способа зарабатывать на жизнь. Он внезапно улыбнулся: — Мы обсудим это со временем. А сейчас, если мы не поторопимся, то обязательно опоздаем к ленчу. После ленча Брент отправился в каменоломню, дав Ванессе распоряжение закончить сортировку накопившихся за несколько недель документов. Одна в комнате с задернутыми шторами, через которые снаружи пробивалось только щебетание птиц, она работала охотно и споро, так что к четырем часам закончила все, что могла сделать без дополнительных инструкций. Девушка зачехлила пишущую машинку с чувством удовлетворения и облегчения. Пока все шло гладко, ее опасения не оправдались. Даже сам Брент был этим утром совсем другим — позабыл о своей язвительности, которая так возмущала девушку. Может быть, она слишком рано сделала выводы о характере своего работодателя? Ей следовало начать сначала, отбросив предубеждения, чтобы составить, пусть медленно, верный портрет этого человеке, представить его цельный образ. Так со временем она сможет даже начать Донимать, что движет поступками мистера Мэллори, который вызывал у нее такое смешанное чувство. Ванесса продолжала задаваться вопросом, почему ей, собственно говоря, так важно понимать его? Она с наслаждением потянулась и откинулась на спинку стула. Наконец появилось время внимательно рассмотреть кабинет, который мог многое поведать о своем владельце. Например, эти книги. Девушка подошла к сосновым полкам и провела пальцем по корешкам, наугад выбирая книгу. Это оказалась антология поэзии. Ванесса раскрыла се и увидела внутри надпись, сделанную мелким женским почерком: «Бренту с любовью от мамы». А ниже еще одна надпись: «Рождество 19.. года». Это было удивительно! Она не могла себе представить, что Брент способен любить поэзию. И все же было видно, что книгу читали и перечитывали много раз. Этот факт открыл новые пути для размышлений о последнем из рода Мэллори. Словно движимая какой-то непреодолимой силой, Ванесса обернулась и посмотрела на портрет над камином, вспоминая выражение лица Брента, которое переменилось так быстро, когда он взглянул на изображение своей матери, что девушка успела уловить лишь гримасу боли, на миг исказившую его черты, — боли гораздо большей, нежели та, с какой он говорил об утрате, пережитой им шестнадцать лет назад. Ванесса снова ощутила смутное беспокойство, взглянув в эти прекрасные нарисованные глаза. Они, казалось, отчаянно и кали сочувствия, молили о помощи и понимани «Глупости, конечно», — сказала она себе сурово, отводя взгляд. В дверь легонько постучали, и в комнату шла Эмми. Она с подозрением окинула взглядом девушку, стоявшую без дела у книжных полок. — Вам подать чай сюда, мисс, или вы присоединитесь к миссис Тэрнер в библиотеке? — спросила экономка. — Пожалуй, я выпью чаю с миссис Тэрнер. Ванесса поставила книжку на место и почувствовала необходимость добавить: — Я сделала все, что могла сделать без дополнительных указаний мистера Мэллори, и теперь жду его возвращения. — Она улыбнулась пожилой женщине: — Благодарю вас, миссис Роджерс. Суровые черты Эмми слегка смягчились. — Мистер Брент просил меня дать вам ключ от шкафа, где хранятся все эти вещи… — Он махнула рукой в сторону стола. — Канцелярские принадлежности. Но после завтрака было столько дел — то одно, то другое, я совсем закрутилась и забыла о нем. — Эмми сунула руку в карман и извлекла ключ. — Ну да ничего, вот он! Это ключ от шкафа справа в оружейной. Ванесса взяла ключ. — Спасибо. Теперь я смогу справиться сама и не беспокоить вас каждый раз. Как я понимаю, у вас и без того достаточно дел. Наверное, это огромный труд — вести хозяйство в таком доме. — Да, вы правы, — охотно согласилась Эмми. — Зато хозяин, я должна признать, не скупится тратить деньги на прислугу. — Она фыркнула. — Эти молодые люди, которые были здесь до вас, хотели получать деньги, ничего не делая. Я должна была время ходить за ними по пятам. Раньше так не было. Могу вас заверить, что мы тогда знали, как надо работать. — Да, многое изменилось с тех пор, — сказала Ванесса, не подумав, и, только увидев, как внезапно посуровела Эмми, поняла, что совершила ошибку. — Ну, все зависит от того, как на это смотреть, мисс, но я считаю, что как следует трудиться — никому не вредно! Молодежь сейчас получает все слишком легко, и это факт! «Ну вот, тебя поставили на место, — сказала Ванесса самой себе, когда за возмущенной экономкой закрылась дверь. — И это как раз в тот момент, когда у нас с ней стали налаживаться отношения! Пора бы мне научиться сначала думать, а потом говорить!» Нора Тэрнер уже восседала за чайным столиком, когда Ванесса спустя несколько минут вошла в библиотеку. — А вот и вы! — весело воскликнула пожилая леди. — Я рада, что вы решили присоединиться ко мне. Чай никогда не следует пить за работой. — она налила вторую чашку, добавила ломтик лимона по просьбе Ванессы и, улыбаясь, передала чашку ей. — Ну, как идут дела? — Неплохо. — Ванесса отпила горячий напиток, наслаждаясь вкусом лимона. — Мистер Мэллори… — ей было трудно называть его по имени, — все подробно объяснил мне утром, поэтому было не слишком сложно. — Ванесса достала из кармана платок и одновременно извлекла ключ, который ей дала Эмми. — Я лучше положу его куда-нибудь в надежное место, — сказала она, произнося свои мысли вслух, а затем, обращаясь к миссис Теренер, объяснила: — Я не думаю Эмми будет довольна, если я потеряю ключ шкафа сразу после того, как она вручила его мне. Ее собеседница высоко подняла брови: — Вы убедили нашу Эмилин расстаться с одним из ее драгоценных ключей? — Я не просила ее об этом, — поспешно возразила Ванесса. — Она сказала, что мистер Мэллори распорядился, чтобы она отдала мне ключ. А разве другие секретари не пользовались этим правом? — Другие… — рассмеялась миссис Тэрнер, — были здесь так недолго, что ключ вряд ли мог им понадобиться. Брент явно возлагает большие надежды на контракт, который он придумал для вас. Ванесса улыбнулась. Она, как и Нора Тэрнер, любила говорить прямо, без обиняков, и не могла удержаться от того, чтобы не ответить в том же тоне: — Это означает, что я буду вынуждена оставаться здесь даже против своего желания? — Именно. — Голубые глаза насмешливо, смотрели на нее. — Я думаю, Ванесса, что мы с вами поладим. Я могу называть вас по имени? — Она подождала, пока девушка ответит ей кивком, и непринужденно продолжила: — Скажите мне, вы находите моего сына привлекательным? Все эти Мэллори, подумала Ванесса, похожи в одном: от них можно ждать самых неожиданных вопросов. — Я думаю, что большинство женщин найдет Джерарда привлекательным, — проговорила она, не уверенная в том, что от нее ждали именно такого ответа. — О да, — сухо заметила миссис Тэрнер, — они находят его привлекательным. Вы относите себя к большинству? Бронзовая головка вскинулась: — Я… честно говоря, не думала об этом! — Пустяки! Женщина всегда должна думать о том, привлекает ее или нет тот или иной мужчина. Она знает об этом с первого взгляда… Может быть, Не хочет в этом признаваться, но знает. В Ванессе боролись волнение и смех. Последний победил. — Что ж, — сказала девушка, с трудом сдержав улыбку, — я нахожу Джерарда привлекательным… И его общество — приятным, — добавила она после некоторого раздумья. — Да, я тоже так считаю, особенно когда он пускает в ход все свое обаяние, — поддержала миссис Тэрнер с явным удовольствием. — Однако, пусть вам это покажется странным, но у меня нет никаких иллюзий относительно моего сына. Он очаровательный шалопай, без единой мысли в голове, если не считать тех, что относятся к женщинам и развлечениям. Возможно, кто-то скажет, что у него просто-напросто отсутствует дисциплинированность, в которой он так нуждается. Он ведь рос без отца. Грэм умер, когда Джерарду было всего двенадцать лет… Но я сомневаюсь, что присутствие в доме мужчины могло что-то изменить. Джерард, увы, унаследовал отцовский характер. — В последних словах прозвучала презрительная нотка, но миссис Тэрнер заметила выражение лица Ванессы, и ее собственное слегка смягчилось. — Я говорю это вам, Ванесса, только для того, чтобы вы с самого начала знали, что Джерарду не хватанет серьезности. Он коллекционирует женские сердца, как трофеи. Я не хотела бы, чтобы к этой коллекции добавилось и ваше сердце. «Неужели я дала повод думать, что такое может случиться?» — пронеслось у Ванессы в голове. Всего лишь за такое короткое время пребывания здесь! Находить человека привлекательным и приятным собеседником еще не повод для того, чтобы влюбиться в него. И не слишком ли сурово миссис Тэрнер судит о своем сыне? Джерард молод, его философия проста: он верит в то, что от жизни следует брать все без остатка и скользить по поверхности чувств, ища удовольствий, а не глубоких переживаний. Вряд ли справедливо судить о нем без скидки на возраст и считать, что он унаследовал только дурные качества своего отца, который умер, оставив лишь туманный образ в памяти сына. Внезапно девушка ощутила сочувствие к этому белокурому покорителю сердец, вынужденному жить под одной крышей с матерью, которая его почти презирает, и кузеном, который терпит его в доме только ради своей тетки. Джерард должен чувствовать себя лишним и очень одиноким. Высказавшись, миссис Тэрнер перевела беседу в другое русло, заставив Ванессу поведать о ее жизни, до того как она приехала в Рейлингс. О своем сыне она больше не упоминала. Переодеваясь вечером к ужину, Ванесса обнаружила, что ее мысли вертятся вокруг Тэрнеров. Что, интересно, такого сделал покойный Грэм Тэрнер, чтобы вызвать эту горькую ноту в голосе своей жены и отвратить ее от собственного сына? И почему Джерард продолжает цепляться за Рейлингс, если знает об отношении к нему матери и кузена? Сидя перед зеркалом туалетного столика и подкрашивая губы, Ванесса подумала, что отношение Брента, по крайней мере, легче понять. Мужчины были полной противоположностью друг другу и не имели ни желания, ни возможности достичь взаимопонимания. Однако терпимость матери всегда сильнее, особенно если речь идет о единственном сыне. Странное семейство, вынесла приговор Ванесса, состроив гримаску своему отражению в зеркале, и решила держаться подальше от домашних дрязг, ограничиваясь чисто деловыми отношениями со всеми его представителями. Несмотря на мрачные предсказания Беннета о резком изменении погоды, тепло продолжалось еще несколько дней. Ванесса просыпалась и вставала рано утром и до завтрака проводила время в прогулках по окрестностям. За конюшнями она нашла изумительный сад с подстриженными деревьями, скрытый за высокой изгородью, а в субботу встретила садовника — высокого старика, казавшегося таким древним, что можно было подумать, будто он обитает в Рейлингсе с тех пор, как там поселились Мэллори. Возраст явно усиливал его настороженность к чужим, но в то же время и желание поговорить — тоже. Старик охотно рассказал девушке о своем редком хобби — он изучал историю флота и своими руками сделал макет парусного корабля. Ванесса слушала с таким увлечением, что просто забыла о времени и очнулась, только когда часы в конюшне пробили полдень. Остальные были уже в столовой, когда Ванесса, запыхавшись, пробралась на свое место. Брент принял ее сбивчивые извинения с улыбкой: — Суббота — выходной день, и вам не нужно было так спешить! Джерард посмотрел на загорелую кожу Ванессы и блестящие глаза с некоторым подозрением: — Я все ломаю голову, что это вы делаете каждое утро в саду. Может быть, в этих «райских кущах» живет какое-нибудь сказочное существо? — Если у него пушистые баки и его зовут Джабес, то именно там оно и живет! — рассмеялась девушка. — Я вижу, что ваш пример, дорогая, не пошел на пользу моему сыну, и он быстро отказался от утренних вылазок, — заметила миссис Тэрнер, и Джерард ухмыльнулся: — О да, моя чадолюбивая родительница! Ваш недостойный сын — законченный лентяй. Мое хорошее здоровье и жизнерадостность в значительной мере зависят от того, сколько времени я провожу лежа в постели, пока другие тратят свои силы на какие-то определенные и, несомненно, возвышенные цели. — Он подмигнул Ванессе: — Передайте, пожалуйста, джем. — Значит, вы встретили старого Джабеса Нейлора, — произнес Брент, игнорируя перепалку между матерью и сыном и показывая тем самым, что он давно привык к таким инцидентам. — Занятный тип, верно? — Да, он замечательный. — Ванесса не ожидала, что хозяин способен проявить интерес к тому, как она проводит свободное время. — Он рассказал мне о растениях, которые разводит в своем собственном саду, и о корабле во всей его красе. Должно быть, на это действительно стоит посмотреть. — Да, — согласился Брент, — верно. — Он взглянул на нее, а затем неожиданно добавил: — Вечером мне нужно будет съездить в деревню. Если хотите увидеть корабль, я могу подвезти вас к коттеджу Нейлора и забрать на обратном пути. Ванесса, удивленная таким благородным жестом, принялась благодарить Брента, но тот прервал ее и, отодвинув стул, с решительным видом поднялся: — Пойду понаблюдаю, как в кабинет будут заносить второй стол. Когда закончите завтрак, приходите и посмотрите сами, правильно ли его поставили с точки зрения освещения и так далее. Вам лучше, чем мне, известны ваши потребности. — Значит, вы будете по-прежнему работать в одном кабинете, — заметила Нора, когда он ушел. — Я рада — люблю по утрам проводить время в библиотеке и предпочитаю бывать там в одиночестве. — Она сказала это так непринужденно и с такой милой улыбкой, что Ванесса не обиделась. Нора бросила взгляд на сына, и улыбка ее погасла. — А что ты собираешься делать сегодня утром? — То же самое, что всегда делаю по выходным, — беспечно ответил тот. — Буду отдыхать после недельных трудов. Мне вполне подойдут газеты, которые лежат на террасе. — И добавил: — Ванесса, если Брент не будет вас загружать сегодня работой, почему бы вам не присоединиться ко мне попозже? — Я постараюсь, — пообещала девушка. Брент был в кабинете один, когда Ванесса вошла туда. Он распорядился поставить второй письменный стол под прямым углом к своему собственному, так, чтобы на него падал свет из окна. Ее пишущая машинка уже стояла в центре стола. — Ну как? По-моему, очень удобно, — сказал Брент, и девушка кивнула: — Да, спасибо, так хорошо, даже лучше, чем стоит ваш стол. Когда я сидела за ним, мне мешала моя тень. — Если бы вы сказали раньше, я бы переставил его. — Брент взглянул на часы: — Сейчас еще рано, но мы могли бы пробежать замечания, которые вы сделали вчера. — Он неожиданно улыбнулся. — Я не ожидал, что вы так быстро вникнете в суть дела. Собственно говоря, я полагал, что вам потребуется неделя, чтобы привести все в порядок и составить план действий. Я вас поздравляю! — Но мои заметки еще сырые, — быстро возразила Ванесса, тая от его похвалы. — Там всего лишь кое-какие идеи по поводу интерьера холла. — Холла? Но ваши предшественники, вроде бы, с ним уже разобрались. — Да, верно, но в их описаниях для каталога слишком мало воображения! — Она перелистала пачку отпечатанных на машинке листов, лежавшую на столе, и извлекла одну страницу. — Вот, например… «Раскладной стол, изготовленный по чертежам Томаса Шератона около 1760 года». Что здесь интересного для обычных посетителей? А если так: «Раскладной стол, выполненный по чертежам Шератона и получивший название „Пемброк“ по фамилии дамы, предложившей такой дизайн?» Сразу возникает намек на историю, на что-то романтическое. Вместо того чтобы быть просто мастером, изготавливающим предметы мебели, Шератон становится живым человеком, у которого помимо работы есть личная жизнь! — А это имеет значение? — спросил Брент и сам же ответил. — Для нас с вами — нет, но для обычного посетителя, мало знакомого с древностью… — Он заметно воодушевился. — Мне кажется, в том, что вы говорите, что-то есть. Давайте пробежим и другие описания и посмотрим, что вы предлагаете… — Я не возражаю, если мы продолжим, — быстро ответила Ванесса вполне искренне, но Брент вдруг покачал головой. — Нет, хватит — значит хватит. Сегодня суббота и пора что-нибудь выпить. — Он тоже пролистал стопку набросков для каталога, лежавшую перед ним, — многие страницы были испещрены карандашными пометками на полях. — Боюсь, что вам придется перепечатать все это с вашими дополнениями. Ванесса улыбнулась: — Я надеялась, что вы это скажете. Мне приятно, что с самого начала я внесла свой вклад. — И мне тоже, — сказал мистер Мэллори, вставая и отходя от стола. — Это очень важное усовершенствование. — Остановившись, он удивленно взглянул на Ванессу: — Над чем вы смеетесь? Девушка немедленно посерьезнела, хотя уголки губ дрожали от сдерживаемой улыбки. — Просто вспомнила кое-что. Смех заискрился в голубых глазах. — Вы вспомнили, как один суровый господин яростно протестовал против того, чтобы с ним работала женщина? Считаете, что я веду себя крайне непоследовательно? Но в каждом правиле бывают исключения, вы это знаете. Мне просто повезло, что я встретил именно такое исключение. — И затем, когда они направились к двери, мистер Мэллори добавил: — При условии, конечно, что вы сами будете последовательны. Глава 4 — Я думал, что вы составите мне компанию на террасе, — с легким укором сказал Джерард, когда они выходили из столовой. — Я даже попросил принести кофе на двоих, рассчитывая на вас. Что случилось? — Мы работали, — ответила Ванесса, — и я выпила кофе в библиотеке с вашей матушкой и Брентом. Жаль, что вас там не было. Он ухмыльнулся: — Ну ладно, прощаю… Кстати, я хотел кое-что у вас спросить относительно… — Вы готовы, Ванесса? — раздался за их спинами голос Брента. — Мы можем ехать. — Да, — обернулась девушка, — конечно. Брент окинул взглядом ее легкое трикотажное платье: — Лучше захватите какой-нибудь жакет. Поедем на «ланции». Жду вас во дворе. Джерард, я забыл упомянуть об этом вчера… — И он на ходу начал объяснять кузену что-то, касавшееся семейного бизнеса. Когда Ванесса вышла к машине, Джерарда нигде не было видно. Брент усадил девушку на переднее сиденье и сам сел за руль. Солнце пригревало ей спину, «ланция» миновала главные ворота, и Ванесса с удовольствием подумала о том, что у нее впереди длинный свободный вечер. Джабес Нейлор жил на окраине деревни Бредли в причудливом коттедже с соломенной крышей, который, казалось, был взят прямо с картинки из старинной книги. Брент, по-видимому, уже предупредил старика о своем намерении нанести ему визит, потому что тот стоял у дверей вместе с женой — дамой лет семидесяти, казавшейся рядом с ним совсем юной, — и оба нарядились, по всей вероятности, в самое лучшее. — Я вернусь через полчаса, — сказал Брент после того, как Ванесса была надлежащим образом представлена миссис Нейлор, и ушел из уютной, сияющей чистотой гостиной. Как он и сказал, корабль стоил того, чтобы на него взглянуть. Это был макет парусника высотой в два человеческих роста, сооруженный в саду, — чудесное произведение многолетнего труда таланта-самородка. Джабес с гордостью произнес: — Да, это неплохая работенка! — Он был доволен интересом, который Ванесса проявила к его творению. — Конечно, сейчас я бы уже не смог сделать такое. Не очень твердо держусь на ногах, чтобы лазить по лестнице. Но я еще могу делать кое-что, не требуещее больших усилий. Например, вот это. — И он прошел дальше, показывая гостье остальную часть своего сада, который был почти целиком заполнен произведениями его ремесла, ставшего настоящим искусством. — Вы не выпьете чашечку чаю, милая? — спросила миссис Нейлор, когда они вернулись в дом. — Я только что заварила. — О, спасибо, больше всего мне сейчас хочется чаю! — с улыбкой ответила Ванесса. Чай был подан в больших белых чашках, объемом почти с полпинты. Он был крепким, темным и удивительно освежающим. Наслаждаясь ароматным напитком, Ванесса подумала, что чай всегда должен подаваться именно так. — И как вам живется в замке? — спросила старушка, когда они утолили первую жажду. — Думаю, что там многое может показаться странным, особенного для нового человека. Ванесса не сомневалась: что бы она ни сказала, все это будет передано Бренту. — Рейлингс — очень красивое место, — осторожно заметила она. — Я думаю, что мне очень понравится там работать. — Да, — заметила ее собеседница, — там вполне удобно, я уверена. И вам повезло с хозяином, это я могу сказать. Мистер Брент — настоящий джентльмен. — Она помолчала, а затем сурово добавила: — Не такой, как его отец! — Ну, Мегги! — предостерегающим тоном произнес Джабес Нейлор. — Опять за свое! Ты не должна болтать о здешних делах, девушка! Есть такие люди… — он бросил многозначительный взгляд на свою жену, — которые не могут удержать язык за зубами! Говоря это, он хлопал ладонью по всем карманам, сердито зажав в зубах тяжелую трубку. — Не могу найти мой кисет с табаком! Посмотрю, наверное, оставил его в саду. — Старик поднялся и вышел. — Нет, Барт Мэллори никогда никому не делал ничего хорошего, даже если представлялась такая возможность, — продолжила миссис Нейлор, как только муж отошел на достаточное расстояние. — Тяжелый был человек. Обращался с бедняжкой ужасно! Некоторые даже поговаривали, что она сознательно приняла слишком большую дозу таблеток, но это говорят те, кто не знал ее так, как я. Она жила ради мистера Брента. Он был для нее всем на свете. Много раз она сидела на этом самом стуле и без конца перечитывала его письма из школы. — Мегги покачала головой. — Он вернулся домой на лето на следующий день после несчастья. Трудно поверить, что она могла покончить с собой накануне такого дня, ведь верно? — Наступила пауза. Мегги бросила быстрый взгляд на сидевшую напротив нее девушку. — Ну конечно, я не должна была рассказывать вам обо всем об этом… Ванесса внезапно опомнилась. — Да, миссис Нейлор, я думаю, что не должны были… — ласково сказала она. — Есть вещи, о которых лучше забыть! — Ах, милая, вы говорите прямо как Джабес, — сказала со вздохом миссис Нейлор и замолчала, когда в дверях снова появился ее муж, торжествующе размахивавший кисетом. — Оставил его на подоконнике! — объявил он, снова опускаясь на стул у камина, но, почувствовав напряжение в атмосфере, перевел внимательный взгляд с одной женщины на другую и нахмурился, отчего морщины на его лице обозначились еще глубже. — Мегги! — произнес он с укором, — ты снова за свое! — О, кажется машина! — воскликнула с облегчением Ванесса. Она подошла к окну и выглянула на улицу. — Да, верно. — Девушка с улыбкой повернулась к хозяевам. — Спасибо, что вы разрешили мне приехать, и спасибо за чай, миссис Нейлор. Не поднимайтесь, я найду дорогу сама. — Ну? — с улыбкой спросил Брент, когда она уселась в машину. — Визит к Нейлорам доставил вам удовольствие? — Да, огромное. — Ванесса удивилась тому, что голос ее не выдал того смятения чувств, которое она испытывала. — Мы пили чай. — О, Мегги известна своим умением заваривать чай! — засмеялся Брент. — Я помню, как мальчишкой во время каникул приходил в их коттедж, и на огне всегда кипела вода в котелке, а на тарелке лежали свежеиспеченные булочки. Мегги всегда говорила, что я слишком худой и меня нужно подкармливать. Когда я начинал поправляться, она ликовала. Ванесса с трудом могла представить себе, что этот могучий мужчина, который сидел с ней рядом, мог быть когда-то тоненьким маленьким мальчиком. Это отвлекло ее от мыслей об обстоятельствах смерти Каролины Мэллори, навеянных рассказом Мегги Нейлор, но ненадолго. Шок от услышанного был слишком велик. Неудивительно, что Брент выглядит суровым и жестким, подумала она. Такая трагедия должна была наложить тяжелый отпечаток на сознание восемнадцатилетнего юноши. Может быть, поэтому, подумала девушка, в доме нет портрета Барта Мэллори. Брент никак не прокомментировал отсутствие в галерее предков портрета своего отца, и никто другой в Рейлингсе ни разу не упомянул его имени. Казалось, что даже память о нем вычеркнута из истории семьи. — Вы проехали поворот, — внезапно заметила она, возвращаясь к реальности. — Мы едем другим путем? — Другим и более длинным, — отозвался он. — Я должен забрать еще одного из членов семьи. — Заметив ее озабоченный и любопытный взгляд, Брент рассмеялся. — Моя собака сильно порезала себе лапу, пока я был в Лондоне, и Нора оставила пса в больнице, пока не разрешат снять швы. Вы любите животных? — Люблю, но, если честно, стараюсь держаться от них подальше. Они доехали до питомника, и Брент скрылся в здании. Вскоре он вернулся, сопровождаемый датским догом, таким огромным и красивым, каких Ванессе еще никогда не приходилось видеть. Наблюдая за обоими, пока они шли к машине, девушка подумала, что это великолепная пара. Крупные и грациозные, оба отличались той особой сдержанностью движений, которая говорила об отличном здоровье и физической форме. Мужчина открыл заднюю дверцу машины, и зверь одним прыжком оказался в салоне. — Не бойтесь его, — усмехнулся Брент, заместив, что Ванесса немного растерялась, когда огромная голова поднялась над ее плечом. — Это друг, Тобер! Лежать! — Собака тотчас же повиновалась, что и неудивительно, отметила Ванесса, улыбаясь про себя. Этот приказной тон хозяина производил то же самое впечатление и на людей — проигнорировать его, было бы себе на беду. Брент сел за руль, и «ланция» устремилась вперед, но, как и ожидала девушка, на ту дорогу, по которой приехали, они не вернулись. — Сегодня слишком удачный день, — пояснил Брент. — Я хочу показать вам кое-что. Вам, быть может, больше не доведется увидеть наши края в такую прекрасную погоду, как в этом году. И кроме того, еще рано возвращаться домой. Он замолчал, но в этом молчании не было прежней отчужденности. Пока они ехали по залитым солнцем и казавшимся янтарными дорогам, Ванесса все сильнее ощущала гипнотизм его присутствия рядом. Один или два раза она покосилась на него, пытаясь понять, что скрывается за внешним обликом сдержанного, мрачного — мужчины, но угадать, о чем он думает, было совершенно невозможно. Никто не мог проникнуть в мысли Брента Мэллори, если тот не хотел этого. Вокруг лежала заболоченная равнина, а дорога казалась бесконечной извилистой лентой, исчезающей за склонами ближайших холмов. По асфальту ту неслись разноцветные автомобили — в субботний вечер многие спешили за город, поскольку погода была на редкость дивной. «Ланция» замедлила ход, поднимаясь в гору, и поехала дальше между двумя огромными скалами, а затем затормозила у обочины дороги и съехала в сторону, освобождая путь другим машинам. Ванесса сидела молча, захваченная открывшимся ее глазам потрясающим видом. Прямо перед ней простиралась широкая равнина — огромный изумрудный круг, словно драгоценный камень среди розовых гор, окаймленный деревьями. Она ярко контрастировала с бурой болотистой почвой. Под ярким солнцем вся картина выглядела каким-то фантастическим миражом. — Долина Надежды, — сказал Брент, наблюдая; за девушкой. — Мы называем этот внезапно открывающийся вид Сюрпризом. Подходящее название, согласны? — Да… согласна. — Снова Ванесса не могла подобрать слова, чтобы выразить свое впечатление. — Это прекрасно, — выдавила она беспомощно, и ей показалось, что он улыбнулся, видя ее затруднение. — Вам нужно посмотреть на это на закате, — проговорил мистер Брент, — когда тени расплываются, а вершины холмов словно полыхают огнем. В такие часы это место предназначено для влюбленных. Кого же он привозит сюда на закате, подумала Ванесса, и снова ее сердце болезненно сжалось. — Влюбленным не нужен этот вид, — тихо сказала она, не сознавая, что произносит вслух свои мысли, пока, повернув голову, не прочла внезапно в его глазах странный интерес. — Вы говорите так уверенно. Вы уже были влюблены? Он задал вопрос небрежно, и у Ванессы не было никаких оснований сердиться. — Нет, — вздохнула она. — У меня на это не было времени. Его губы искривились в насмешливой улыбке. — Если бы вы испытали когда-нибудь это чувство, то не говорили бы так. Любовь не выбирает ни времени, ни места. Она приходит тогда, когда ее меньше всего ждешь, и может приносить боль так же часто, как наслаждение. Когда-нибудь вы узнаете это сами, дитя мое. — Он протянул руку и включил зажигание. — Пожалуй, нам лучше вернуться. Тобер начинает беспокоиться. Беспокоиться начинал не только Тобер. Ванесса почувствовала облегчение, когда Брент отвел взгляд от ее лица. Последние несколько минут и телом и умом она ощущала напряжение. Ей захотелось убежать из тесного салона машины, где шел этот странный разговор, встревоживший ее, бежать от волнующего присутствия мужчины, чьи слова неожиданно вызвали в ней такое смятение. Они вернулись домой к чаю. Аромат свежих булочек встретил их в холле, проникая из приоткрытых дверей библиотеки. Слышался шум голосов. Тобер внезапно громко взвизгнул и бросился вперед, а спустя мгновение раздался громкий лай, перебиваемый женским смехом и восклицаниями, которыми Тобера пытались успокоить. Брент ускорил шаги. Белокурая девушка в костюме для верховой езды отталкивала собаку в тот момент, когда они входи ли в комнату, и, увидев их, быстро пошла навстречу. Ее прелестное лицо сияло. — Мойя! — воскликнул Брент с искренней радостью. — Почему ты не сообщила, что возвращаешься домой? Он обнял стройную фигурку и крепко прижал к себе, прежде чем поцеловать алые губы. — Скучал по мне? — спросила она. — Я всегда по тебе скучаю! — Брент все еще держал девушку за плечи и смотрел на нее так, как смотрит человек, который долгое время провел в темноте и теперь не может насытиться красотой окружающего мира. — Ты выглядишь великолепно! Этот загар в сочетании с твоими волосами просто восхитителен! — Голос его изменился, и в нем зазвучали дразнящие нотки: — Но ты уже знаешь о том, что произошло? Она ответила хитрой гримаской: — Негодяй! — Темные глаза посмотрели на Ванессу, неуверенно ждавшую у двери. Девушка улыбнулась: — Привет! Простите мне мою неучтивость, я не видела этого человека целых шесть недель! Брент рассмеялся: — А этот человек не ожидал увидеть тебя еще по крайней мере две недели. — Он взглянул на Ванессу, и в его глазах мелькнуло что-то, чего она не могла разгадать. — Мойя Хансон — Ванесса Пейдж… мой секретарь. — Твой секретарь? — Мойя присвистнула, что, очевидно, противоречило ее изысканным манерам. — Ну, жизнь полна неожиданностей! — Она протянула Ванессе руку. — Я должна заметить, что по сравнению с двумя предыдущими, это большое усовершенствование. Я надеюсь, что вы останетесь здесь! То, что в Рейлингсе наконец-то появился кто-то примерно моего возраста, просто великолепно! — Она резко повернулась к Бренту, который стоял, глядя на них обеих. — Брент, не смей запугивать ее, а то сбежит! — Ванессу не легко запугать! — заулыбался тот. Ванесса поймала взгляд голубых глаз, в которых мерцала неизменная насмешка. — Верно, я не из пугливых! — подхватила девушка голосом, который ей самой показался чужим. Молчавшая до сих пор Нора Тэрнер вмешалась в их разговор, сидя за сервированным столиком: — Идите сюда и выпейте чаю, пока он не остыл! — Почему ты вернулась раньше? — спросил Брент, когда все уселись. — Из твоего последнего письма я понял, что ты без ума от Австрии. Мойя слегка пожала плечами: — Мне просто стало скучно и захотелось догмой. — Она тепло улыбнулась ему. — Я хотела увидеть тебя. — А как Бернард? — вставила Нора. — Мы очень редко видели его, пока тебя не было. — О, папа чувствует себя хорошо! Он просто очень занят, я думаю. Да, кстати, вспомнила: он может похвастаться новым приобретением — на этот раз купил настоящую охотничью лошадь. Он хочет, чтобы ты взглянул на нее, когда у тебя будет время. — Мойя бросила взгляд на Ванессу. — Здесь великолепные места для верховой езды, но я думаю, что вы сами уже поняли это! — Нет, пока еще нет. — Ответ прозвучал холодно. Ванесса тут же почувствовала, что должна что-то добавить. — Я не очень хорошая наездница. Там, где я жила последние двенадцать лет, у меня не было возможности часто ездить верхом. Мойя округлила глаза: — О, бедняжка! Но здесь это не проблема. У Брента есть свободная лошадь. Она довольно спокойная, вы сами скоро убедитесь. Я смогу показать вам окрестности, если захотите! — Я не думаю, что у меня будет много свободного времени, — быстро сказала Ванесса, — но спасибо за предложение, мисс Хансон. — О господи! Зовите меня Мойя! Я чувствую себя просто старухой, когда меня называют мисс Хансон. — И без остановки она затараторила дальше: — Нельзя же работать все время. Вот завтра воскресенье, и вы Бренту не понадобитесь, верно? — Она повернулась к мужчине, сидевшему рядом с ней на диване. — Только до часу, — ответил он. — Вторая половина дня, Ванесса, в вашем распоряжении, и я не вижу причин, почему бы вам не прокатиться на Дайс. У вас с ней не будет никаких проблем. Она вполне предсказуема. — По его тону было понятно, что сам он считает такую характеристику скучноватой. — И о костюме вам не нужно будет беспокоиться, — выпалила Мойя, опережая новое возражение Ванессы. — У нас примерно одинаковый размер, а у меня очень много костюмов для верховой езды. Я приеду за вами прямо после завтрака. — Ты и Брент, — сухо произнесла Нора, — оба просто помешаны на верховой езде. Мне это никогда не казалось привлекательным. — Она приподняла чайник. — Налить кому-нибудь еще чаю? — Спасибо, мне не нужно, мне пора уже возвращаться. — Мойя ударила себя по лбу. — Чуть не забыла… Я видела Бренду Рамсден в поезде из Лондона сегодня утром. Она приглашала нас вечером к ней на ужин. — Немного запоздавшее приглашение, — заметил Брент, — это типично для Бренды. — Он задумчиво посмотрел на Мойю. — Я думал, что в твой первый вечер дома ты предпочтешь что-нибудь поинтереснее! Девушка рассмеялась, поднимаясь: — Ты можешь удивить меня чем-нибудь в другой вечер. Проводишь меня? — Конечно! Когда они ушли, захватив с собой Тобера, комната внезапно показалась Ванессе пустой. Девушка молча допила свой чай, поставила чашку и встретила задумчивый взгляд Норы. — Где вы были сегодня так долго? — спросила она. — Брент решил, что мне нужно полюбоваться окрестностями, пока не испортилась погода, — ответила Ванесса. — Он возил меня в Долину Надежды. — Она встала. — Если вы не возражаете, миссис Тэрнер, я хочу подняться наверх. Мне нужно написать письмо. — Только одно? — с улыбкой спросила Нора. — Вашему молодому человеку, я полагаю. Ванесса улыбнулась: — Нэвил был бы польщен! Это человек, которому я передала свой магазин. Он старый друг моего деда. Я обещала поддерживать с ним связь. — И что же вы ему расскажете? — Нора прищурившись смотрела на нее. — Это та работа, о которой вы мечтали, Ванесса? Именно то, чего вы и ожидали? Девушка быстро ответила: — Я не знала, чего мне следует ожидать. Раньше у меня никогда не было такой работы, — и не задумываясь добавила: — Иногда трудно решить, как следует поступать. — Вы хотите сказать, что не представляли себе, что означает жить как член семьи? Дорогая, я думаю, что вам не следует беспокоиться о том, что вы сделаете или скажете что-нибудь не то. Ваша природная интеллигентность подскажет вам правильные действия. — Нора взмахнула рукой, отпуская ее. — Бегите, дитя, и пишите ваше письмо. Увидимся позже. Похоже, что сегодня мы будем ужинать только вдвоем. Ванесса была уже за дверью, когда до нее дошел смысл последней фразы. Значит, Джерарда вечером тоже не будет дома. Конечно, это ведь субботний вечер, вспомнила она, поднимаясь по лестнице, и человек такого веселого нрава, как Джерард, вряд ли станет проводить его, сидя дома. Внезапно ей захотелось оказаться рядом с легким в общении, беззаботным Джерардом. Предстоящий вечер, растянулся перед ней, как пустыня… Глава 5 На следующий день Мойя приехала ровно в два часа. Она привезла Ванессе одежду для верховой езды и пошла вместе с ней в спальню, чтобы присутствовать на примерке. Бриджи оказались немного узки, но все же их можно было натянуть. В свитере с круглым воротником из ее собственного гардероба она, право, выглядела вполне спортивно. Ванесса с удовольствием разглядывала себя в большом, во весь рост, зеркале. Сапоги были меньше на один размер, но Мойя утешила ее, сказав, что это не важно: пара прочных прогулочных туфель вполне подойдет. Мойя небрежно сидела в кресле, стройная и очень хорошенькая в костюме для верховой езды. — А Джерард дома? — спросила она между прочим. — Или я слишком многого от него требую? Ванесса взглянула на нее. Значит, Мойя разделяла общее мнение и относилась к Джерарду с тем же неодобрением, с каким к молодому человеку относились все в замке. — Его нет дома со вчерашнего вечера, — ответила Ванесса. — Как я понимаю, он часто проводит уик-энды в городе? — О да! Он остается в своей квартире в Манчестере, которую снимает с каким-то приятелем. Он не выносит здешних мест в уик-энды. — Мойя рассмеялась. — Я удивлена, что он не пригласил вас куда-нибудь вчера вечером. Медлить в таких делах — не его стиль. — Может быть, ему это и в голову не пришло, — предположила Ванесса. Она села на стул и принялась завязывать шнурки на туфлях. — Как давно миссис Тэрнер и Джерард живут в Рейяингсе? — Около шести лет. Они приехали после того, как умер Барт Мэллори — отец Брента. Нора очень милая, верно? Я просто не знаю, как Барт мог так относиться к родной сестре. Он просто не подпускал ее к замку. — А почему? — не удержалась Ванесса, хотя не хотела задавать этот вопрос. Мойя пожала плечами: — О, все это глупейшее недоразумение. Случилось так, что Нора влюбилась в человека, которого не одобряла ее семья. Когда она настояла на том, чтобы выйти за него замуж, отец лишил ее наследства и навсегда отказал, как говорят в романах, от дома. Он даже не пустил ее на порог, когда она поняла, что брак с Грэмом Тэрнером был ошибкой. — Мойя насмешливо улыбнулась. — Могу себе представить, что он при этом говорил: «Она сама выбрала свой путь» и так далее. В общем, когда отец умер, Брент настоял на том, чтобы Нора вернулась в свой родной дом. — Но ведь Грэм Тэрнер умер много лет назад, — медленно произнесла Ванесса, мысленно прокручивая эту поразившую ее историю и пытаясь представить себе Нору Тэрнер молодой женщиной, которая предпочла любовь своей семье и в результате потеряла все. — Где же она и Джерард жили все это время? — У Норы были кое-какие сбережения, я думаю. Она истратила часть их на то, чтобы купить домик в Гриндлфорде, но ее мужу этого было недостаточно, поскольку он считал, что женится на девушке из богатой семьи. Брент говорит, что он был никудышным человеком, красивым, но слабым. Нора, наверное, думала, что сможет переделать его. — Мойя снова улыбнулась своей обаятельной улыбкой. — Брент считает, что все женщины неизлечимые оптимистки и думают, что любовь способна свернуть горы. Он утверждает, будто мы, женщины, тратим свою жизнь на то, что пытаемся изменить неизменное. Если как следует подумать, то приходишь к выводу, что он, возможно, прав. Ванесса наклонилась, чтобы завязать второй. — Вы хотите сказать, что уже проверили это на Бренте? — На Бренте? А зачем мне стараться его как бы то ни было менять? Я обожаю его таким, кадкой он есть… даже когда он проявляет свой деспотизм. Еще будучи ребенком… так давно, как я помню себя… он всегда оказывался там, где был мне нужен, и всегда оставался таким чудесным человеком! — Таких совершенных мужчин очень мало, — заметила с невольной дрожью в голосе Ванесса и почувствовала, что Мойя взглянула на нее немного удивленно. — Я не говорила, что он совершенен, — мягко заметила она. — У Брента есть свои недостатки. У кого их нет? — Она быстро встала. — И поскольку терпение не принадлежит к числу его добродетелей, я думаю, что нам лучше идти. Он ведь сказал: точно в половине третьего. Значит, Брент едет с ними, подумала Ванесса, выходя за девушкой из комнаты. Эта новость совсем не улучшила ее настроение. Старая конюшня, пристроенная к дому, была рассчитана на дюжину или более лошадей, а также на то, чтобы вместить все необходимое для верховой езды. Сейчас большая часть здания была переоборудована под гараж и склад. Брент держал двух верховых лошадей: кобылу Дайс и огромного вороного жеребца по кличке Фабиан. Они, уже оседланные, ждали во дворе, рядом с кобылой Мойи. Сам Брент беседовал с мужчиной средних лет, которого Ванесса раньше не видела. Он прервал беседу и направился навстречу девушкам. На не. были великолепно сидящие бриджи и легкий свитер поверх рубашки с открытым воротом. Брент вы глядел непринужденно в этом костюме, который очень ему шел. — Я уже решил дать вам еще пять минут, сказал он, — а затем прийти и выгнать вас на улицу. Когда женщины собираются вместе… — Он пытливо взглянул на Ванессу, склонив голову набок: — Вы нервничаете? Боитесь садиться на Дайс? — Нет, — сердито ответила она. — Боюсь с нее свалиться. Он рассмеялся: — Вы с нее не свалитесь, даже если захотите. Она такая же удобная, как старое кресло-качалка. — А зачем вы держите лишнюю лошадь, если. больше никто здесь не ездит верхом? — спросила Ванесса, считая само собой разумеющимся, что Джерард вряд ли считает привлекательным этот, вид спорта. — Главным образом, чтобы у Фабиана было общество, — быстро ответил Брент. — Даже животные испытывают чувство одиночества. — Он взял ее за руку чуть повыше локтя и потянул к меньшей из двух кобыл. — Ну, пошли. Посадим вас в седло. Вам часто приходилось ездить верхом? — Самое большее полдюжины раз. — Ванесса чувствовала тепло его пальцев сквозь тонкий свитер и внутренне напряглась, словно протестуя против этого прикосновения. — Если только не; считать осликов на побережье. Помню, там мне это хорошо удавалось. В голубых глазах Брента заискрился смех. — Это полезный опыт. — Он сложил руки, чтобы подсадить девушку на широкую спину лошади. — Ставьте сюда ногу, и вверх! Ванесса послушалась и села в седло. Брент подтянул ей стремена, чтобы подогнать правильную длину, причем девушка старалась смотреть куда угодно, только не на его темноволосую голову, а когда он спросил, удобно ли ей, она просто кивнула и улыбнулась. Брент повернулся к своему жеребцу и легко вскочил в седло. Фабиан грациозно пританцовывал, делая вид, что его пугает ворох пуха, который ветер гонял по двору. Загорелые до цвета темной бронзы руки крепко держали его, направляя к воротам в каменной стене, которые Мойя уже миновала. Брент наклонился и открыл их пошире, другой рукой приглашая Ванессу проехать первой. Они оказались в открытом поле, которое находилось в границах поместья. Мойя была впереди v на расстоянии нескольких сот ярдов. Она пустила лошадь неспешной рысью вдоль берега ручья к озеру и явно чувствовала себя в седле совершенно как дома. Ванесса наблюдала за ней с некоторой завистью. — Мойя ездит великолепно, правда? — сказала она Бренту, когда тот догнал ее. — Она и должна так ездить, ведь она впервые поднялась в седло, когда ей было пять лет! — Он тоже следил за стройной фигуркой. — Да, сидит как. влитая. Мойя могла ездить на чем угодно с четырьмя ногами, даже когда была совсем маленькой и, насколько я помню, управлялась с самыми разными лошадьми. — Она может справиться и с Фабианом? — спросила Ванесса, взглянув на огромного вороного. — Она не пробовала. — Брент улыбнулся. — Фабиан слишком сильный зверь для женских рук, и ему нельзя доверять. — Он поднял руку и помахал девушке, которая остановилась в конце первого поля и оглянулась на них. — Поедем сначала медленно. Не нужно спешить. — Он ободряюще посмотрел на Ванессу. — Поможет то, что у вас хорошая, смирная лошадь. Просто расслабьтесь, и вы быстро освоитесь. Это было проще сказать, чем сделать, грустно подумала Ванесса, когда они двинулись вперед по траве. Но уже после первых нескольких минут она перестала нервничать и почувствовала, что постепенно ее страх сменился удовольствием от мерного движения шелковистой спины Дайс и легкого ветерка, трепавшего волосы. Она пустила кобылу рысью, а затем, почувствовав себя увереннее, перешла в галоп, слыша, как за ней почти вплотную следует Фабиан. — Вот это да! — воскликнул Брент со сверкающими глазами. — Подберите поводья! Она будет вас слушаться. Он выдерживал некоторую дистанцию, пока они не добрались до Мойи, ждавшей у ворот, которые она уже распахнула. Выехав гуськом за пределы поместья, все трое продолжили путь бок о бок. Ванесса ехала между Брентом и Мойей. — Я подумала, что ты и правда совсем не умеешь ездить верхом! — воскликнула Мойя. — Боялась, что придется все время следить за тобой… Брент, я хочу проехать вниз по дороге и назад. — Она не стала дожидаться его согласия, пустила свою Герцогиню в галоп и скрылась. — Поезжайте за ней, — Ванесса улыбнулась Бренту. — Не беспокойтесь, со мной все будет в порядке. — Хорошо. — Он пришпорил Фабиана и крикнул ей через плечо: — Вернусь через несколько минут! Брент догнал Мойю у подножия холма, они сошли на землю и сели, разговаривая. Мойя оживленно жестикулировала, описывая что-то, Брент в ответ улыбался. Затем девушка снова села в седло, а Брент схватил ее за запястье, притянув к себе. Он смотрел на обращенное к нему прелестное лицо с выражением, которое нельзя было прочесть на расстоянии. Ванесса замедлила бег своей лошади, не желая мешать им в этот момент. Двое снова разъехались, а когда она догнала их, Мойя весело улыбнулась. — Мы собирались спуститься в долину к деревне, — объявила она. — Туда ехать не больше получаса. — Пожалуй, это слишком далеко для меня, — быстро сказала Ванесса. — Вообще, если вы не против, я бы вернулась. У меня уже побаливают мышцы. — Неудивительно, — кивнул Брент. — Тогда мы тоже возвращаемся. — О нет, пожалуйста, не надо! Я прекрасно справлюсь сама. — Она похлопала кобылу по шее. — Вы были правы насчет Дайс. На ней очень легко ездить. Казалось, он колеблется, но пауза длилась всего несколько секунд. — Ну хорошо. Увидимся за чаем. Джордж позаботится о Дайс. Не огорчайтесь, что вы не смогли продлить прогулку. Потренируетесь еще немного, и через несколько дней боль совсем пройдет. — Он отвернулся. — Ладно, Мойя, поехали. Я не против заглянуть к Макстэдам, если у нас будет время. Полагаю, что они еще не видели тебя после твоего возвращения. Ванесса медленно ехала назад, позволив Дайс самой найти путь домой. Она чувствовала себя подавленной и несчастной, в голове гудело от тупой пульсирующей боли. Приехав на конюшню, девушка передала кобылу Джорджу, как ей было велено, и направилась в дом, намереваясь принять горячую ванну и переодеться. Внезапный рев двигателя со стороны дороги заставил её остановиться, и в первое мгновение она даже не узнала красный автомобиль, который быстро приближался к замку. Джерард резко затормозил во дворе рядом с девушкой и взглянул на нее, удивленно подняв брови. — Значит, этот человек и вас сбил с толку! — воскликнул он и посмотрел на двор конюшни за ее спиной. — Где он? — Отправился в деревню с Мойей, — объяснила Ванесеа и увидела, что Джерард удивленно расширил глаза. — Значит, принцесса вернулась! — пробормотал он. — Счастливые деньки! — Он задумчиво посмотрел на Ванессу. — Куда вы теперь направляетесь? — Домой, переодеться. Вы тоже туда идете? — Вам нужно помочь? — спросил он с хитрой улыбкой. — Интересно, одобрил бы мой кузен такое приглашение? — Он похлопал по сиденью рядом с собой. — Сейчас только начало четвертого. Давайте вместо этого просто прокатимся! Ванесса сделала вид, что рассердилась: — Даже и не упоминайте о таком! — А потом притворилась, что обдумывает предложение. Но она уже приняла решение. — Хорошо, Джерард, согласна! То есть в том случае, если вы не против везти меня в этой одежде. — Конечно не против. — Джерард с одобрением оглядел её стройную фигуру. — Костюм для верховой езды придает женщине особую стать… Конечно, если у нее соответствующие формы. — Он открыл дверцу. — А вам, моя прелесть, не стоит беспокоиться на этот счет. Куда бы вы хотели поехать? — спросил он, когда они миновали главные ворота. — Куда угодно. Вы же знаете округу, а для меня здесь все новое. — Хорошо. Держитесь крепче! Джерард нажал на педаль газа, и машина рванула вперед, будто в ней был реактивный двигатель. Рев мотора неправдоподобно громко отдавался от каменных стен по обе стороны дороги. Порыв ветра разметал волосы Ванессы, и она пожалела о том, что не захватила с собой шарф. Они доехали до конца главной дороги и под визг покрышек повернули в сторону, оказавшись на еще более широком шоссе. Джерард не снижал скорости, но теперь из-за того, что по сторонам не было ограды, казалось, что они едут медленнее. Ванесса затаила дыхание. Если они встретят на дороге другую машину, это будет катастрофа. И все же она не боялась, ей казалось, что они летят на крыльях, и это соответствовало ее настроению. Ей нужна была какая-то разрядка, и она получила ее за несколько минут бешеной гонки. Джерард, подумала она, как мальчишка рисуется перед своей пассажиркой. И все же девушка должна была признать, что он уверенно ведет машину. Они проехали около трех миль по шоссе. Налево от них была равнина, заросшая травой и разделенная на отдельные участки каменными заборами, типичными для этой части страны. Заборы виднелись даже на крутых склонах гор, они, должно быть, растягивались на мили. На расстоянии в полмили стоял небольшой фермерский дом из серого камня. Единственным признаком того, что в нем кто-то живет, была струйка дыма, извивавшаяся над трубой. Кроме домика, никаких строений не было видно. Затем дорога пошла вниз, сначала с небольшим уклоном, а затем словно проваливаясь в глубину. За углом они сразу увидели три или четыре коттеджа, сгрудившиеся у обочины дороги, словно компания аккуратно одетых старых леди в шляпках, ждущих, что их подхватят и заберут с собой. Стены нарядно белели в лучах солнечного света. Сразу за ними Джерард свернул на узкую дорожку, проехал по неровным камням и остановил машину так, чтобы можно было взглянуть на раскинувшуюся внизу долину. — Я ждал вас вчера, — сказал он, закуривая сразу две сигареты для них обоих. — Хотел пригласить вас в город, но с утра мне это не удалось. Куда вы подевались с Брентом, черт побери? — Мы ездили за Тобером. — Так эта огромная слюнявая псина тоже вернулась? — Он глубоко затянулся и с силой выдохнул дым. — Значит, теперь все семейство в сборе. После этих слов повисла пауза, затем Джерард спросил: — Что вы думаете о нашей крошке Мойе? — Она показалась мне очень милой, — искренне ответила Ванесса. — Это она предложила мне покататься верхом сегодня, но я, конечно, не могла с ними соперничать. — А кто может? — сухо заметил он. — Мойя и Брент ездили верхом каждый уик-энд, сколько я их помню. Они оба помешаны на животных. Ванесса небрежно спросила: — Сколько Мойе лет? — Двадцать. Иногда мне кажется, что она моложе. — В его тоне звучала насмешка. — Ей всегда все подавалось на блюдечке и никогда не приходилось принимать серьезные решения, разве что о том, какой наряд выбрать и как причесаться. Ей бы не помешало побыть пару недель рабочей лошадкой, вроде нас с вами. В качестве жены Брента Мойе придется потрудиться, подумала Ванесса. У нее будет достаточно дел, так как Брент потребует очень многого от женщины, на которой женится. Но сможет ли она дать ему столько? Если исходить из того, что Ванесса поняла, наблюдая за девушкой, это кажется сомнительным. Ванесса была уверена в ее чувствах к Бренту… Об этом можно было судить по тому, что та говорила утром перед прогулкой. Но насколько серьезны их отношения? Джерард навел ее на спасительную мысль, когда сказал, что Мойе нужно еще подрасти. Конечно, Брент тоже не может обманываться на этот счет. Джерард прервал ее размышления: — Я вернулся сегодня не случайно. Поскольку я не мог пригласить вас вчера вечером, то хочу спросить, могу ли я сделать это сегодня? Мой приятель устраивает вечеринку. Там соберется приятная компания, если судить по нашим предыдущим встречам. И я думаю, что вам не помешает уехать на некоторое время из Рейлингса! — С удовольствием… — начала Ванесса, но остановилась, вспомнив что-то. — Но мне нужно спросить Брента, не понадоблюсь ли я ему вечером, — сказала она. — Он говорил, что после чая мы должны будем немного поработать, но я не знаю, распространяется ли это также и на время после ужина. — Что? В воскресенье?! — возмущенно воскликнул Джерард, не заботясь о соблюдении приличий. — Скажите ему, что не будете этого делать! — Я не могу. Это оговорено контрактом… Но, возможно, он сам не захочет работать сегодня вечером. Спросить у него разрешение — просто формальность. — Только не говорите ему, куда вы отправитесь. Ему не нравится Боб Фарроу. Может быть, у него есть для этого основание, подумала Ванесса, но отбросила эту мысль, как не имеющую большого значения. — Вы должны остаться с моим высокопоставленным и могущественным кузеном! — Джерард все еще кипел от возмущения и пытался иронизировать. — В один прекрасный день кто-нибудь восстанет против него, и ему придется пережить настоящее потрясение. Хотел бы я на это посмотреть! — А почему бы вам самому не начать, раз вы так относитесь к нему? — спросила Ванесса мягко, но одновременно поддразнивая. — Может быть, будет намного лучше, если вы проявите независимость? Он рассмеялся: — Потому что, дорогая, я невероятный трус. Если дело дойдет до словесной перепалки, Брент сразит меня мгновенно, без всякой подготовки. — Зачем же вы вступили в его бизнес? Ведь, наверное, у вас был выбор? — О, конечно! — с горечью ответил Джерард. — Я мог пойти работать на сталеплавильный завод или стать помощником продавца в магазине — в общем, заняться чем угодно, что не потребовало бы вложения капитала… К сожалению, нашими средствами, хоть они и невелики, распоряжается моя мать, и она считает, что у Брента светлая голова. Она была готова поддержать меня только в том случае, если я соглашусь сотрудничать с ним. Она уверена, что только он способен оказать влияние на мой необузданный нрав! — Джерард помолчал, а затем с ожесточением воскликнул: — Боже! Как я это ненавижу! Жить в этом замке — все равно что сидеть в тюрьме! — А что бы вы стали делать, если бы у вас был выбор, Джерард? — мягко спросила девушка. Глаза его вспыхнули. — На это ответить очень легко. Я хотел бы стать автогонщиком. — Вы хотите сказать, гонщиком на одной из этих больших фирм? Он покачал головой: — Нет, я хотел бы сконструировать собственную гоночную машину… Она уже есть у меня в чертежах. И эта машина стала бы, я уверен, победительницей! — Но это стоит огромных денег, наверное? — Да, но я обдумал и это. — Джерард оседлал любимого конька, и в голосе его зазвучал неподдельный энтузиазм. — Я купил бы гараж и открыл бы при нем ремонтную мастерскую… Ведь я интересуюсь всем, что касается машин. Год или около того я бы работал, копил деньги и собирал свой собственный автомобиль в свободное время, а затем включился бы в большую игру. — Огонек в его глазах внезапно погас. — Дело лишь в одной маленькой проблеме, в самой обычной — где достать начальный капитал. Я разговаривал с Брентом и предлагал ему договориться о займе, но он не пошел на это. Он сказал, что я, скорее всего, заброшу гараж, занятый мыслями только о своей машине, и все развалится! «Честно говоря, может быть и не стоит осуждать Брента, — подумала Ванесса. — В конце концов, он знает своего кузена достаточно хорошо». И все же в голосе Джерарда звучали совсем другие нотки, когда он говорил о своей мечте, в нем слышались неподдельное воодушевление, энтузиазм и полная поглощенность идеей. Может быть, это действительно то, что ему нужно, во что он искренне верит? И его план не был лишен логики и практической жилки. Ванесса протянула руку, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу, взглянула на часы и ахнула от удивления и недоверия: — Джерард, уже половина пятого! Они уже сто лет, как вернулись! — Какое это имеет значение? — спокойно сказал он. — Думаю, что они оставят нам немного чаю. — Не в этом дело! Я же сказала, что Брент хотел после чая поработать! — Она потянулась, вперед и включила зажигание. — Пожалуйста, отвезите меня назад… и побыстрее! Он невольно уступил настойчивости, прозвучавшей в ее просьбе, вывел машину на дорогу, по которой они приехали, и нажал на педаль газа. Несмотря на скорость, с которой мчался автомобиль, было уже почти без десяти пять, когда Ванесса и Джерард вместе вошли в библиотеку. Брент, глубоко засунув руки в карманы слаксов бронзового цвета, стоял перед окном, перекрывая широкими плечами дорогу солнечному свету. — Где, черт возьми, вы были? — рявкнул он. — Это моя вина, — весело ответил Джерард. — Я уговорил Ванессу прокатиться, а потом мы забыли о времени. Ничего страшного ведь не случилось? — Он перевел взгляд на диван, где вместе с его матерью сидела Мойя, и его улыбка стала шире. — Ванесса сказала мне, что ты вернулась. Неужели тебе надоели утонченные австрийские мужчины? — И не дожидаясь ответа спросил: — А чай еще остался? — Сейчас принесут свежий, — сухо сказала его мать. Ванесса встретила холодный взгляд Брента и почувствовала возрастающую неловкость. — Извините… — начала девушка, но он раздраженно покачал головой: — Не стоит извиняться. Я буду в кабинете. Он прошел мимо нее к двери, навстречу Бантеру, который вносил свежий чай. Джерард как ни в чем не бывало улыбнулся Ванессе: — Мужайтесь, вас вызывают на ковер! На вашем месте я пошел бы сразу — не дайте Бренту времени дойти до точки кипения. — Не говори глупостей, — перебила мать. — Ванесса, выпейте чаю! Но Ванесса покачала головой: — Мне не хочется, миссис Тэрнер, спасибо. — И зашагала к двери. — И не позволяйте ему вас запугивать! — посоветовала ей вдогонку Мойя, до сих пор молчавшая. Ванесса обернулась и, встретив дружелюбную улыбку девушки, улыбнулась в ответ. — Нет, — пообещала она, — не позволю! Брент стоял у окна, глядя в сад, и даже не обернулся, когда Ванесса вошла. Посмотрев на его широкую спину, она вспомнила о том, как увидела его в первый раз в Лондоне… С тех пор не прошло еще и недели. Она остановилась перед столом, чувствуя себя школьницей, которую вызвали к директору, чтобы отчитать за какие-то прегрешения. — Вы забыли, что у нас с вами есть работа, которую мы собирались сделать после чая? — спросил он и повернулся, чтобы сурово взглянуть на нее. — Нет, — ответила девушка, — не забыла. Просто, как сказал Джерард, мы заболтались… — Избавьте меня от подробностей. Я слишком давно знаю своего кузена и хорошо представляю себе, что он мог вам наговорить. — В его голосе звучало нечто большее, чем просто презрение. — Я думал, что вы лучше разбираетесь в людях и не способны поддаться дешевому обаянию и потоку заранее заготовленной лести! А то, что вы сказали Джерарду на террасе в ваше первое утро здесь, окончательно сбило меня с толку… Да-да, я оказался случайным свидетелем вашей беседы! «К любви следует относиться серьезно в любом возрасте» — вот ваши собственные слова, и я был с вами совершенно согласен… Я поверил вам тогда, думал, вы понимаете, что для Джерарда любая привлекательная женщина представляет такой же интерес, как… скажем, непокоренная высота для альпиниста. Ее нужно завоевать! Ванесса задохнулась от возмущения — Брент говорил так, будто считал само собой разумеющимся, что она флиртует с Джерардом и с готовностью отвечает на его ухаживания! — Извините, — сдержанно сказала девушка, — я опоздала на полчаса. Завтра я наверстаю упущенное. Он нахмурился и глухо произнес: — Дело в другом, и вы это прекрасно знаете. Я дал вам эту работу вопреки своим принципам, потому что поверил, будто ваш к ней интерес перевесит любые другие увлечения. До этого вечера я не сомневался в том, что принял правильное решение… Теперь сомневаюсь! — Брент прищурился. — Вам не пришло в голову предупредить кого-нибудь из домочадцев? Никто из нас не знал, куда вы исчезли и с кем. Все думали, что Джерард еще не вернулся из города. — Он не дал Ванессе возразить: — На будущее напоминаю: моим требованиям следует отдавать предпочтение перед другими мероприятиями. Пока это все. — А что по поводу работы, которой вы хотели сегодня заняться? — спросила она спокойно. — Это подождет. — Брент выдвинул стул и сел. — Сейчас уже нет смысла начинать. Уже без четверти шесть. Два с половиной часа до ужина — уйма времени. Он поступает глупо, выдвигая такой аргумент. В эту минуту Ванесса просто ненавидела Брента. — Тогда вы не будете возражать, если я проведу остаток вечера по своему усмотрению? — спросила девушка, кипя от гнева. Брент взглянул на нее, нахмурился и сжал губы. — Джерард пригласил меня, — продолжила Ванесса. — Куда? — На вечеринку. — У кого? — Вопрос был кратким и прозвучал так, что ответ у девушки вырвался сам собой, несмотря на ее убежденность в том, что она не обязана отчитываться о своих делах за пределами Рей-лингс-Холла: — У человека по имени Боб Фарроу. — Вы не поедете. Он сказал это так спокойно, что Ванесса сначала не поняла его слов, а когда наконец смысл дошел до нее, глаза девушки сверкнули. — И кто же мне помешает? — Я. — Его улыбка была не на шутку злой. — Вы нужны мне здесь. Мы будем работать с девяти до десяти. — Значит, у нас неожиданно появилась срочная работа? Когда же? — язвительно поинтересовалась Ванесса. Лицо Брента посуровело. — Только что. Вы должны восполнить то время, которое потратили, болтаясь по округе с этим бездельником. — Он замолчал, а затем вкрадчиво добавил: — Или наш контракт для вас просто бумажка? — Нет, но вы пользуетесь… — Нечестными средствами? — Он насмешливо фыркнул, увидев, как девушка покраснела от злости. — Вы начитались романов, дитя мое! — Возможно. — Ванесса не собиралась оправдываться перед ним. Если ему хочется думать, что она заранее сговорилась с Джерардом, пусть думает. — Простите за любопытство, не будете ли вы так любезны сказать мне, почему вы так настроены против этого Фарроу, приятеля Джерарда? — Нет, я не буду так любезен. По той простой причине, что не могу подобрать слова, которые выразили бы мое мнение о Фарроу и обо всей этой своре и при этом не задели ваш нежный девичий слух. Вы должны поверить мне, что это не то общество, к которому вы привыкли. — Но вы ведь вообще не знаете, к какому обществу я привыкла! — выпалила Ванесса и выскочила за дверь, не дав ему ответить. Джерард ждал ее в конце галереи. Он курил, прислонясь к стене и не задумываясь о том, что может таким образом повредить старинную фреску. Ветерок из открытого окна растрепал его волосы цвета блестящего золота. На красивом лице было написано разочарование. Шаги Ванессы по полированным доскам заставили его повернуть голову. Джерард выпрямился и направился к ней. — Ну как? — спросил он. Она с сожалением покачала головой: — Я не смогу. — Черт побери! — Он бросил сигарету на пол и раздавил ее носком туфли. — Ну вот, так я и думал! Ванесса впервые обратила внимание на вяло очерченный рот Джерарда, который разительно отличался от волевой, четкой линии губ его кузена. — Мне жаль, — вздохнула девушка. Сегодня она, похоже, только и делает, что извиняется. — А разве нет кого-нибудь другого, кого вы могли бы пригласить? — Ну да, конечно, за такой короткий срок и в воскресенье! Ванессе пришло в голову, что это, возможно, было причиной его возвращения. Джерард решил пригласить ту, которая, как он знал, была свободна. Она бесстрастно наблюдала за ним и заметила, как внезапно изменилось выражение его лица. — Если только… — начал он и замолчал, взглянув на девушку с прежней обаятельной улыбкой. — Во всяком случае, жаль, Ванесса, что вы не можете поехать. Может быть, мы сможем сделать это в другой раз! — Конечно, — согласилась она и направилась в свою комнату, уверенная, что, в конце концов, Джерарду не грозит провести этот вечер без партнерши. Остаток дня прошел для Ванессы напряженно. В течение всего ужина она украдкой следила за Брентом, видя, что в нем произошла какая-то перемена, тень недовольного отчуждения омрачала его лоб. — У мужчин есть нечто общее, — сказала за кофе Нора, когда Брент вышел из комнаты, — это склонность дуться на всех, после того как они рассердятся на кого-нибудь одного. Не старайтесь его ублажать. От этого будет только хуже. Ванесса и не собиралась. Воспоминание о его насмешливых предположениях было еще слишком свежо. Она еще ощущала уколы от его резких фраз и видела, как презрительно кривятся его губы. Больше всего девушку ранила несправедливость. В своей неприязни и недоверии к кузену Брент зашел слишком далеко. Позже, сидя возле него за столом красного дерева в кабинете, она наблюдала за тем, как сильные руки перелистывали бумаги, над которыми они работали накануне, и пыталась придумать какое-нибудь разумное предложение или найти ошибку в его рассуждениях. Но невозможно было отвлечься от Брента Мэллори, как от мужчины, и сосредоточиться только на том, что он говорил. Его холодный, спокойный тон раздражал Ванессу сверх меры. После десяти минут ее односложных ответов на вопросы Брент внезапно положил документ, который держал в руках, и какое-то время сидел неподвижно. Затем он отодвинул стул и посмотрел на девушку в упор. — Так не пойдет. По-моему, атмосфера здесь так накалилась, что можно обжечься. — Он помолчал. — Видите ли, сегодня днем я был рассержен и, возможно, наговорил больше, чем следовало… хотя вы должны признать, что у меня были для этого некоторые основания. А теперь будьте хорошей девочкой, перестаньте дуться и давайте забудем об этом. — Я не дуюсь! — в бешенстве заявила Ванесса, но, увидев озорной огонек в его глазах, почувствовала, что гнев в ней угасает. Невольно она улыбнулась. — Так-то лучше! — Брент теперь тоже улыбался. — Начнем заново? Многозначность этих слов заставила Ванессу улыбнуться еще шире. Хорошее настроение снова вернулось к ней. То, что он сказал, было ближе всего к извинению, которое она хотела от него услышать. Брент протянул руку и достал изящную, инкрустированную серебром коробку с сигаретами, открыл ее и протянул девушке: — Закурите, это поможет расслабиться. Наклонившись к пламени, она отчетливо разглядела его загорелые, сильные руки, державшие зажигалку, заметила даже мелкие золотистые волоски, видневшиеся из-под белых манжетов. Золотые запонки были сделаны в виде маленьких медальонов и тоже привлекли ее внимание. Бросив на них один лишь быстрый взгляд, она поняла, что это определенно работа эпохи Возрождения. Каким странным, поразительным сочетанием различных черт был наделен этот человек! Совершенная внешность скрывала сложную гамму настроений. Холодный и жесткий, словно железо, как ей показалось во время их первой встречи, но не похожий ни на кого своим умением ценить прекрасное, Брент Мэллори не мог быть лишен других человеческих чувств. Ванесса выпрямилась и внезапно ощутила сухость в горле, которая не имела никакого отношения к табачному дыму. Заметив, что Брент пристально смотрит на нее, Ванесса сказала первое, что пришло в голову: — У меня есть кое-какие соображения по поводу китайской комнаты. Я знаю, что мы не скоро еще дойдем до этой части дома, но все же главную идею неплохо бы записать. — Она быстро продолжала, не глядя на него: — Идея состоит в том, чтобы описать всю комнату целиком, составить своего рода общее введение, а затем перейти к предметам интерьера. Я думаю, что мы могли бы упомянуть имя Конфуция, которое обязательно привлечет внимание. Вряд ли найдется много таких людей, кто не слыхал о нем. — Конечно, вряд ли существует хотя бы один человек, не знающий какого-нибудь из его изречений. — Голубые глаза Брента снова засверкали. — Хотя я с определенной долей уверенности считаю, что большая часть приписываемых ему изречений придумана значительно позже. — Он взял со стола ручку и приготовился записывать. — Вы, конечно, хотите поведать читателям каталога о том, что он осуждал практику погребения жен и слуг вместе со своим господином? Ванесса была благодарна за то, что он так быстро уловил ее мысль. — А еще поддерживал развитие фарфорового ремесла, считая, что следует использовать простые, земные мотивы… — подхватила она, все больше увлекаясь темой. — Именно благодаря Конфуцию мы знаем так много об образе жизни в Древнем Китае. В ту эпоху китайцы создавали уникальные предметы быта и украшения. У вас, Брент, очень хорошая коллекция наверху. Я видела керамические изделия, изготовленные при династии Тан и Сун, и один или два предмета, которые могут относиться к периоду Мин. Я права? Брент рассмеялся: — Разве вы когда-нибудь ошибаетесь? Он перечитал написанное, вычеркнул одно слово и заменил другое, затем положил ручку и заметил как бы между прочим: — Если вас до такой степени интересуют китайские древности, то имейте в виду: в пяти милях отсюда хранится коллекция, которая может заставить вас навсегда забыть о китайской комнате Рейлингс-Холла. Хотите посмотреть? — Хочу ли я? — Глаза Ванессы заблестели. — Только скажите мне, где это, и я буду там при первой возможности. — Вам придется терпеть мое общество, чтобы попасть туда. Джордан не демонстрирует эту коллекцию публике, но не возражает против того, чтобы время от времени к нему заглядывали гости, если их приводит кто-то из его добрых знакомых. Его коллекция бесценна. Он не может пойти на риск и пускать в дом людей, не умеющих обращаться с хрупким фарфором. Мы съездим в среду, после завтрака. В каменоломне в этот день обычно бывает затишье, и Джерард легко справится без меня. — Очень любезно с вашей стороны, но мне неловко причинять вам такое беспокойство, — сказала Ванесса и улыбнулась. — Это не беспокойство, я хочу насладиться беседой двух таких знающих людей, как вы и Джордан Бэнкс. Однако должен предостеречь вас, что он очень откровенен в своих суждениях, и поэтому, если только вы не вполне уверены, что знаете о Древнем Китае все и даже больше, лучше помолчать и послушать его. — Брент глубоко затянулся сигаретой, выпустил ровное колечко дыма и затушил окурок в пепельнице. — Продолжим? Ровно в десять часов в кабинет заглянула миссис Тэрнер. — Вы что, собираетесь работать всю ночь? — спросила она. — Или все-таки поужинаете? — Мы идем! — спокойно ответил Брент, кладя на стол ручку. — Я сделал все, что наметил на сегодня. Лежавший в холле Тобер поднял голову, посмотрел на них не мигая большими янтарными глазами и снова улегся в прежней позе перед угасающим в камине огнем, издав облегченный вздох. Люди странные существа: обычно к тому времени, как они укладываются спать, уже наступает пора подниматься. Глава 6 Следующие два дня пролетели быстро и приятно. Проснувшись в среду рано утром, Ванесса с удивлением поняла, что находится в Рейлингсе всего неделю. Ей казалось, что она знает этот очаровательный, древний, стоящий среди выжженных солнцем лужаек замок всю свою жизнь. — Подождите, когда выпадет снег, — сказал Джерард, когда она наивно поделилась с ним своими впечатлениями от дома. — Тогда мы окажемся отрезанными от всего мира. Почта сюда не добирается, машины приходится выкапывать из сугробов, потому что снегочистка всегда запаздывает, а сам дом превращается в ледяной чертог. Если вы спросите меня, я бы предпочел что-нибудь посовременнее, поудобнее и в более цивилизованном месте. — Ну что ж, каждому свое. — Ванесса посмотрела на молодого человека, прислонившегося к стене террасы. — Я согласна с вами в одном — вам нужен свой собственный дом, Джерард. — И свою семью? Мне что, следует воспринимать это как предложение? — ухмыльнулся Джерард, взглянул на часы и с гримасой выпрямился, вспомнив что-то. — Я опаздываю. Брент, вероятно, уже спустился… Вы не могли бы сказать вдовствующей императрице, что я не буду сегодня ужинать? Я забыл предупредить ее об этом за завтраком. — Он махнул рукой на прощанье и исчез. Ванесса направилась в кабинет. Почту уже доставили, и на этот раз пачка писем была довольно большой. Девушка села и начала их разбирать. Нора уютно устроилась в кресле возле камина в библиотеке и занималась составлением меню на следующую неделю. «Если не сделаю этого заранее, обязательно забуду», — объяснила она Ванессе, когда та принесла три письма, адресованные «миссис Тэрнер». — Как я поняла, вы и Брент отправляетесь куда-то сегодня вечером, — добавила она. — Вам обоим не помешает отвлечься на некоторое время от работы. Куда вы едете? — Брент повезет меня посмотреть коллекцию Бэнкса, — сказала Ванесса. Пожилая женщина фыркнула: — Я могла догадаться! Отдых на работе! Вы, вероятно, все время думаете об антиквариате, Ванесса. Неестественно для девушки вашего возраста и внешности все силы и время отдавать работе! — Нэвил говорил, что настанет день, когда я не смогу этим заниматься, — с улыбкой отозвалась Ванесса. — Вот я и стараюсь использовать время, пока не появились проблемы, которые, по его словам, мне грозят. — А о каких проблемах, по-вашему, он говорил? — спросила миссис Тэрнер. — Дорогая, неужели вы никогда не задумывались о том, что большинство девушек считает своим предназначением стать женой и матерью? — Иногда, — призналась Ванесса и заметила, что голос ее дрогнул. — Но до этого еще очень далеко. Вернувшись в кабинет, она постаралась вновь погрузиться в. работу, но поняла, что не может сосредоточиться. Обнаружив, что в шестой раз берется за ластик, девушка решила, что тратит время зря, положила локти на стол и сидела, глядя в окно, пытаясь привести в относительный порядок мысли, вертевшиеся в голове. Брент вернулся из каменоломни в половине первого, чтобы переодеться в более удобную одежду, чем деловой серый костюм, в котором он ездил в Шеффилд. Взглянув на своего хозяина, садившегося в автомобиль, Ванесса невольно залюбовалась: Брент был одет в слаксы, рубашку красивого бронзового цвета из тонкой шерсти и спортивного стиля свободный пиджак, который на другой фигуре выглядел бы просто бесформенным. Девушка порадовалась тому, что не поддалась первоначальному импульсу — выбрать сегодня наряд медового цвета. Ее кремовая шерстяная юбка и алый блейзер удачно гармонировали с костюмом Брента. — Погода неправдоподобно ясная для этого времени года, — сказал Брент, выводя машину из главных ворот. — Возможно, это ее последний подарок нам. По мнению Беннета, скоро наступит перемена, а он редко ошибается. — Так вот почему вы держите его в Рейлингсе! — воскликнула Ванесса не задумываясь и почувствовала на себе проницательный взгляд Брента. — Беннет служит у Мэллори дольше всех прочих слуг, включая Эмми, — ответил он резко. — Рейлингс — его дом и будет им, пока он жив. Я вовсе не так бесчеловечен, как вы, очевидно, считаете. — Я вовсе так не считаю, — возразила девушка, смущенная таким неудачным началом поездки, которую, она ждала, как ребенок ждет какого-нибудь особенного развлечения. — Теперь, во всяком случае, — добавила она, не успев остановиться. Он запрокинул голову и рассмеялся, опять став другим, как хамелеон, что еще больше смутило Ванессу, но и вернуло ей хорошее настроение. — Ну, это уже кое-что, — сказал Брент в ответ на ее робкую улыбку. Джордан Бэнкс сам открыл им дверь своего красивого, в георгианском стиле дома недалеко от Каслтона. Бэнкс оказался типичным антикваром. Это был худой, сухопарый человечек лет сорока, в очках с толстыми стеклами на крючковатом носу, который свидетельствовал о сотне поколений аристократических предков яснее любого генеалогического древа. Брент представил Ванессу, и хозяин ответил на это холодным кивком, а затем повел их прямо в большую, залитую солнечным светом комнату в задней части дома, где в застекленных шкафах размещалась его коллекция. В комнате почти не осталось места для другой мебели. Ванесса сразу почувствовала себя неуютно. У нее сложилось впечатление, что Джордан Бэнкс — из тех коллекционеров, кто станет пить и есть из самой дешевой глиняной посуды, лишь бы не прикасаться к своим сокровищам. В Рейлингсе же лозунг «Руками не трогать!» вовсе отсутствовал: там ужин подавался на тарелках из сервиза «Спод», которому было более ста лет, и обстановка в жилых комнатах была, несомненно, не менее ценной, чем та, которую демонстрировали публике. Однако спустя мгновение Ванесса забыла обо всех симпатиях и антипатиях, увидев то, что хранилось уже в первом из многочисленных шкафов… Три предмета явно относились к очень древней эпохе — прежде всего, статуэтка лошади со скачущим всадником, откинувшимся в седле, причем движения его были мастерски переданы каждой линией. Даже то, что кое-где сверкающая эмаль облупилась, обнажив обожженную глину, не могло испортить творение гения. Вторая фигурка — тоже лошадь, но без всадника, стоящая приподняв голову и раздувая ноздри. Последняя статуэтка изображала танцующую девушку, эмаль на ней почти не пострадала, и все изделие восхищало зрителя блистательным великолепием, не тронутым временем. — Период Тан. Между седьмым и десятым веками, — сухим, профессиональным тоном гида сообщил Джордан, стоявший рядом с Ванессой. — Лошади найдены в одной гробнице, а фигурка девушки — в другой, несколько позже. — Он перешел к следующему шкафу, не затрудняя себя ожиданием каких-либо комментариев или вопросов своих гостей. — Интересно, сможете ли вы, мисс Пейдж, сказать мне, к какому периоду это относится? Ванесса через стекло осмотрела каменную вазу с внутренним холодком, какого давно уже не испытывала. Покровительственный тон владельца коллекции не остался для нее незамеченным. Совершенно сознательно она не торопилась. Секунды перетекли в минуты, а взгляд девушки все еще был прикован к гармоничным линиям вазы и едва уловимым оттенкам красок ее росписи, которые бежали по тонким полоскам, вытесанным на поверхности камня. — Династия Сун, — наконец ответила она таким же сухим тоном профессионального гида. — 960-1279 годы. Мастера этого периода достигли необычайного уровня совершенства. Брент улыбнулся, а за толстыми стеклами очков Бэнкса мелькнуло удивление. — Похоже, вы знакомы с историей Китая, — заметил он. — Вы серьезно изучали восточные произведения искусства? — Настолько серьезно, насколько мне позволяло время, свободное от другой работы, — ответила девушка. — Мне еще очень многому предстоит научиться. — Это относится ко всем нам, только на вашей стороне, дорогая, молодость! — Поведение хозяина коллекции разительно изменилось. — Пошли, — сказал он, — посмотрим, что вы еще знаете. За один час Ванесса пришла к выводу, что слишком поспешно вынесла приговор Джордану Бэнксу. Узнав в ней коллегу-энтузиаста, тот сделал все, чтобы гости забыли первое впечатление от не слишком приветливого приема, который он им оказал. Бэнкс открывал шкафы и позволял Ванессе брать в руки все, что ее интересовало. Он слушал то, что она говорила, с интересом и уважением, проявляя удивительное терпение и отвечая на многочисленные вопросы. Брент говорил очень мало. Казалось, он был вполне удовлетворен, слыша, как они обсуждают сокровища коллекции. Обычно Ванесса чувствовала, что он испытующе смотрит на нее, когда говорила что-нибудь, но сейчас пристальный взгляд Брента тревожил ее. Коллекция была действительно великолепна. Конечно, девушка слышала о ней и раньше, но никогда не думала, что сможет ее увидеть. Здесь были предметы, представлявшие почти каждый период китайской истории. Пораженная, Ванесса любовалась неправдоподобной белизной и прозрачностью фарфора периода Мин. Из-за удивительной хрупкости его называли «бесплотным». К этому же периоду относились изделия бело-синей расцветки, красота которых подчеркивалась удивительной простотой форм. На некоторых вещицах были выписаны традиционные изображения дракона и феникса, символизирующие императора и императрицу. Были там и миниатюрные фигурки собаки Фо, украшенные зелеными и бирюзовыми пятнами на позолоченной поверхности. Похожая статуэтка хранилась в Лувре. Эти предметы относились к сравнительно позднему периоду, им было всего лишь немногим больше ста лет. К концу обзора Джордан взял две чаши для вина и поставил их рядом на маленьком столике под окном так, что солнце ярко осветило их. — Изысканная пара, не правда ли? — сказал он любовно. — Период Мин, согласны? Ванесса, задетая какой-то странной интонацией его голоса, наклонилась, чтобы лучше рассмотреть чаши. На первый взгляд они действительно производили впечатление поразительно похожих друг на друга изделий белоснежного фарфора с покрытыми глазурью украшениями, изображавшими красных драконов и живые морские волны. Однако, приглядевшись, она заметила и некоторые различия. Под прямыми солнечными лучами в чаше, стоявшей слева, угадывался легкий намек на голубизну, и сквозь нее можно было различить едва заметную неровность поверхности. — Вот эта чаша — японская копия, — произнесла Ванесса с уверенностью, вызвавшей на губах Джордана внезапную улыбку. — Японцы были очень искусными мастерами, но до совершенства китайцев им было далеко. — Он поймал меня на этом, когда я в первый раз приехал сюда, — признался Брент и потрепал девушку по плечу. — Отлично, Ванесса! Вы победили старого дьявола в его любимой игре! — А как давно вы работаете в этой области? — спросил Джордан, когда немного позже провожал их к двери. — Двенадцать лет, — ответила Ванесса и увидела, как брови его поползли вверх. — Значит, вы приобщились к древностям еще ребенком? У вас, должно быть, был исключительно хороший учитель. — Бэнкс открыл входную дверь. — Приезжайте снова, в любой день, когда захотите. И если вам понадобится работа, дайте мне знать. — Вы просто поразили старину Джордана! — прокомментировал Брент, сажая ее в машину. — Очень немногие получают от него повторное приглашение, и еще меньше таких, кого он приглашает приезжать в любое время. — Он захлопнул дверцу и, обойдя автомобиль, сел за руль, глядя на девушку со странным выражением. — Вы. сожалеете, что не можете принять его приглашение на работу? Ванесса решительно покачала головой: — Нисколько. Коллекция великолепна, и Джордан Бэнкс прекрасный человек, но у меня никогда не было желания специализироваться в какой-либо одной области антиквариата. Брент улыбнулся: — Вот и славно, потому что я ни за что не подумал бы отпустить вас и расторгнуть наш контракт. — Мистер Бэнкс живет один? — спросила Ванесса, когда он завел машину. — Да, о доме заботится прислуга. Он не нуждается в обществе. Его единственный интерес в жизни — коллекция и стремление ее приумножить. — Но ведь существуют и другие не менее важные вещи. — Ванесса вспомнила слова Норы, которые та произнесла утром, и невольно высказала вслух свои мысли, снова поймав на себе живой, внимательный взгляд. — Значит, вы понимаете. Я тоже иногда об этом размышляю. — Он поудобнее устроился на сиденье. — Раз мы с вами вырвались из замка, давайте используем и свободный вечер. Вы слыхали когда-нибудь о пещерах Синего Джо? — Конечно. А они далеко отсюда? — В нескольких милях. — Брент посмотрел на часы на приборной доске. — У нас есть время, чтобы осмотреть одну из них. Думаю, что вам это понравится. Остальная часть вечера для Ванессы прошла, как в чудесном, незабываемом сне. Брент выбрал главную пещеру, как самую любопытную и живописную из трех, которые показывают туристам, и повез девушку по главной дороге до Каслтона, а затем повел узкой тропинкой, ведшей по берегу бурлящего потока прямо к огромному, заваленному камнями входу. Оказалось, что, кроме них, в этот уик-энд пещерами никто не интересовался, и после недолгого совещания с гидом Брент вернулся и объявил, что он договорился об индивидуальном туре. — Меня сегодня обслуживают, как важную персону! — рассмеялась Ванесса, подумав, что для ее хозяина нет ничего невозможного. В пещере было сыро и холодно, и, казалось, это ощущение еще усиливалось светом электрических лампочек, развешанных на потолке. Гид, пожилой мрачный человек, предупредил их о том, что нужно обходить скользкие места на дороге, и они направились следом за ним, слушая стандартный рассказ, отдававшийся монотонным эхом в глубине пещеры. Через несколько минут Ванесса перестала слушать его, предпочитая самостоятельно осматривать фантастические формы, образованные известняком. Брент слегка поддерживал ее под руку, когда они начали спускаться в пещеру глубже и глубже, и заботливо помогал перебираться через каменистые завалы дороги, демонстрируя безупречные манеры джентльмена. Чувствуя тепло его пальцев, Ванесса невольно вздрагивала. Изредка Брент делал замечания относительно мест, на которые она могла не обратить внимания, разделяя ее мнение о рассказе гида. Они прошли уже около полмили от входа, как вдруг повсюду погас свет. В неожиданной кромешной темноте Ванесса не сдержавшись ахнула и почувствовала, как рука Брента обхватила ее плечи. — Все в порядке, — заверил он спутницу, — наверное, просто перегорели пробки. Неподалеку раздался голос гида: — Похоже, какая-то поломка на центральной электростанции. У меня нет фонаря. Вы готовы рискнуть вернуться в темноте или предпочтете остаться здесь, пока я выясню, в чем дело? — Мы останемся, — решительно ответил Брент. Гид ушел, и постепенно звук его шагов затих вдалеке. Наступила тишина, которую прерывал только звук капающей где-то воды. — Испугались? — ласково спросил Брент. Голос его прозвучал совсем близко. — Дрожите как осиновый лист! Глаза Ванессы постепенно привыкали к темноте, она различила смутное очертание его головы. — Мы словно погребены в гробнице, — сказала она и попыталась через силу рассмеяться. — Сигарета, наверное, помогла бы. Рука, обнимавшая ее плечи, казалось, на мгновение окаменела, а затем отпустила ее. — Несомненно, — ответил Брент, и спустя одну-две секунды Ванесса почувствовала в своих пальцах гладкую прохладную поверхность серебряного портсигара. Он взял одну сигарету себе, затем щелкнул зажигалкой, осветив на мгновение пространство вокруг них и заставив заплясать огромные тени, а когда огонь погас, темнота показалась Ванессе еще гуще, чем раньше. — Прямо за моей спиной выступ, на который вы могли бы сесть, — сказал Брент через секунду. В темноте послышался какой-то шорох, затем он взял девушку за руку и осторожно подтолкнул вперед. — Но это же ваш пиджак! — запротестовала Ванесса, нащупав мягкую, плотную ткань. — Вы замерзнете и пиджак испортите. Кроме того, я… — Перестаньте говорить глупости! — скомандовал Брент. — Здесь достаточно тепло, а пиджак можно будет отчистить. — Он подошел так близко, что Ванесса почувствовала коленями тонкую ткань его слаксов, и молча курил. Наконец он спросил: — Чем вы занимались, Ванесса, когда не работали? Не может быть, чтобы в течение двенадцати лет вы тратили каждую свободную минуту на то, чтобы корпеть над книгами и посещать музеи. Я уже знаю, что у вас не было никаких сердечных увлечений… — И продолжил чуть поддразнивающим тоном: — Но ведь должны были быть какие-то мальчики, которые водили вас в театры и на танцы? Ванесса решила, что он просто поддерживает беседу. Не может быть, чтобы мистера Мэллори действительно интересовало ее прошлое. — Один или два, — призналась она, — но эти встречи не продолжались слишком долго. — Она улыбнулась в темноте. — Похоже, что при более близком знакомстве они не находили меня интересной. — Правда? — В его голосе прозвучало удивление. — А я бы… — Брент замолчал, и как раз в этот миг пещеру залил свет. — Прекрасно! Теперь мы можем возвращаться. — Он бросил сигарету и раздавил ее носком ботинка. — Вы готовы? Уже поднявшись, Ванесса кивнула и двинулась было в обратную сторону, но Брент протянул руки и остановил ее. — Вы слишком независимы, Ванесса. Бывают моменты, когда главенствовать должен мужчина. — Живые озорные глаза Брента дразнили ее. — А женщина должна уметь слегка опираться на его руку, хотя бы для того, чтобы польстить мужскому самолюбию. Они встретили гида, когда уже почти дошли до выхода. Он, казалось, немного растерялся, поняв, что посетители не хотят продолжать осмотр пещеры, но его лицо сразу просветлело, когда он увидел сумму чаевых, которые Брент ему предложил за труды. Снаружи их встретил все тот же теплый, яркий солнечный свет. Взглянув на часы, Ванесса поразилась, увидев, что было всего лишь начало пятого. Ей казалось, что с тех пор, как они покинули Рейлингс, прошли долгие часы. — Мы опоздали к чаю, — заметила она. — Я предупредил Нору, что вы вернемся поздно, — успокоил ее Брент. — Здесь поблизости есть одно заведение, которое содержат двое милейших стариков. Они пекут все сами, а их булочки дадут сто очков вперед даже стряпне самой Эмми, но сказать об этом ей я, конечно, никогда не осмелюсь. Чайная находилась на окраине городка, и для этого времени года там было на удивление много посетителей. Однако Брент устроил все со своей обычной предусмотрительностью, и специально для них хозяева накрыли столик в нише у окна. — Вы, вероятно, здесь часто бываете, — сказала Ванесса, заметив, как внимательно его обслуживают. — Это что, своего рода убежище? Он внимательно посмотрел на нее: — А от чего я должен искать убежище? Ванесса сама не очень понимала, что имела в виду под этим неожиданным вопросом. Причиной ее любопытства стало странное выражение глаз Брента, когда он оглядывал уютную маленькую комнату, уставленную полированными столиками, в которой царила такая старомодная, чудом сохранившаяся атмосфера. — Я не знаю… — откровенно призналась девушка. — Я просто подумала, что… ну, возможно, вы приходите сюда, когда вам хочется отвлечься от дел и ежедневной рутины… — Да, наверно, вы правы. Иногда полезно отвлечься, сменить обстановку — вы, думаю, и сами заметили это сегодня. Вам понравился такой перерыв в обычной работе, Ванесса? — Очень, хотя я не считаю работу в Рейлингсе скучной. Я все время делаю для себя интересные открытия и очень благодарна вам за эту возможность! Он покачал головой: — Неужели вы не можете забыть о своей великой страсти хотя бы на несколько часов? Я вовсе не жду благодарности. Я получаю гораздо больше того, что можно купить за деньги! — Брент сказал это взволнованно, и Ванесса не поняла почему. А что он хотел услышать? Несмотря на непринужденную обстановку, Брент все же был ее работодателем, оплачивал экскурсию и к тому же относился к своей помощнице немного свысока… Или ее смятение в присутствии этого человеке связано с совсем другими причинами? Ванесса сразу же отбросила эту мысль, причинившую ей внезапную боль. Чай был подан в стаффордширских фарфоровых чашках хорошего качества и приятной формы, а к нему — только что вынутые из печи, пропитанные желтым маслом булочки. Как и сказал Брент, они были просто великолепны. — Ну вот, необходимый уровень калорий теперь безнадежно превышен! — рассмеялась Ванесса, уплетая третью булочку. — Мне надо быть осторожнее, иначе к тому времени, когда буду уезжать из Рейлингса, я превращусь в толстуху. — Вам это не грозит, — улыбнулся Брент. Он взял ее руку, лежавшую на столе, перевернул ладонью вверх, и девушка обратила внимание на резкий контраст между цветом своей кожи и его загаром. — У вас красивые руки, Ванесса, чуткие и умные. — Брент сверкнул глазами. — Мегги показала мне, как читать по руке, когда я был еще мальчишкой. Я вижу у вас долгую жизнь и по крайней мере троих детей. — Но сначала, я надеюсь, мужа, — перебила девушка с напускным возмущением и почувствовала, что краснеет. Гадатель серьезно кивнул: — Ну конечно! — Он перевернул ее ладонь и посмотрел на часы на запястье. — Десять минут шестого. Боюсь, что нам пора возвращаться. Мне нужно быть в Шеффилде к семи. Обратный путь показался Ванессе недолгим и приятным. Брент указывал ей красивые пейзажи за окном автомобиля. Когда-нибудь ей следует посетить Эйам — историческую деревню, пострадавшую во время Великой чумы в Средние века. Старый церковный двор сохранил много воспоминаний о тех ужасных тринадцати месяцах, когда жители деревни добровольно отрезали себя от всей округи, чтобы пресечь распространение заразы. Эмми встретила их в холле. — Звонила мисс Мойя, — сказала она, — и просила, чтобы мистер Брент перезвонил ей, как только вернется. — Наверно, какая-нибудь чепуха, — сказал он, улыбаясь Ванессе. — Жизнь Мойи — это череда кризисов. Она совершенно не умеет принимать решения. Он отправился звонить к себе в кабинет, а Ванесса стала медленно подниматься по лестнице. Внезапно девушка почувствовала себя усталой и подавленной и ощутила тупую, настырную боль в голове, грозившую перейти в настоящую мигрень, если ее как-нибудь не остановить. Глава 7 Наступил холодный и сырой октябрь. Штормовые ветра проносились по долине, срывая с деревьев листья, поля развезло дождями, продолжавшимися несколько дней подряд, и овцы, которых спустили с горных пастбищ, сбивались в понурые кучки, издали казавшиеся грязными и мокрыми комками густой шерсти. Вынужденное сидение дома Ванессу вовсе не тяготило. Она давно втянулась в составление каталога, и работа целиком поглощала ее. К началу октября девушка уже добралась до библиотеки, которая завершала первый этаж, открытый для посещений. Остальная часть дома, конечно, потребует больше времени и усилий, но Ванесса ловила себя на мысли о том, что же она будет делать, когда завершит всю работу над каталогом, рассчитанную на полгода. Будет ли она еще нужна Бренту или он отпустит ее и наймет кого-нибудь другого для выполнения других заданий? Контракт допускал и то и другое, она знала об этом, но знала также, что не станет за него цепляться, если для нее больше не окажется занятий. Однажды утром, в четверг, Ванесса просматривала почту, когда вошла Нора со списком гостей, которых нужно было пригласить на следующей неделе к ужину. — Так, небольшой прием в честь начала зимы, — объяснила она. — Ужины такого рода — наша обычная форма общения в это время года. Мы устраиваем их по меньшей мере дважды в месяц. — Она вручила Ванессе переплетенную в кожу книжку с адресами. — Вы найдете все здесь. Не пишите слишком официальных писем, это близкие друзья. — Она улыбнулась. — Думаю, вежливее было бы написать приглашения от руки, но я сама ненавижу писание писем. — Она обошла стол и с любопытством посмотрела на машинку со вставленным в нее листом бумаги. — Брент говорит, что вы очень преуспели в составлении каталога. Неужели вы никогда не устаете и вам не становится скучно от этой работы? Ванесса рассмеялась: — Я работаю здесь всего лишь три недели и не думаю, что кому-нибудь может наскучить заниматься тем, что ему нравится. Рейлингс для меня как пещера Аладдина. Я все еще не могу поверить, что живу в подобном месте! — Вы поверите и поймете, — сухо пообещала Нора, — когда по-настоящему похолодает. Даже центральное отопление не может обеспечить теплом такую громаду. — Она вытянула письмо из пачки, приготовленной на столе для Брента, и просмотрела его. — Зачем беспокоить Брента подобной ерундой? Сезон для посетителей закончился месяц назад! — Я знаю, — поколебавшись, ответила Ванесса. — Однако это довольно необычный вопрос. Это письмо от учительницы из Манчестера, которая хотела привезти группу своих учениц летом, но не могла собрать их вовремя из-за того, что все разъехались на каникулы. Я думаю, что в этом случае можно сделать исключение. — Насколько я знаю Брента, он не согласится. Он никогда раньше не делал исключений. Он считает, что слугам нужно дать немного отдохнуть от летних уборок после посещений любознательной публики. Брент сказал почти то же самое, когда Ванесса вечером обратилась к нему по поводу этого письма. — Мы всегда получаем подобные просьбы от людей, которые хотели бы, чтобы к ним проявили особое отношение, — закончил он. — Дом открыт для посетителей только потому, что мой отец установил такой порядок, а когда кончается сезон, мне хочется, чтобы здесь царил дух уединения. — Но это ведь особый случай, — возразила Ванесса. — Этот класс сейчас изучает эпоху Тюдоров. Неужели вы хотите помешать прогрессу просвещения? Брент сухо ответил: — Мой вклад в это дело или отсутствие такового вряд ли сыграет какую-нибудь роль. Кроме того, мисс… — он взглянул на письмо, — мисс Пирсон хочет приехать через неделю. Неужели вы предлагаете мне отложить вечерний прием ради того, чтобы показать дом кучке школьниц, которым, скорее всего, совершенно безразлично, как жило поколение эпохи Тюдоров? — Ничего подобного. — Ванесса воспользовалась возможностью и предложила: — Я могу справиться сама. Вы можете даже вообще не встречаться с ними. Внезапно Брент улыбнулся: — Вы уже все предусмотрели, верно? Вы решили, что они должны приехать во что бы то ни стало! Мое разрешение в данном случае просто формальность. — Это ваш дом, — миролюбиво ответила Ванесса, но ее глаза весело блестели. — Позвольте им приехать, Брент, пожалуйста! — Когда меня ставят в такое положение, как я могу быть жестоким и отказать? — Он откинулся в кресле, пристально глядя на девушку. — Вы можете быть очень убедительной, когда ваше сердце склоняется к чему-нибудь. Скажите мне, неужели для вас это так важно или же ваша воинственность вызвана всего лишь тем, что вы столкнулись с сопротивлением? — Ну, это абсурд, — спокойно возразила она. — Я просто не хотела разочаровывать мисс Пирсон. Могу я написать ей, чтобы она приехала на следующей неделе? — Если уж вам так хочется… — Брент помолчал некоторое время, пока девушка не вернулась за свой стол и не начала писать письмо, а затем добавил с озорной улыбкой: — Но я поручаю вам поставить в известность Эмми, что понадобится чай с бутербродами. Ее комментарии будут для вас достойным наказанием! Так оно и случилось. Домоправительница, получив сообщение о том, что дом снова открывают для посещения, покраснела от негодования. — За все это время я никогда не слыхала, чтобы мистер Брент сделал нечто подобное! — возмущалась она. — Я только что привела дом в порядок после лета, и теперь он наваливает на меня новую работу! Вы сказали — школьники? О чем он, в конце концов, думает?! Я представляю, на что все будет похоже, когда дети уедут… следы пальцев везде, предметы сдвинуты с места, пятна на мебели! — Не дети, миссис Роджерс, — успокаивающе вставила Ванесса, когда раздраженная женщина замолчала, чтобы перевести дух, — девочки пятнадцати лет. Но Эмми уже бесповоротно вступила на тропу войны, и ничто не могло остановить ее. — И все-таки они будут ходить здесь в грязной обуви, верно? Я не понимаю, почему они должны приезжать так поздно осенью! — Она ушла на кухню, все еще кипя от возмущения. В два тридцать в дверь кабинета просунулась головка Мойи, которая сделала гримаску, увидев, что Ванесса продолжает сидеть за машинкой и печатать. — Ты что, никогда не отдыхаешь? — спросила она, входя в комнату. — Ты себя совершенно измотаешь! Ванесса не могла не улыбнуться девушке, несмотря на то что ей не хотелось, чтобы ей мешали. Нельзя было не любить Мойю с ее постоянным приподнятым настроением и теплым, солнечным характером. Она была вполне готова понять, почему Брент любит ее… хотя все же считала, что Мойя слишком молода для него. Ванесса пыталась представить себе женщину, которая подходила бы для мужчины с таким сильным характером. Однако образ этот постоянно ускользал. — Работа — один из способов приятно проводить время в такую погоду, — ответила она, не в первый раз удивляясь, что делает сама Мойя целыми днями. — Но дождь прекратился! Неужели ты думаешь, что иначе я могла бы приехать верхом? Ванесса удивленно посмотрела на нее. Действительно, она не обратила внимания на одежду девушки. Верховая езда, похоже, была ее любимым занятием. Ванесса редко видела Мойю одетой во что-нибудь другое. Девушка отодвинула стул и встала, чтобы взглянуть в окно, выходившее на террасу, где бледное и какое-то водянистое солнце отважно пыталось высушить залитые дождем камни. — Правда, — согласилась она. — Слава богу! — Поедем покатаемся, пока распогодилось! — взмолилась Мойя. — Если верить Беннету, сегодня вечером начнется новая буря. — А как быть со всем этим? — Ванесса указала на стопку бумаг. — Оставь все. Насколько я знаю Брента, он не станет спорить с тем, что тебе необходимо глотнуть свежего воздуха, пока есть такая возможность. — Ну… — начала с сомнением Ванесса, но внезапно сдалась и отодвинула пишущую машинку. — Хорошо, поехали, только не очень далеко. Я все еще не очень уверенно чувствую себя в седле. Подожди, пока я переоденусь или лучше, чтобы не тратить времени, сходи и скажи Джорджу, чтобы он оседлал Дайс. Мойя, подавив смешок, ответила: — Я его уже попросила! Ванесса должна была признать, что день выдался на редкость приятный, хотя она и почувствовала себя прогульщицей. До того как погода испортилась, она ездила на Дайс несколько раз, главным образом утром, до завтрака, и всегда в одиночестве. Это была самая лучшая часть дня, думала она всегда, когда трава еще в росе, а воздух свеж и бодрящ. Сначала она боялась выводить кобылу, зная, что Брент тоже считает самым подходящим временем утро, и не желая навязывать ему свое общество, так как не была уверена, что он хочет этого. Однако Джордж сказал ей, что хозяин ездит верхом только в уик-энды, когда у него бывает много времени перед вторым завтраком, и Ванесса просто отметила про себя, что ей следует избегать этих дней. Вернувшись в конюшню, обе расседлали и вытерли своих лошадей, позволив Джорджу заниматься другой работой и, таким образом, вызвав самое теплое одобрение конюха. Положив сено в пустую кормушку Герцогини, Мойя перешла к Фабиану, который беспокойно топтался в своем деннике. Она прислонилась к полуоткрытой двери и ласково позвала огромного жеребца. Он подошел к ней и позволил погладить себя между глаз, что ему явно нравилось. Ванесса наблюдала за ними с безопасного расстояния. Она никогда не была уверена в этом животном. Он так походил на своего хозяина! Большой, самоуверенный и непредсказуемый. Он, казалось, уже признал ее, но в глазах коня, когда он смотрел на нее, иногда сверкало что-то предостерегающее: «Не испытывай судьбу, а то узнаешь, что я могу!» — и при этом Фабиан встряхивал головой. Ванесса относилась к нему с опаской. — Ты когда-нибудь ездила на нем? — спросила она Мойю. — Один раз попыталась. Примерно три года назад. Я уехала не очень далеко. — А что случилось? — Брент поймал меня, когда я выезжала из денника, — рассмеялась Мойя, вспоминая. — За эти несколько минут мне показалось, что я вообще не сяду больше ни на какую лошадь, и в первую очередь на Фабиана. Он не часто выходит из себя, но когда это случается, становится очень опасным. После той попытки я не могла сидеть целую неделю. Они немного помолчали, Мойя продолжала поглаживать голову жеребца, тот от удовольствия даже полузакрыл глаза. Когда девушка заговорила снова, вопрос ее был совершенно неожиданным: — Ванесса, ты не считаешь, что я слишком молода, чтобы выходить замуж? Ванессе потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и ответить ей должным образом. — Если ты спрашиваешь о возрасте, то это не имеет особого значения. Многие девушки выходят замуж в двадцать лет… некоторые даже раньше. Мойя неожиданно взглянула на нее с каким-то странным выражением. — Тебе двадцать два, да? Ты бы хотела выйти замуж? — Здесь есть одно маленькое условие — сначала надо найти мужчину, — ответила Ванесса спокойно, стараясь не замечать, что ее сердце забилось сильнее… — Естественно, я хотела бы когда-нибудь выйти замуж, но особенно не тороплюсь. — Ну а я тороплюсь, — заявила Мойя с нажимом. — Я вышла бы замуж, если бы могла, хоть завтра! Но поскольку отец и Брент считают, что женщина должна быть не моложе двадцати одного, прежде чем она определит свой выбор, что мне делать? Мне придется ждать еще целый год, прежде чем я сама смогу решать свою судьбу. Но даже и тогда, подумала Ванесса, решать будет Брент. Она начала понимать: у Брента, несомненно, было намерение сделать эту девушку своей женой, но только тогда, когда он сочтет, что та созрела для замужества. Он наблюдал, как она развивалась из длинноногого подростка в настоящую красавицу, которой была теперь, и, возможно, всегда думал о том, чтобы со временем жениться на ней, когда с годами Мойя превратится в такую женщину, какой бы он хотел ее видеть. Еще какие-нибудь двенадцать месяцев не имеют значения для человека, который ждал так долго, и, конечно, Брент был прав, считая, что время обязательно изменит Мойю. И все же она не могла забыть слова, сказанные им в машине в первое воскресенье: «Любовь не выбирает ни времени, ни места. Она приходит тогда, когда ее меньше всего ждешь…» Как он мог совмещать эту философию со своими планами насчет Мойи? Ведь они содержали определенный расчет, что Ванесса считала некрасивым. Но затем она грустно подумала, что это ведь вообще ее не касается. Следующим вечером Джерард вернулся с каменоломни рано и обнаружил Ванессу на складной лестнице в библиотеке. Она рассматривала вблизи украшения потолка. — Не говорите мне, что это тоже войдет в каталог! — воскликнул он. — Конечно, войдет, — ответила она с улыбкой. — Это относится к геральдике. — И показала ему книгу, которая лежала у нее на коленях. — Насколько я понимаю, здесь отмечена женитьба Баррата Мэллори Пятого на Анне Беллами из Дерби. Джерард с интересом посмотрел на девушку: — Брент, вероятно, сказал бы вам об этом. Зачем тратить силы и выяснять все самой? — Потому что, — ответила Ванесса, — гораздо интереснее выяснить что-то самой. — Она спустилась по ступенькам, стряхнула небрежно соринки с юбки и спросила: — Брент тоже вернулся рано? — Нет, — Джерард уселся на ручку кресла и принялся листать журнал. — Он в Манчестере. Говорил что-то о том, что должен встретиться с Мойей и ее отцом, и поэтому, я думаю, его не будет и за ужином. — О! — произнесла Ванесса, и в ее возгласе было что-то заставившее Джерарда поднять голову и взглянуть на девушку с подозрением. — Похоже, что вы разочарованы, — протянул он и добавил: — Уж не начинаете ли вы влюбляться в него, Ван? — Не называйте меня так, — резко бросила она. Ей очень не нравилось то, как Джерард сокращает ее имя. Брови молодого человека удивленно поднялись. — Неужели я задел больное место? Вы будете, дорогая, не первой. Похоже, что женщины находят моего дорогого кузена просто неотразимым. Кроме того, он и правда представляет собой неплохую добычу — со всеми этими его деньгами… Или он нравится вам сам по себе? — О, Джерард, прекратите! — взмолилась Ванесса с необычным для нее раздражением. — Нет, конечно, я не влюбилась в него, как вы деликатно выразились! — Простите, что извинение сопровождалось смехом, — но, увидев сердитый блеск ее глаз, Джерард посерьезнел. — Нет, дорогая, вы слишком практичны, чтобы пытаться достичь недостижимого. Вы влюбитесь в человека вашего круга, в кого-нибудь надежного, интеллигентного и трудолюбивого. — Ну вы, во всяком случае, вне опасности, — отрезала Ванесса, а Джерард расхохотался. — Браво! Знаете, что у вас общего с Брентом? Острый язычок. Интересно было бы послушать, как вы спорите! — Внезапно он переменил тему разговора: — Ванесса, здесь недалеко в отеле сегодня танцы. Хотите пойти? Она колебалась очень недолго. Брента не будет допоздна, ничто ей не помешает. Сегодняшние заметки она может отпечатать завтра утром. — Да, с удовольствием! — согласилась она. — Но я должна вас предупредить: я не танцевала уже очень давно и могу оказаться неуклюжей. — Не окажетесь, потому что будете танцевать с дядюшкой Джерардом. — Он встал и бросил журнал обратно на кресло. — В семь часов, хорошо? А предварительно где-нибудь подкрепимся. Когда Ванесса в семь часов спустилась вниз, там уже ждал Джерард, пребывавший в отличном настроении и показавшийся ей очень красивым в синем костюме, которого она раньше на нем не видела. Молодой человек окинул восхищенным взглядом ее голубое платье. — Классно! — одобрил он и протянул руку за ее пальто, висевшим на вешалке. Ночь была темной, безлунной, но Джерард все равно вел машину так, словно это был солнечный день, а он находился на гоночной трассе. Несколько раз за время поездки Ванесса боялась, что он не справится с управлением, потому что водители встречных автомобилей вряд ли обладали его умением выходить из трудных ситуаций. — Вы не любите быстрой езды? — со смехом спросил Джерард, когда она упрекнула его за то, что, обгоняя, он проехал мимо другой машины так близко, что чуть не задел ее борт. — Я еще ни разу не попадал в аварию. — Вы — нет, — сказала Ванесса сухо, — но сколько сердечных приступов вы сейчас вызвали у соседей по дороге? — Это не было моей целью, — ответил он легкомысленно. Ванесса промолчала. Отель оказался одним из тех современных сооружений, которые всегда заставляли ее задумываться, есть ли голова на плечах у городских и сельских планировщиков, которые позволяют строить такое. Широкий двор был уже забит машинами. С большим трудом Джерарду удалось получить столик в ресторане, и то лишь потому, что он явно был завсегдатаем «Трех львов». — Я забыл, что на танцевальных вечерах у них всегда аншлаг, — с досадой сказал Джерард, когда они уселись наконец на свои места. — Мне следовало позвонить и зарезервировать столик сегодня днем, сразу после того как я пригласил вас. — Он взял карту вин. — С чего бы вы хотели начать? — Джерард поднял на нее глаза и засмеялся, обычное беззаботное настроение уже снова вернулось к нему. — Давайте выпьем шампанского! В конце концов, я потратил три недели, добиваясь того, чтобы вы выехали со мной куда-нибудь! Если это не праздник, то что же это такое? Ванесса быстро представила себе, как они поедут назад после бутылки шампанского. — Нет, спасибо, я выпила бы шерри, — сказала она. Еда была хорошей, но не более того. Они закончили ужин в половине девятого и направились в танцевальный зал. Несколько друзей Джерарда тут же пригласили их присоединиться к компании за одним из боковых столиков. Общество показалось Ванессе славным, может быть, несколько шумным, но в этом они были не исключением. И конечно, не их вина, что Ванесса не получила такого удовольствия, как надеялась. Это место просто не пришлось ей по душе. Напротив, Джерарду оно явно подходило. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде. Наблюдая за тем, как он танцует твист с одной из своих приятельниц, после того как Ванесса, смеясь, отказалась, она могла только удивляться тому, сколько энергии в этом человеке. Даже от одного наблюдения за ними ей показалось, что она сама вспотела и устала. На мгновение Ванессу оставили за столиком одну. Она встала и отправилась в дамскую комнату, чтобы освежиться. Отделанная розовым и серебристым кафелем дамская комната была разделена на маленькие кабинки, в каждой из которых находились зеркало, туалетный столик и стул. Ванесса пробыла там всего одну-две минуты, когда услышала, как открылась внешняя дверь и раздались голоса девушек из той компании, к которой они с Джерардом присоединились. Девушки заняли кабинки в том же ряду, где сидела Ванесса, и продолжали разговаривать. — Это просто потерянное время, — заявила одна, по имени Дорин. — И зачем они притащили сюда этих новых музыкантов? Я больше не приеду. А ты, Валери? — Это зависит от остальных, — ответила Валери, — но мы ведь приезжаем сюда каждую пятницу последние полгода. Я не думаю, что кто-нибудь станет возражать против перемен. — Наступила короткая пауза, а затем она небрежно сказала: — Что ты думаешь об этой новой девочке Джерарда? — Не его тип. — Дорин не колебалась. — Недурна, конечно, и этот цвет волос! По-моему, настоящий цвет. — Ты думаешь, что они не крашеные? — Вопрос был задан с интересом. — Сейчас трудно угадать, но я думаю, что натуральные. Она не похожа на девушку, которая станет обращать на это особое внимание. — Последние слова были произнесены довольно ехидно. «Нужно идти», — подумала Ванесса, скорее позабавленная, чем уязвленная этим откровенным обсуждением собственной персоны. Но выйти из комнаты незамеченной было невозможно: девушки в других кабинках заметили бы ее, и хотя в общем они не сказали ничего плохого, все же будет очень неприятно, если они поймут, что она все слышала. Ванесса решила подождать. Вскоре они уйдут, и тогда она сможет выскользнуть и сказать, что просто выходила подышать свежим воздухом. — А кстати, кто она? — с вызовом спросила Валери, выдав, что сама интересуется Джерардом. — О, это как раз самое интересное! Она секретарша его кузена… И живет у него в доме. — Ох! — рассмеялась Валери. — Как удобно для его кузена! — Но я не думаю, что здесь кроется что-то. Ты ведь никогда не видела Брента Мэллори, верно? Я была с Джерардом в городе пару недель назад, и мы случайно столкнулись с ним и Мойей. Конечно, пришлось остановиться. Я хочу сказать, не мог же он сделать вид, что не узнал своего родного кузена посреди Хай-стрит, понимаешь? — А что он собой представляет? — О, один из этих мрачных, насупленных типов. Весь состоит из характера и морали. Смотрит на вас так, словно вы мышь, вылезшая из его сыра! — Дорин расхохоталась. — Мойя была великолепна. Поздоровалась со мной за руку, словно никогда в жизни меня не видела, хотя всего за день до этого мы веселились на вечеринке у Боба Фарроу. Она умеет делать вид! Не знаю, как Джерарду удалось сдержаться! Я знаю только одно: хотела бы я видеть лицо его кузена, когда он наконец узнает про эту парочку! — Она защелкнула свою сумочку. — Ты готова? Остальные подумают, что мы потерялись. Дверь за ними закрылась. Ванесса медленно приходила в себя: от услышанного она просто потеряла дар речи и не могла поверить своим ушам. Мойя и Джерард! Сколько времени это уже длится? «Эта парочка», сказала Дорин, значит, их отношения всем известны! А что же Брент? А собственное заявление Мойи о том, что она хотела бы выйти замуж? Или она просто рассчитывала получить и то и другое — брак, который обеспечит ей безбедную жизнь, и Джерарда на крючке, который развеет ее скуку, когда пройдет новизна замужества? Но такое мог спланировать холодный, расчетливый человек, а не девушка, которая, казалось, не может никого обмануть, и уж менее всего — человека, за которого собирается замуж. Мысли Ванессы путались. Джерард сидел один за столиком, когда она вернулась в танцевальный зал. Он притопывал ногой в такт музыке, словно с трудом сдерживая желание снова потанцевать. — А вот и ты! — обрадованно поприветствовал он Ванессу. — Я уже начал думать, что ты от меня сбежала. Ванесса не стала садиться. — Уже поздно, — сказала она, — я думаю, нам пора отправляться домой. — Поздно? — Он уставился на нее, и улыбка его постепенно увяла. — Сейчас только десять! — И все же я считаю, что нам пора. — Еще нет, дорогая! Один долгий вечер не причинит тебе вреда! — Он сделал приглашающий жест. — Пойдем потанцуем. — Джерард, или вы отвезете меня немедленно домой, или я уйду пешком, — отчеканила Ванесса. — Если вы готовы, я буду ждать вас около машины через две минуты, а пока заберу пальто. Когда она вышла, Джерард уже стоял возле автомобиля. Его хорошего настроения как не бывало, он едва сдерживал гнев, не говоря ни слова, открыл дверцу перед Ванессой и раздраженно захлопнул ее за ней. Некоторое время они ехали молча, пока Джерард не высказал то, что было у него на уме: — И все же в чем дело? Люди за соседним столиком могли подумать, что я посягнул на вашу добродетель или что-нибудь в этом роде. Я чувствовал себя полным дураком. — Ну, для разнообразия это неплохо. Не все же время дурачить других! — ответила она и пожалела, что не прикусила вовремя язык. — Что это означает? — Ничего. Я просто так сказала. — Нет, не правда. — Он не отводил глаз от лежащей впереди дороги. — Кого же я дурачу? — Брента, — жестко произнесла Ванесса, и Джерард кивнул, соглашаясь. — Вот, значит, в чем дело? Я должен был предвидеть, что Валери не промолчит! — злобно проговорил он. — А вообще-то разве это ваше дело? — Валери ничего мне не сказала. Я просто слышала чужой разговор, — быстро возразила Ванесса. — И я, конечно, не считаю, что это мое дело! Но зато я считаю, что использовать Мойю для того, чтобы задеть Брента, довольно скверно! Гримаса гнева внезапно сошла с лица Джерарда, и он спокойно улыбнулся: — Вы правы, это скверно. Сначала все так и было, я признаю. Я просто начал приглашать ее на танцы или в ресторан, забавляясь мыслью, что увожу добычу из-под его носа. Но теперь это не так, Ванесса, поверьте мне. — Вы что, пытаетесь убедить меня в том, что влюблены в нее? — Да, так случилось… к лучшему или худшему для нас, — ответил он. Девушка повернулась и с удивлением взглянула на Джерарда. — А что Мойя? Она тоже влюблена в вас? Впервые за то время, что знала Джерарда, Ванесса заметила в его глазах неуверенность. — Я не знаю, — признался он. — Я хотел бы, чтобы это было так. Иногда мне кажется, что она играет со мной в мою собственную игру, используя как пропуск в те места, которые Брент не одобряет… а когда ей надоест, она бросит меня, как горячую картофелину, уверенная, что я никогда, скорее всего, не рискну быть выброшенным из Рейлингса, рассказав Бренту обо всем. — А что, если он сам узнает? — спросила Ванесса. — Вы не можете надеяться, что такое останется в секрете там, где все знают друг друга! — Мы никогда не встречаем никого около замка, так что единственная опасность в том, что кто-то увидит нас в городе, но это маловероятно, потому что Брент, насколько мне известно, не имеет ни друзей, ни даже знакомых, которые бывают там же, где мы. — Он быстро взглянул на нее. — Вы собираетесь все рассказать ему? Ванесса попыталась представить себе реакцию Брента на известие о том, что девушка, которую он собирается сделать своей женой, вовсе не та невинная малышка, которой старается казаться, но не смогла. Даже в этом он был непредсказуем. Большинство мужчин пришли бы в бешенство и избили своего соперника, чтобы отомстить, но ей почему-то казалось, что и здесь Брент проявит сдержанность. Она была уверена только в одном — что эта романтическая история, если ее можно было так назвать, резко оборвется. Джерарда тихонько уберут со сцены, а Мойя… Мойя все равно будет принадлежать мужчине, которого она знает практически всю свою жизнь. Из истории рода Мэллори Ванесса знала, что эти люди были достаточно крепкими; то, что принадлежало им, они удерживали в своих руках, включая и женщин, вопреки всем обстоятельствам. — Нет, — спокойно произнесла она. — Я не скажу ему. — Спасибо, — благодарно ответил Джерард. — Вы… — Смотрите вперед! — закричала она. — Мотоциклист! Следующие несколько мгновений запомнились Ванессе скрежетом, визгом тормозов, проклятиями, смешавшимися с криком Джерарда. Он изо всех сил старался избежать столкновения с мотоциклистом, вынырнувшим неизвестно откуда прямо перед ними. Был только один способ — свернуть в кювет, и Джерард воспользовался им. Колеса заскользили по сырой траве, через мгновение раздался страшный удар, дикий скрежет металла, а потом — тишина. Джерард выскочил из машины. — В лепешку! — крикнул он, и по его тону было ясно, что это не шутка. «Остин» был его гордостью и радостью. Мотоциклист исчез в ночной темноте, все так же с незажженными фарами и, уж конечно, не собирался останавливаться, чтобы увидеть последствия своей безалаберности. Вокруг не было ни души. Ванесса слышала, как ругается Джерард, осматривавший повреждения своего любимца, и осуждала его за это. — Мы застряли, — объявил он мрачно, когда первый прилив его гнева иссяк, и подошел к окошку Ванессы, которая сидела, позволяя прохладному ветерку остудить свои нервы. — Чертовски серьезная поломка! Обе передние покрышки — к черту, и сорвана половина правого крыла! Но вы в порядке? Она кивнула: — Да, немножко встряхнулась. По-моему, нам повезло. Могло быть хуже. — Куда уж хуже, — хмуро изрек он. — Переднее колесо покорежено, и поэтому, даже если я сменю покрышки, машина далеко не уедет. Вы не заметили где-нибудь поблизости телефона-автомата? — Мне кажется, будка была на перекрестке примерно в полумиле отсюда, — ответила Ванесса, — но я уверена, что не видела никакого гаража. — Сойдет и телефон-автомат, если вы не ошибаетесь. — Джерард оглянулся на дорогу и добавил: — Вы подождете здесь, пока я вернусь, или пойдете со мной? — Я с вами. — Ванесса вылезла из автомобиля, поморщившись, когда ее ноги в открытых босоножках коснулись сырой травы и чулки сразу промокли. — Бррр… Однако не жарко! — Она накинула пальто, плотно запахнулась и попыталась улыбнуться: — Я не бродила по дороге в полночь со школьных дней! — Во-первых, сейчас не полночь, — ответил Джерард серьезно. Все легкомыслие моментально выветрилось из него, когда он увидел, что случилось с его обожаемым «остином». — Если бы я только мог поймать этого идиота! — выдохнул он. — Я бы повесил его паршивый мотоцикл ему на шею! — Он поймал взгляд Ванессы и неохотно улыбнулся. — Ну да, да, я знаю, что нам повезло и мы легко отделались, знаю, что машину можно починить, но… О, женщина, конечно, не в состоянии этого понять! — Я понимаю одно, — сказала Ванесса, дрожа от холода, — если мы не пойдем, причем быстро, мои ноги примерзнут здесь к земле навсегда! — Она выбралась на дорогу. — Можете стоять и оплакивать машину, а я отправляюсь искать телефон! Они нашли телефонную будку, пройдя назад примерно полмили, как и сказала Ванесса, и нырнули в нее, радуясь, что можно укрыться от пронизывающего ветра. Джерард нашел номер телефона ближайшего гаража и договорился, что аварийная машина приедет и заберет его автомобиль в починку. Затем он набрал номер Рейлингс-Холла и посмотрел на Ванессу с улыбкой, которая показалась ей почти сочувственной. — Эта задача потруднее. Брент всегда говорил, что я рано или поздно окажусь в кювете! Надеюсь, что ответит Бантер или кто-нибудь другой, — прошептал Джерард. — Может быть, Брента еще нет дома… — Но он все равно рано или поздно узнает об этом, — возразила девушка. — Кроме того, это не ваша вина. Практически… — Ванесса замолчала, так как на другом конце провода послышался щелчок, гудки прекратились. Джерард держал трубку так, что Ванесса слышала раздавшийся в трубке голос четко и ясно. — Рейлингс-Холл. Брент Мэллори слушает. — Черт! — тихо выругался Джерард, прежде чем опустить шесть пенсов в щель автомата. — Брент, это Джерард. У нас небольшая неприятность. Ты можешь выслать машину, чтобы забрать нас? Последовала короткая пауза, потом Брент быстро спросил: — Кого это — «нас»? — Со мной Ванесса. И она замерзла. Поторопись, старик, ладно? — Никто не ранен? — Пострадала только машина. Мы потеряли… — Где вы находитесь? — Вопрос прозвучал резко. — На дороге в Бейкуэлл, прямо на другой стороне Хэссопа… Мы… Ему снова не позволили закончить. — Через десять минут, — отрезал Брент и положил трубку. Казалось, что ветер усилился и стал еще холоднее, пока они возвращались к «остину». В легком пальто и открытых босоножках на тонкой подошве Ванесса промерзла насквозь и мечтала только о тепле в машине, которая заберет их отсюда. Она подумала о том, кто будет за рулем. Наверно, Джордж. Он выполнял обязанности шофера наряду с другими делами в тех редких случаях, когда в этом возникала необходимость. Почти в то же мгновение, когда они подошли к разбитой машине, впереди замаячил дальний свет фар, и скоро большой черный «уолшли» подъехал к обочине дороги и остановился на расстоянии нескольких ярдов от места аварии. Сердце Ванессы замерло, когда она разглядела в темноте, кто вышел из машины. Глава 8 Брент окинул взглядом поврежденный «остин» и кривой черный след торможения за ним. Он мгновенно оценил ситуацию. — Ты ехал слишком быстро, — процедил он холодно. — Ванесса, садитесь в машину. — И повернулся к кузену, считая само собой разумеющимся, что секретарша беспрекословно послушается его. — Ты уже нашел гараж? Ванесса направилась к «уолшли» и села на место рядом с шофером, со вздохом облегчения устроив замерзшие ноги поближе к долгожданному теплу обогревателя. Через лобовое стекло она наблюдала за обоими мужчинами, которые осматривали «остин» и некоторое время разговаривали, стоя рядом с машиной, затем Брент повернулся и направился к своему автомобилю, оставив Джерарда одного. — Он решил подождать, пока приедет эвакуатор, который заберет его машину в ремонт, — сказал Брент, усаживаясь за руль. Он включил двигатель, развернулся и тронулся с места не оглядываясь. — А как он доберется домой из гаража? — неуверенно спросила Ванесса, когда их молчание затянулось. — Это, — отрезал Брент сурово, — его проблема. Возьмет такси. Вы согрелись? — Вполне. Спасибо. — Она соврала. Ей было теплее, чем раньше, но холод во всем теле, и особенно в ногах, еще сохранился. Ванессе хотелось сбросить промокшие босоножки и согреть онемевшие пальцы в струе теплого воздуха, шедшего из обогревателя, но в той ситуации, в которой они находились, девушка не решилась этого сделать. Она сомневалась, что сможет снова надеть мокрые ледяные босоножки, если снимет их, и в то же время не знала, как войдет в дом в мокрых чулках, вернее в том, что от них осталось после путешествия длиной почти в милю по грязной мокрой дороге. — У Джерарда не было выбора. — Он мог ехать медленнее, во-первых, — раздраженно возразил Брент, — а во-вторых, обязан был внимательно следить за дорогой. Брент вел машину совсем иначе, чем Джерард. Он тоже ехал на приличной скорости, но при этом не было никаких сомнений в том, что он действует правильно. До замка они доехали за десять минут. Брент помог Ванессе выйти из машины, взяв за локоть, и поддерживал ее, пока они поднимались по ступеням и входили в уютный, согретый пламенем камина холл. Тобер вскочил, вильнув хвостом в знак приветствия, и снова рухнул в блаженной полудреме, в которой он, похоже, проводил большую часть своей жизни. Босоножки Ванессы хлюпали, и Брент нахмурившись посмотрел на ее ноги. — Вы же промокли! Почему, черт возьми, вы их не сняли? — Мне казалось, что не стоило этого делать. — Иногда мне так и хочется отшлепать вас, Ванесса, — возмутился он, — причем как следует! — Он указал ей на кабинет: — Идите и снимите босоножки и чулки. Я сейчас принесу полотенце. — Но… — начала Ванесса, но Брент уже вышел, направляясь в гардеробную и не оставив девушке выбора — она должна была делать то, что он велел. В камине кабинета горел огонь, причем совсем недавно туда подбросили поленьев. Наверно, когда они позвонили, Брент работал и, услышав звонок телефона в холле, взял отводную трубку. Это объясняло, почему на звонок ответил он сам, а не кто-нибудь из прислуги. Ванесса села на диван перед камином, высвободила ноги из разбитых босоножек, стащила то, что осталось от чулок, и бросила на пол перед огнем, причем от них сразу же повалил пар. Брент вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он подал девушке полотенце, почти не глядя на нее, и направился к шкафчику, где стояли напитки. Ванесса сбросила пальто и перекинула через спинку дивана, растерла как следует ступни, пока они не стали совсем сухими и теплыми, и опустила их на мягкий турецкий ковер. Босая, без туфель и чулок, она чувствовала себя странно беззащитной и, подняв глаза, увидела, что Брент идет к ней с бокалом в руке. — Это вас согреет. Выпейте! — Что это? — Коньяк, — ответил он, и Ванесса поморщилась: — Я не люблю коньяк. Брент не двинулся с места. — И все же вы это выпьете. Он стоял над ней, не слушая возражений, и со сдавленным вздохом Ванесса поднесла стакан к губам и сделала глоток. — Все, до дна, — скомандовал Брент. Коньяк обжег ей горло, Ванесса закашлялась, но, ставя бокал на столик, уже ощущала, как тепло разливается по ее венам. Она посмотрела на Брента и, встретив открытый взгляд голубых глаз, изо всех сил постаралась не вспоминать того, что узнала этим вечером. Но она не сомневалась в том, что Брент прочтет все по ее лицу. — Ну а теперь расскажите мне, что же все-таки произошло? — сказал он. — Версию Джерарда я уже слышал. — Добавить мне особенно нечего. Мотоциклист ехал с погашенными фарами и вынырнул буквально ниоткуда. — Джерард пил? — Немного. — Ванесса чувствовала, что должна сказать больше. — Мы возвращались с танцев в отеле «Три льва». Брент поднял брови: — В такое время? Сейчас только немногим позже одиннадцати. Джерард обычно так рано не возвращается. Ванесса быстро объяснила: — Я устала. Я еще никогда так много не танцевала. — Понятно. — По безразличному выражению его лица нельзя было сделать вывод о том, поверил он ей или нет. Брент взглянул на ее стройные голые ноги. — Тогда вам пора в постель. Вы готовы? Ванесса кивнула и протянула руку к босоножкам. В них, по крайней мере, она сможет подняться наверх в свою комнату. — Оставьте их на месте, — потребовал Брент нетерпеливо. — Беннет почистит их утром. — Он подошел к двери и остановился, дожидаясь девушку. «Утром Беннету придется пережить потрясение», — подумала Ванесса, вставая. Она спросила себя, найдет ли Брент нужным объяснить, как здесь оказались ее чулки и босоножки, и решила, что он просто сочтет это делом, не касающимся Беннета. Брент открыл дверь и со своей обычной вежливостью пропустил девушку вперед. Ванесса прошла мимо него и, не успев опомниться, почувствовала, как ее подхватили и подняли в воздух сильные руки. Пораженная, она уставилась на Брента широко открытыми глазами. Тот улыбался, будто забавляясь. — Не смотрите с таким ужасом. Я обещаю не уронить вас. Неужели вы подумали, что я позволю вам идти по холодному полу босиком? — Он двинулся к лестнице, неся девушку с легкостью, словно ребенка. Ванесса ощущала тепло рук, крепко обхвативших ее за талию и под коленями, и чувствовала дрожь от этого прикосновения. Она могла бы помочь ему, обняв одной рукой за плечо, но не решалась даже попытаться сделать это. Красивые черты его лица были так близко, что Ванесса могла уловить легкий запах лосьона, которым Брент пользовался после бритья, она даже различила маленький след от пореза бритвой и смотрела на четко очерченные твердые губы всего в нескольких дюймах от нее. Брент неутомимо шагал вперед, и, когда они добрались до галереи, где были постелены ковры, Ванесса твердо сказала: — Отсюда я дойду сама, спасибо. Он тотчас же опустил ее на пол. Ванесса не смотрела на него. — Спокойной ночи, — отрывисто бросила она и почти бегом бросилась прочь по коридору, ведшему к ее комнате, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, пораженная своим открытием. Она влюбилась в Брента! В субботу утром Джерард спустился вниз только в десять, но даже и тогда все еще клевал носом на ходу. Ванесса встретила его в холле по дороге из библиотеки на террасу. Джерард чуть не сбил ее с ног. — Во сколько вы вернулись? — спросила девушка. — В два часа. Мне чертовски не везло с такси. — Джерард выглядел мрачным и усталым. — Ремонт автомобиля займет целую неделю. Целую неделю! Без машины я буду связан по рукам и ногам. — Возьмите машину напрокат, если вам так необходимо попасть в этот уик-энд в город, — предложила Ванесса. Он посмотрел на нее неуверенно, припоминая все, о чем они говорили накануне вечером, незадолго до аварии. — Возьмите «ланцию», она мне сегодня не понадобится. — Брент стоял в дверях кабинета и смотрел на молодых людей. Они быстро и виновато оглянулись. Он, недоверчиво подняв бровь, оглядел их с некоторым цинизмом. — Ты говоришь серьезно? — спросил спустя мгновение Джерард. — Шутки, наверное, здесь неуместны, — заметил Брент. Голос его звучал сухо. — Да… да, я понимаю, — Джерард совершенно растерялся. — Но… ты предлагаешь мне это после вчерашнего происшествия? — Ну, я надеюсь, что этот маленький несчастный случай послужит тебе хорошим уроком. Ты ведь не дурак, Джерард. Ты, как и я, знаешь, что если бы не несся так, то увидел бы этого мотоциклиста — с зажженными огнями или без них — и смог бы пропустить его, не повредив машину. — Он передернул плечами с внезапным раздражением. — Ну ладно. Так нужна тебе «ланция» или нет? — Да… да, спасибо, Брент. Я буду с ней осторожен. — Надеюсь. — Брент повернулся и направился в кабинет, но внезапно остановился, словно что-то вспомнив. — Да, Ванесса, прошлой ночью вы оставили здесь пальто. Ванесса прекрасно помнила об этом. Она просто не хотела входить в кабинет, зная, что Брент там. Теперь выбора у нее не было — нужно забрать пальто. Она неохотно последовала за ним к двери. Брент отступил, пропуская ее вперед, — движение, живо вызвавшее в памяти девушки прикосновение его рук. Воспоминание было до боли ясным. Ванесса с ужасом чувствовала, как тянет ее снова быть рядом с этим человеком, и боролась со своим страхом выдать себя при первом же взгляде на него. Она держалась скованно и неестественно, и Брент, конечно, почувствовал это. Пальто было там, где она его оставила, переброшенное через спинку дивана. Она подошла, взяла его, спокойно и аккуратно перекинула через руку и направилась к двери. Брент не пошевелился. Когда девушка приблизилась, он тихо спросил: — Ну как, не простудились? Теперь Ванессе пришлось встретить его взгляд, отчаянно надеясь, что ее собственный ясен и безмятежен. — Спасибо, все в порядке. — Это прозвучало холодно, но все же достаточно живо. — Никаких последствий. Я чувствую себя очень хорошо. — Вы плохо ели за завтраком. «Неужели ничто и никогда не ускользает от его внимания?» — со страхом подумала она. За завтраком Брент казался погруженным в свои мысли. Ванесса произнесла первое, что пришло ей в голову: — Я пропустила утреннюю верховую прогулку. Наверное, поэтому и аппетита не было. — Понятно, — кивнул Брент. — Джордж седлал для вас Дайс, когда я пришел на конюшню в семь часов. Я подождал вас минут двадцать. Вы проспали? «Нет», — с горечью подумала Ванесса. В семь часов утра она сидела у себя в комнате и пыталась здраво обдумать ситуацию. И до сих пор ни на волос не приблизилась к тому, чтобы решить, что же ей теперь делать. — Да, — ответила девушка, — я проснулась слишком поздно. — Она пригладила пальцами воротник пальто, сосредоточив внимание на какой-то ворсинке, торчавшей из ткани. — Я вам понадоблюсь в течение дня? — Я ничего не планировал на сегодня, — спокойно ответил Брент и открыл перед ней дверь. — Надеюсь, к концу уик-энда мы оба почувствуем себя отдохнувшими. Ведь впереди у нас еще много времени. Много времени? Ах, если бы это было так! Оставшись в холле одна, Ванесса погрузилась в размышления. Сможет ли она выдержать еще пять месяцев в доме, где ей придется каждый день видеть Брента, любя его и борясь с собой, чтобы скрыть от него это чувство, так же как до вчерашней ночи боролась с тем, чтобы скрыть это от себя самой? Да, она наконец призналась себе. Уже в самый первый день она поняла, что это человек, которого она может полюбить. А ее вызывающее поведение было просто способом самозащиты против его магнетической привлекательности. Ванессе казалось, что, воспитывая в себе нелюбовь к Бренту, она избежит опасности, пока будет работать над тем, что так близко ее сердцу. Но это не помогло. Трех коротких недель оказалось достаточно, чтобы перевернуть всю ее жизнь, и в эту минуту девушке отчаянно хотелось вернуться назад во времени и никогда не сталкиваться с этими проблемами, никогда не встречать Брента и никогда не знать того болезненного чувства, которое мучило ее теперь. Лучше было бы не любить совсем, чем любить так безнадежно. Следующая неделя показалась Ванессе бесконечной. Обычно она могла погрузиться в работу и делать ее до изнеможения, не замечая ничего вокруг, но теперь этого было совершенно недостаточно. Она обнаружила, что считает часы, а потом и минуты до возвращения Брента с каменоломни, мечтая и одновременно боясь увидеть его. Вечера, когда он отсутствовал за ужином, тянулись для Ванессы как вечность, когда же он был дома, она сидела и надеялась, что он не позовет ее работать вместе с ним. Девушке казалось, что она просто не выдержит интимной обстановки, которую создавал его освещенный настольной лампой кабинет, что ей не удастся справиться со своим растревоженным сердцем. В четверг за завтраком Брент без особого интереса спросил ее, когда же в замке появится та самая группа школьниц. Ванесса ответила, что они приедут в два тридцать междугородным автобусом. — В таком случае, — сказал он довольным тоном, — они уедут задолго до того, как я вернусь. — Он насмешливо посмотрел на нее. — Между прочим, Эмми ворчала по поводу этого еще вчера, и я посоветовал ей обратиться к мисс Пейдж, поскольку идея целиком принадлежит вам. Надеюсь, вы готовы вынести всю тяжесть ее недовольства, которое она намерена выражать еще несколько дней? «Это ничего не меняет», — подумала Ванесса, сравнительно равнодушно ответив на предупреждение Брента — экономка невзлюбила ее с самого начала. Автобус прибыл точно в срок, а за ним следовал «остин» Джерарда, не вылезавшего все эти дни из гаража, заставляя мастеров сделать ремонт вдвое быстрее. — Не мог удержаться, — рассмеялся он, присоединяясь к Ванессе, ждавшей на ступеньках, чтобы поприветствовать мисс Пирсон. — Два десятка юных красавиц в этом замке! Я готов поклясться, что Рейлингс за все время своего существования такого не видел! — Замолчите! — прошипела девушка, с трудом сдерживая смех. — Они же могут услышать вас! Она спустилась по ступеням, когда из автобуса вышла последняя из пассажирок, одетых в одинаковую зеленую форму. Ванесса отыскала глазами длинную, сухопарую фигуру женщины лет пятидесяти, которая, по-видимому, и была мисс Пирсон, и заметила любопытные взгляды девушек, окружавших ее. Некоторые выглядели значительно старше своего юного возраста. Ванесса отметила и то, что их интерес к ней был значительно меньшим, чем к высокому белокурому молодому человеку, стоявшему в дверях за ее спиной. Она услышала, как одна из курносых девчонок с одобрением произнесла: «Красавчик!» Протягивая руку их учительнице, Ванесса решила, что, пожалуй, работе этой женщины не позавидуешь. Мисс Пирсон выглядит несколько странно, подумала она спустя некоторое время, когда девочки гуськом проходили через широкую дверь в холл. Лицо женщины было какого-то сероватого оттенка, а один раз она невольно приложила руку к голове, будто стараясь избавиться от боли. — Как вы себя чувствуете? — тихо спросила ее Ванесса. — Вы выглядите не очень хорошо! — Боюсь, что так и есть, — призналась учительница. — Кажется, у меня начинается мигрень. В автобусе я приняла таблетку, но, похоже, это не помогло. — Она попыталась улыбнуться. — Не беспокойтесь, я справлюсь! Ванесса внимательно взглянула в полные боли глаза женщины и быстро приняла решение: — Вам надо отдохнуть, а не бродить по этому большому дому. Я провожу вас в библиотеку, и вы немного полежите. Мистер Тэрнер и я позаботимся о ваших девочках. — Она проигнорировала искренний протест учительницы и повернулась к стайке девушек, болтавших в середине холла и посматривавших украдкой на Джерарда. Под пристальным взглядом Ванессы он отвлекся от курносой и очень хорошенькой девушки, которая назвала его «красавчиком», и направился к ней. — Джерард, мисс Пирсон плохо себя чувствует. Я отведу ее в библиотеку. Как вы думаете, сможете вы принять удар на себя, пока я не вернусь? Начните с ними экскурсию отсюда. Покажите им герб семьи. — Она улыбнулась ему. — Я думаю, что вам будет не трудно завладеть их вниманием на пару минут. — Ну конечно! — весело ответил Джерард. — У меня же было предчувствие, что я понадоблюсь! Он вернулся к девушкам, и, уходя, Ванесса услышала смех и дружеские интонации: — Ну, леди, в наш план внесены некоторые изменения. Похоже, что вы остались на моем попечении. Если подойдете поближе, я смогу начать с краткого обзора исторических событий на протяжении веков, прошедших под знаком семейства Мэллори. Устроить мисс Пирсон так, чтобы той было удобно, оказалось не самым простым делом и заняло гораздо больше времени, чем Ванесса рассчитывала. Когда она вернулась в холл, группа уже перешла дальше. Взрывы смеха доносились из оружейной, и Ванесса решила, что недооценивала Джерарда. Похоже, он справлялся с задачей прекрасно. Вскоре Ванесса с неудовольствием обнаружила, что начинает соглашаться с Брентом относительно настроений современных школьниц. Для большинства девушек эта поездка была просто возможностью отвлечься от скуки классных комнат, удачно совпавшей с дополнительным развлечением в виде красивого и артистичного молодого человека, вносившего живую искру в исторический экскурс. Со своей позиции во главе экскурсии Ванесса слышала все, что он рассказывал окружавшим его девушкам, перебиваемый частыми взрывами смеха, и была уверена, что от всего этого беспардонного веселья предки Брента переворачиваются в гробах. — Прекратите нам мешать, дорогая, — это было все, что Джерард сказал ей, когда она отвела его в сторону и попросила не отвлекать внимание девочек от того, что изо всех сил старалась донести до них. — Им это нравится! — Но они приехали сюда не для того, чтобы слушать рассказы о семье Мэллори, — запротестовала Ванесса. — Ваш полет фантазии не расширит их знания о периоде Тюдоров. — Какой полет фантазии? Я серьезен, как старый архивариус! — отмахнулся Джерард и вернулся к группе, хихикавшей в другом конце галереи. Ванесса решила, что она просто теряет время и зря напрягает голосовые связки, собрала вокруг себя полдюжины девушек, которые действительно интересовались тем, о чем она говорила, и перестала обращать внимание на Джерарда и всю его команду очарованных бездельниц. Внизу после экскурсии Ванесса увидела всю группу в сборе, сидящую в холле вокруг стола, встретила негодующий взгляд Эмми, которая прищурившись смотрела на свою драгоценную мебель, и отправилась в библиотеку, чтобы взглянуть, как себя чувствует мисс Пирсон. Преподавательница выглядела значительно лучше. Головная боль почти совсем прошла, и мисс Пирсон сидела на диване. — Я чувствую себя ужасно из-за того, что перебросила на вас заботу о моих девочках, — сказала она печально. — Я знаю, что с ними бывает не легко. Они доставили вам много хлопот? — Вовсе нет, — заверила ее Ванесса. — Мне кажется, что им все очень понравилось. Сейчас они пьют чай. Вы хотите присоединиться к ним или предпочтете еще немного отдохнуть? Я пришлю вам сюда поднос с чаем и бисквитами. — Говоря это, Ванесса с ужасом представила себе реакцию Эмми на эту просьбу. К некоторому ее облегчению мисс Пирсон отрицательно покачала головой и встала: — Нет, спасибо. Я и так слишком злоупотребила вашим вниманием. Вы очень добры, мисс Пейдж. Я не забуду этого. «И я тоже», — подумала Ванесса, радуясь тому, что вечер почти закончился. С точки зрения образовательной ценности визит оказался пустой тратой времени. Когда наконец автобус с девушками, махавшими руками в зеленых рукавах, завернул за угол, Ванесса вернулась в дом, теперь хорошо понимая, что имел в виду Брент, когда говорил о сезоне посещений. Большой зал встретил девушку благословенной тишиной и пустотой, причем все следы «необыкновенного праздника», как назвала это действо одна из девушек, были уже уничтожены энергичной командой под руководством Эмми. — Я рад, что вернулся домой, — с удовлетворением заметил Джерард, вошедший следом за ней. — Это, несомненно, значительно лучше, чем сидеть в офисе каменоломни. — А как же Брент? — спросила Ванесса. — Вряд ли он будет доволен, что вы прогуляли вторую половину дня. — Он не узнает, если только вы не скажете. Он поехал прямо из дома в Шеффилд и до шести не вернется. — А прислуга? Джерард пожал плечами: — Я не думаю, что кто-то из них наябедничает. Но допустим, это случится. И что из этого? Как партнер по бизнесу, я имею право распоряжаться своим рабочим временем по собственному усмотрению. «Если он так считает, то почему просто не сказал Бренту, что не вернется на каменоломню после завтрака? — скептически подумала Ванесса. — Боится своего кузена?» И сама же ответила на этот вопрос. Нет, Джерард не боится Брента в физическом смысле… но старается избежать его саркастического, раздраженного тона, с которым непременно столкнулся бы при всякой попытке таких объяснений. Она не могла его осуждать. Брент умел морально уничтожить человека, даже не сказав ни слова. С другой стороны, она понимала и Брента — его презрение к нежеланию Джерарда относиться к жизни серьезно. Ему самому даже не пришло бы в голову прогулять, и вполне естественно, что он ждал от своего партнера такого же ответственного подхода к бизнесу. — Я пойду выпущу Тобера, — переменила Ванесса тему. — Когда приехали девочки, я заперла его в кабинете. — А где вы заперли мою мамашу? — ухмыльнулся Джерард. — Мне не пришлось этого делать. Она отправилась на вечеринку в женский клуб. Так что все сложилось удачно. — «И, к счастью, обошлось без грозы», — мысленно добавила она, входя в кабинет. Эмми все же не удалось добавить ко всем ее огорчениям еще и выговор за грязные следы на полу. Брент приехал домой к ужину. Он увидел девушку на галерее и ждал, пока она дойдет до лестницы, стоя прямо под портретом своего деда. — Ну, — с улыбкой спросил он, — как все прошло? — О, прекрасно! Без сучка и задоринки! Глаза Брента блестели. — Лгунья! Вы сказали Норе, что рады были, когда группа уехала! — Ну хорошо, — сдалась Ванесса. — Вы были правы, а я заблуждалась. И если вы повторите то, что я вам говорила, я… я… — Что же? — весело спросил Брент. — Уйду в отставку! — пообещала она. — Но, конечно, при условии, что я приму эту отставку? — сухо заметил мистер Мэллори. — Идемте, нас уже ждут в столовой. Глава 9 В пятницу настроение Эмми не особенно улучшилось. Ванессе казалось, что куда бы они ни пошла, повсюду натыкалась на экономку, так что девушка даже начала думать, что та нарочно попадается ей на дороге, чтобы насолить «этой молодой выскочке-секретарше», бесцеремонно нарушившей установленный раз и навсегда распорядок. — Она не на шутку рассердилась на вас, — пробурчал Беннет, который нес в холл охапку дров и встретил на пути Ванессу. Не было нужды спрашивать, кого он имел в виду. — Она скоро забудет об этом, — спокойно ответила девушка. Ей не хотелось еще больше накалять страсти, и она просто хитро улыбнулась старику: — Во всяком случае, пока она повсюду за мной ходит, не будет надоедать вам, Беннет. Надо ловить момент! — Да, — хмыкнул он. — Я так и сделаю. В кабинете, по крайней мере, Ванессу никто не тревожил, да и гости, приглашенные на ужин, вряд ли зайдут сюда. Девушка провела остаток утра, приводя в порядок бумаги, а после обеда уселась на диване перед огнем с антологией поэзии, принадлежавшей Бренту, уверенная, что раньше следующего вечера не понадобится хозяину. — Не перерабатывайте, — сказал он в конце недели. — Вы себя измучаете! Превратитесь в… — Истощенное создание? — вставила она, не подумав, и увидела, что Брент улыбается. — Именно. Это одно из любимых выражений Мойи. — Он помолчал, а затем внезапно добавил: — Похоже, что вы и Мойя хорошо ладите. Она сказала мне, что вы ездили верхом вчера? — Вы не против? — быстро спросила Ванесса. Он удивленно взглянул на нее: — А почему я могу быть против? Я просто говорю вам, что вы работаете слишком усердно. Если Мойе удается хоть немного отвлечь вас, я попрошу ее почаще приходить по вечерам. — Брент закурил сигарету, наклонился вперед, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу на столе, и пристально взглянул снизу вверх на Ванессу. Она стояла возле своего стола. — Вы на пределе, — произнес он неожиданно. — Вы очень изменились за эту неделю. В чем дело, Ванесса? Вас огорчило что-нибудь? — Нет, — резко ответила она и увидела, что Брент недоверчиво поднял брови. — Просто я немного устала. — Дело в этом? — спросил он холодно. — Я не заслужил вашего искреннего ответа, Ванесса? — Мне больше нечего вам сказать, — ответила девушка и быстро добавила: — Мы сегодня будем работать? — Нет, в этом нет необходимости, — сказал Брент и, помолчав, добавил: — Вы сделали достаточно за двоих. — Он откинулся на спинку кресла. Выражение его лица внезапно изменилось. — Ложитесь пораньше спать. Ванесса привезла с собой в Рейлингс два вечерних платья, причем одно из них было куплено за день до отъезда. Девушка подумала, что оно может ей понадобиться, но главная причина была в том, что платье так понравилось ей, когда она увидела его в витрине магазина, что внезапно ей страшно захотелось приобрести его. Именно это платье она решила надеть вечером, когда придут гости… Ванесса была уверена, что будет приглашена на ужин как один из членов семьи. В половине восьмого она критически оглядела себя в большом зеркале и сделала вывод, что обладает хорошим вкусом. Так и было. Платье из черного джерси исключительно простого покроя прекрасно сидело на ее стройной фигуре. Вырез был довольно глубоким, но не вульгарным, и открывал нежную шею. Ванесса не надела никаких драгоценностей, только золотой браслет, который если и не был сделан мастерами эпохи Возрождения, то, во всяком случае, производил такое впечатление. Это был подарок деда к ее совершеннолетию, специально заказанный им для внучки. Сомнения относительно правильности выбора наряда окончательно исчезли, когда Джерард приветствовал ее легким свистом с верхней площадки лестницы, где остановился, чтобы закурить сигарету. — Вы просто всех сразите… как сказал бы Брент, — произнес он с восхищением, и глаза его насмешливо сверкнули. — Вам уже говорил кто-нибудь, какая вы красавица? — Если еще не говорили, вы это исправили! — с достоинством отозвалась Ванесса, пряча улыбку. — И сделали это очень изящно! Джерард громко рассмеялся и обнял девушку за плечи, притянув к себе. — Спасибо, Ванесса, — сказал он ласково и тепло, — за вчерашний разговор. Таких как вы — одна на миллион! — Он наклонился и прикоснулся к ее губам поцелуем, лишенным всякой страсти. Джерард и не думал флиртовать с Ванессой, и она восприняла поцелуй таким, каким он был, но не могла не отметить, что этими словами как бы вовлечена в качестве третьей стороны в заговор против Брента. Гости еще не появлялись: их ждали в половине девятого. Миссис Тэрнер уже расположилась в гостиной. Она выглядела очень красивой и нарядной в темно-зеленом шелковом платье. — Ванесса, вы прелестны, — искренне похвалила Нора, когда та вместе с Джерардом вошла в комнату. — Это платье просто создано для вас. — А я? — капризно спросил ее сын. — Как выгляжу я? — Я бы сказал, что ты неотразим! — холодно произнес Брент. Ванесса, не подозревавшая, что он шел за ними, оглянулась и увидела высокую фигуру в черном как вороново крыло смокинге и белоснежной рубашке. «Он восхитителен», — подумала девушка с волнением. Иного слова нельзя было подобрать. Встретив его взгляд, она внезапно почувствовала растерянность: ледяной холод таился в их голубизне. И в ту же секунду она поняла, что случилось — вероятно, он был в галерее, когда Джерард поцеловал ее, и решил, что Ванесса сама напросилась на этот поцелуй. Секретарша флиртует на лестнице с кузеном хозяина, когда в любой момент могут приехать гости, — вот как это могло выглядеть в глазах Брента. Неудивительно, что он так мрачен и разгневан. И как же теперь оправдаться? «Никак, — немедленно заключила Ванесса, — потому что объяснить ничего нельзя». Только она и Джерард знали, что скрывалось за этим поцелуем. К счастью, звонкий колокольчик большого медного звонка у входной двери отвлек внимание на себя. Всего за столом было одиннадцать человек — одна пара не смогла принять приглашение. Мойя, оживленная и обворожительная в красном платье, и ее отец, седеющий элегантный мужчина лет пятидесяти, викарий и его жена, славная супружеская чета среднего возраста по фамилии Уэллеси, явно старые друзья семьи, затем еще пара из Мэтлока — Рамсдены, ровесники Брента, — Джон, плотный светловолосый мужчина с простым, открытым лицом, и его жена, Бренда, хорошенькая, может быть, даже слишком, и чересчур склонная к болтовне. Наблюдая за этими людьми и помня о том, что перед ней друзья хозяина, Ванесса пыталась угадать хоть что-то общее между ними и Брентом, но безуспешно. В конце концов она решила, что Джон Рамсден был единственным связующим звеном, из-за которого продолжалась эта странная дружба. Последним пришел молодой человек, которого усадили рядом с Мойей и чье имя не было указано в первоначальном списке. Это был примерно одного с Джерардом возраста симпатичный парень — из тех, кого женщины неизменно находят привлекательными, причем казалось, что он провел немало времени, сражаясь со своими густыми волосами с помощью бриллиантина и щетки, чтобы уложить их волнами, но эффекта достиг небольшого… Брент небрежно представил его как Дэвида Петерсона, только что вернувшегося из поездки в Америку. Тот сразу же обратился к Мойе, с которой был, по-видимому, уже знаком, оживленно заговорил с ней, любуясь обращенным к нему юным прекрасным личиком, и был само внимание к тому, что отвечала девушка. Ванессе, которая сидела напротив, было ясно, что Мойя очень нравится Дэвиду и что он достаточно неопытен, чтобы позволить этому обстоятельству связать себе язык. Спустя некоторое время внимание Мойи что-то отвлекло, она все чаще отворачивалась, чтобы принять участие в разговоре, который велся с другой от нее стороны, и Дэвид в конце концов отказался от неравной борьбы и сидел, угрюмо уставившись на букет янтарных и золотых хризантем, стоявших в вазе перед ним. Все перешли в гостиную, чтобы выпить кофе, устроившись в креслах и на банкетках. Здесь собрались старые друзья, и им хватало тем для обсуждения. Вниманием Брента почти сразу завладела миссис Уэллеси, явно решившая не упустить возможность попросить его внести пожертвования в какой-то фонд. — Такая достойная цель, — услышала ее слова Ванесса. — Мы все просто обязаны помогать бедным сироткам. Будет прекрасно, если в этом году вы внесете свой вклад, Брент. Я, право, не могу снова просить об этом Нору… Ванесса не слышала ответа Брента, но могла себе представить, как он отреагирует на это предложение. Несмотря на неприятное чувство, которое до сих пор не оставляло ее, девушка улыбнулась при мысли об этом и встретила ответную улыбку Бернарда Хансона, сидевшего напротив. Он встал, держа в руках чашку, и опустился на банкетку рядом с Ванессой. — Знаете, — начал он разговор, — вы совсем не похожи на специалиста по антиквариату. — Я далеко еще не специалист, — рассмеялась Ванесса. — Брент, похоже, так не считает. Только вчера он говорил, что может выбросить половину своих справочников, пока вы в доме. Они, по его словам, только собирают пыль. Настроение Ванессы немного улучшилось. — Надеюсь, что он не сделает этого! — воскликнула она в шутливой тревоге. — Человеческая память — ненадежный источник информации. — И сменила тему: — Я слышала, у вас в Шеффилде свое дело? Он усмехнулся: — Ну, не совсем так. Я управляющий директор крупной сталеплавильной фирмы в Ист-Энде. — Я никогда не видела сталеплавильного завода, — сказала Ванесса, чтобы поддержать разговор. — Тогда вы должны непременно побывать там. Я попрошу Брента привезти вас как-нибудь и все покажу лично. Обещаю, это будет захватывающая экскурсия. Несколько озадаченная Ванесса могла только улыбнуться и поблагодарить, надеясь, что мистер Хансон не подумает, будто она приняла это неожиданное предложение всерьез. Она потягивала кофе и смотрела на Мойю, которая отошла от миссис Уэллеси и беседовала теперь с Брентом у одного из задернутых шторами окон, причем на ее щеках то появлялись, то исчезали милые ямочки: беседа была забавной. Это предположение подтвердилось спустя мгновение, когда Брент разразился громким хохотом. Ванесса поперхнулась. — Опять веселятся, — покачал головой мистер Хансон. — Впрочем, они всегда и ко всему относились с юмором. Я слышал, что Мойя отвлекает вас от работы и заставляет ездить с ней верхом? — Ну, ей не пришлось долго меня уговаривать, — рассеянно отозвалась Ванесса. — У вас очаровательная дочь, мистер Хансон. — Да, — согласился тот удовлетворенно, — она действительно очаровательна. — И откровенно добавил: — Конечно, я ее совершенно избаловал — никогда не мог ни в чем отказать, если ей чего-нибудь хотелось. После смерти жены Мойя для меня — единственная радость. А тому, что она все же выросла хорошим человечком, я обязан исключительно Бренту. С тех пор как Мойя впервые попала сюда еще девочкой, Рейлингс стал для нее вторым домом. — Наверное, ваша семья давно живет в этих краях? — О, не так давно, как Мэллори. Мойя не моя родная дочь. Я удочерил ее, когда ей было четыре года. К несчастью, всего через несколько лет после этого моя жена умерла. У Мойи, конечно, были няни, но ведь материнскую любовь ничто заменить не может. — А, мисс Пейдж! — Миссис Уэллеси шла к ним, шурша тафтой лавандового платья и обворожительно улыбаясь. — Я хотела бы перемолвиться с вами словечком. Туго затянутая в корсет дама уселась рядом с Ванессой. Мистер Хансон со смехом поднялся: — В глазах добрейшей супруги викария я улавливаю огонек желания завербовать вас в армию спасителей человечества. Оставляю вас на ее милость, Ванесса. Примите мой совет, дорогая, не сдавайтесь так просто! Миссис Уэллеси ласково улыбнулась ему: — Я все равно заманю вас в наш церковный хор, дорогуша! Такой великолепный бас пропадает! — Когда мистер Хансон отошел к маленькой группе, собравшейся вокруг Норы, она повернулась к Ванессе: — Я хочу поговорить о моей Женской лиге — это что-то вроде женского клуба. Не согласитесь ли вы как-нибудь вечером заглянуть к нам и побеседовать? — О чем? — прямо спросила Ванесса. — О вашей работе, дорогая. Кое у кого из моих леди есть в доме предметы антиквариата, которые они хотели бы показать вам, возможно, оценить их. И они будут в восторге, если вы дадите им советы о том, как вести себя на аукционах и так далее… «О нет», — растерянно подумала Ванесса и быстро сказала: — Боюсь, у меня не будет на это времени… В любом случае я должна буду сначала спросить разрешения у Брента. — Я уже позаботилась об этом, дорогая, и сама спросила его разрешения. Он сказал, что решать — ваше дело. Почва ускользала из-под ног Ванессы, девушка поколебалась и наконец сдалась. — Хорошо, я согласна, — проговорила она нехотя. — Когда я должна прийти и куда? — Ну, скажем, в следующий четверг. Нора захватит вас с собой. Похоже, что все это было организовано заранее, и ее полностью передали им в руки. Теперь Ванесса поняла, что имел в виду майор Хансон, когда советовал ей не сдаваться. Миссис Уэллеси явно имела привычку добиваться своего, отметая все возможные возражения. Жена викария была в курсе всех деревенских событий и, одержав очередную победу, теперь оживленно болтала о своих планах организовать драматический кружок. Ванесса отчаянно оглядывалась, ища повод, чтобы сбежать до того, как ее втянут еще и в это. Заметив, что Дэвид скучает у большого фортепиано в дальнем конце комнаты, бессмысленно перебирая клавиши, она, извинившись перед миссис Уэллеси, направилась к нему. — Как вам понравились Штаты? — спросила она спустя мгновение у молодого человека, подавая ему чашку свежего кофе. Он обернулся, удивленный ее внезапным появлением, а затем широко улыбнулся: — О, спасибо! Я где-то оставил свою чашку. Штаты'ГДа, конечно, понравились. Сначала все казалось таким необычным — здания, дороги, бешеное движение и вообще вся жизнь, летящая со страшной скоростью. Но постепенно к этому привыкаешь. Когда думаешь только о том, как заработать себе на жизнь, все страны вскоре начинают казаться похожими одна на другую. — Значит, ваша поездка была деловой? — спросила Ванесса с интересом, облокотившись на фортепиано и внимательно слушая Дэвида. — Да, я ездил туда по программе обмена опытом, чтобы изучить американскую технику управления. Я работаю на фирме отца Мойи, и он кое-кому замолвил за меня словечко, чтобы предоставить мне эту возможность. — Дэвид обаятельно улыбнулся. — Вообще говоря, это немного несправедливо по отношению к другим, поскольку я был там почти на равных с управляющим… Я хочу сказать, что эта семья… значит для меня очень много… — При этих словах он бросил загадочный взгляд в сторону Мойи. — Но увы, мой удел — быть тайным воздыхателем. «Если бы Дэвид не был так поглощен мыслями о Мойе, его можно было бы счесть очень милым собеседником», — подумала Ванесса и, отвернувшись, взяла ноты. — Что вы играли, когда я подошла? Это напоминало песню из нового мюзикла… что-то… о да, знаю: «Я всегда буду твоим!», верно? Дэвид рассмеялся: — У вас хороший слух, я просто подбирал мелодию по памяти. Вы играете на фортепиано? — Немного. — Ее глаза насмешливо блеснули. — А барабаню просто виртуозно! — Значит, у нас есть что-то общее! — вмешался Джерард, присоединяясь к ним. — Как насчет того, чтобы создать группу «Бездельники» или что-нибудь в этом роде. — Он весело обнял Ванессу за плечи, заставляя ее сесть на скамеечку рядом с Дэвидом, и пристроился с краю рядом с ней. — Пункт первый. Необходима длинная скамейка перед фортепиано. Давайте немного потеснимся, ладно? Он вдохновенно ударил по клавишам. Гул голосов в гостиной внезапно стал тише. — Прекратите! — прошипела Ванесса, в которой гнев боролся со смехом. — На нас все смотрят! Его это ничуть не смутило. — Прекрасно! Именно этого я и добивался — быть в центре внимания. Дэвид, леди нас предала! Давайте играть вдвоем. Умеете? — Не перед такой толпой, — холодно ответил тот. — Если вы хотите привлечь внимание, делайте это один! — По тону было ясно, что Дэвиду сосед не нравился. — Пошли, Ванесса, оставим его. — Он протянул руку и помог ей подняться. — Сцена освободилась, да? — Джерард ни капельки не смутился. — Ладно, трусы, я спасу представление! И начал играть, причем удивительно хорошо, ту же самую песню, которую Дэвид за несколько минут до этого пытался подобрать. Уголком глаза Ванесса заметила, что Нора сидит на диване рядом с мистером Хансоном. Ее лицо ничего не выражало. Девушка не видела, в комнате ли Брент, и не хотела этого знать, она отчаянно желала только одного: чтобы Джерард не пользовался такими вечерами, чтобы паясничать, или, по крайней мере, не впутывал в это и ее. Иногда он заходит слишком далеко! Закончив, Джерард вызвал овацию более бурную, чем заслужил, но отрицательно покачал головой, когда Бренда Рамсден попросила его сыграть что-нибудь еще. — Я никогда не искушаю судьбу и довольствуюсь тем успехом, который имею! — отшутился он. До самого конца невозможно длинного вечера Дэвид не отставал от Ванессы, находя в ее обществе утешение, поскольку все остальные гости не обращали на него никакого внимания, а перед тем как уехать вместе с Рамсденами в половине двенадцатого, он застенчиво предложил ей встретиться как-нибудь вечером в городе. Ванесса ответила уклончиво, сославшись, как обычно, на занятость работой, и почувствовала облегчение, когда тот воспринял ее отказ спокойно. Она не хотела убивать еще один вечер с человеком, который говорил только о другой девушке. Уэллеси уехали немного позднее, но Хансоны, казалось, не торопились. Брент снова наполнил все бокалы и вручил один из них Ванессе, даже не взглянув на нее. Девушка не могла разгадать выражение его лица. — По-моему, теперь наш черед, — сказал Бернард, — ты согласна, Мойя? — М-м-м… — Мысли девушки в тот момент явно были где-то далеко. — Что ты сказал? — Теперь наш черед, детка. — Уезжать? — Нет, — терпеливо возразил он. — Устроить прием и закатить пир горой. Я думаю, это будет через две недели. — Я помечу для себя, — оживилась Нора. Бернард посмотрел туда, где у камина молча сидела Ванесса. Бокал девушки оставался полным. — И вы тоже, моя дорогая, если у вас нет других планов. Может быть, вам удастся уговорить Джерарда развлечь нас немного музыкой. Я понятия не имел, что вы так хорошо играете, Джерард! На этот раз ответ молодого человека не был ни шутлив, ни резок. — Спасибо, — тихо проговорил он. — Я с удовольствием сыграю для вас в любое время. Наконец, в половине первого, Хансоны уехали. Брент вышел проводить их. Джерард лениво потянулся и допил свой коньяк. — Ну, я иду спать. Слава богу, завтра суббота… То есть уже сегодня. — Нет, ты не уйдешь. Не уйдешь, пока не выслушаешь, что я хочу сказать вам обоим. — Нора стояла спиной к огню, сжав губы и сердито прищурившись, и в это мгновение походила на портреты всех своих деспотичных предков. — Джерард, когда, наконец, ты станешь вести себя как взрослый человек, а не как безалаберный подросток? Глупая сцена сегодня вечером вряд ли достойна мужчины двадцати пяти лет! — Она посмотрела на девушку, сидевшую неподалеку. — А вы, Ванесса… я просто удивлена, что вы его поощряете! — Оставь в покое Ванессу, — резко произнес ее сын, внезапно выходя из своего обычного, безмятежного состояния. — Если ты думаешь, что она поощряла меня, то ты ее просто не знаешь! А если хочешь затеять семейный скандал, я к твоим услугам! Но не надо втягивать в него Ванессу! Голубые глаза женщины из рода Мэллори сверкнули. — Не смей так разговаривать со мной! Ванесса поднялась, ноги ее дрожали так, что она едва стояла. — Я пойду. — Она направилась к двери, но резко остановилась — в комнату вернулся Брент. Он сразу понял, что произошло, быстро перевел взгляд с лица Ванессы на лица родственников и, сжав губы, посторонился, чтобы пропустить девушку. Ванесса, высоко подняв голову, прошла мимо него и услышала, как за ней плотно закрыли дверь, отрезав от тех, кто остался в гостиной. Тогда она бросилась бежать и не остановилась, пока не достигла единственного убежища — своей спальни. Глава 10 На следующее утро Джерард уехал до завтрака. Беннет, который провожал его, сказал, что тот сел в машину и умчался, не сказав, когда вернется, и вернется ли вообще. Его отсутствие не вызвало никаких комментариев со стороны двух других членов семьи, и, последовав их примеру, Ванесса ни о чем не спрашивала и даже не стала упоминать его имени. После завтрака Нора отвела ее в сторону. — Я должна перед вами извиниться за вчерашнее, — сказала она. — Мне следовало знать, что вы не стали бы принимать участия в такого рода… легкомысленных развлечениях. Сделайте одолжение, забудьте все, что я наговорила, хорошо? Ванесса более чем охотно приняла это извинение: не в ее характере было таить обиду. Она улыбнулась женщине и тактично переменила тему разговора: — Миссис Уэллеси пригласила меня на ваше собрание в четверг. Я очень надеюсь, что не разочарую присутствующих. — Ну о чем вы говорите, конечно нет! — Глаза Норы блестели. — Запаситесь вашим чувством юмора, дорогая, там оно вам понадобится. Дамы проведут эти дни, копаясь на чердаках и в кладовых и выискивая то, что, как они воображают, относится к антиквариату. Например, миссис Хьюлинг думает, что картина, которая висит в ее гостиной, — подлинный Констебль. — Но, — возразила Ванесса несколько смущенно, — я недостаточно хорошо разбираюсь в живописи, чтобы высказать свое мнение по такому вопросу. — Вам не потребуются знания, — перебила Нора, — просто проявите немного такта, и все будут довольны. Как бы то ни было, я бы на вашем месте не беспокоилась. Уверена, что вы прекрасно справитесь. — Она ободряюще улыбнулась девушке и направилась в библиотеку. Ванесса неохотно постучала в дверь кабинета. Брент был за завтраком сдержан и спокоен, и девушка гадала, продолжает ли он сердиться на нее. Мысль о том, что он видел этот поцелуй на лестнице, мучила, вызывая странное чувство вины. — Войдите, — сказал он, и сердце Ванессы упало, когда она уловила в голосе резкие нотки. Брент сидел за столом, читая письма, которые она накануне оставила ему на подпись. Когда он поднял глаза, их выражение ни о чем ей не сказало. — Да? — спросил Брент. Ванесса колебалась: — Вы намерены… Мы будем работать сегодня утром? Он молча смотрел на нее некоторое время, а затем пожал плечами, словно это было ему безразлично: — Мы могли бы начать опись в длинной галерее. Я думаю, что там нужна некоторая перестановка. «Так значит, он не собирается говорить о вчерашнем», — подумала Ванесса с некоторым облегчением и, прикрыв дверь, подошла к своему столу. — Я возьму бумагу и список картин, которые висят в галерее. Брент слегка нахмурился: — Я не знал, что такой список существует. — Я составила его на прошлой неделе. Вы как-то сказали, что хотели бы поменять кое-что в экспозиции. — Вы, похоже, все замечаете. — Брент произнес это с какой-то неопределенной интонацией, и девушка быстро взглянула на него. — Ванесса, вы так же быстро составляете каталог на людей и затем действуете согласно своим описаниям? Она медленно ответила: — Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду. — Да неужели? — Улыбка его была циничной. — Возьмем, например, вчерашний вечер. Сначала вы дурачили Джерарда, а потом смотрели на Дэвида так, словно он единственный мужчина на свете, и заставили его поверить этому! Скажите, вам нравится, когда мужчины падают к вашим ногам? — Вы говорите глупости, — пробормотала Ванесса. — Дэвид рассказывал мне о жизни в Америке. — Весь вечер? — Я не заметила больше никого, кто проявил бы к нему внимание, — заявила Ванесса, задетая его сарказмом. — Что я должна была делать? Просто оставить его сидеть в одиночестве? — Ваше поведение могло навести кого-нибудь, вроде Бренды Рамсден, на мысль, что моя секретарша решила позаботиться о своем будущем! — О! — воскликнула Ванесса. — Понятно! — Глаза ее сверкнули. — Имеет ли смысл отрицать, что я высматриваю себе богатого мужа? — Если это так, то вы просто теряете время, занимаясь Дэвидом. Пройдет очень много лет, прежде чем он сможет твердо встать на ноги. Его семья верит в то, что начинать надо с самого низа. — Он явно старался разочаровать Ванессу. — Учитывая это, вам следует выбрать более достойный объект. Хотя я думаю, что вы использовали Дэвида для того, чтобы подразнить Джерарда. Или вы станете отрицать и это? Ванесса положила блокнот, который взяла со стола, и с удивлением заметила, что руки ее не дрожат. Она чувствовала странное безразличие, словно все это происходило не с ней. — Ну, — настаивал Брент, и Ванесса взглянула на него. — А есть ли какой-нибудь смысл отрицать это? — снова спросила она, но на этот раз без раздражения. — Похоже, что вы во всем уже разобрались сами. Губы Брента искривились в жестокой улыбке. — Итак, Джерард может прикрепить еще один скальп к своему поясу… и успокоиться, получив подтверждение от того, кто так хорошо его знает. Это единственное, что имеет для него значение. Он не влюблен в вас и вряд ли когда-нибудь влюбится! «Так близко к правде и в то же время так далеко от нее, — подумала Ванесса. — Но пусть лучше он думает так, чем угадает правду!» — Представьте себе, я прекрасно знаю это, — тихо произнесла она. — Я знаю, но разве не вы сами, Брент, говорили, что любовь приносит иногда не только радость, но и боль? — И спокойно вышла из кабинета. Второй завтрак оказался для нее настоящим испытанием. Брент сидел во главе стола молча. Зато Нора, решившая не замечать напряженной атмосферы, болтала слишком непринужденно. Ванесса была рада, когда смогла наконец уйти. Был ясный, холодный день, вестник приближавшейся зимы. Девушка переоделась в слаксы и теплый свитер, натянула синюю ветровку и спустилась, чтобы взять Тобера на прогулку по болотистым равнинам, начинавшимся прямо за воротами. Они гуляли до часа чаепития, и, вернувшись, Ванесса с облегчением обнаружила Нору одну в библиотеке. — Брент отправился в город, — сказала его тетка как бы между прочим и разлила чай в две чашки. — Похоже, нам с вами придется провести этот вечер в одиночестве. Она предложила сыграть после ужина в карты. Ванесса играла рассеянно и не удивилась, что Нора практически все время выигрывала. Закончили они в десять часов. Когда Ванесса спустилась в столовую воскресным утром, Брент уже позавтракал и ушел в кабинет. Она не стала спрашивать, нужна ли ему. Если будет нужна, пусть придет и скажет, подумала девушка упрямо. Она провела все утро в библиотеке, помогая Норе перематывать шерсть и обсуждая разные книги. После второго завтрака Ванесса надела бриджи и свитер и пошла на конюшню. Джордж приветствовал ее с некоторым удивлением. — А я уж решил, что вы забыли бедняжку Дайс! — воскликнул он. — Вот уже два уик-энда вы пропускаете свои утренние прогулки. — Он перекинул седло через спину кобылы и хитро заметил: — Не избегаете ли вы хозяина? — Я просто думала, что он, может быть, предпочитает ездить один, — призналась Ванесса, похлопывая гладкую шею Дайс. — Но ведь поместье достаточно большое. — Джордж шлепнул лошадь по крупу и отошел. — Пожалуйста, мисс, все готово. Помочь вам? Ванесса покачала головой, захватила поводья левой рукой, помня, что дальний от нее повод должен быть слегка короче, чтобы Дайс могла повернуться, когда она сядет на нее, вставила левую ногу в стремя и вскочила в седло. — Браво! — поаплодировал Джордж. — Я в первый раз вижу, что вы правильно садитесь в седло. — Он весело улыбнулся девушке и, взяв лошадь под уздцы, направился к выходу. В это время по мощеной дорожке к конюшне приближался Брент. Он тоже был одет в костюм для верховой езды. — Все в порядке, Джордж, — сказал он, увидев конюха. — Я не тороплюсь и сам оседлаю Фабиана. — Холодно кивнув Ванессе, он скрылся за воротами конюшни. Ванесса поскакала вперед, к Хаклоу, и наблюдала, как снежные хлопья, падающие с крыши местного клуба, исполняют свой замысловатый балет. Спешившись, она отпустила Дайс пощипать жухлую осеннюю траву, зная, что кобыла не уйдет далеко. Жизнь в Рейлингсе начала превращаться в кошмар. Она не могла провести и пяти минут в обществе Брента, отчаянно скрывая от него свои чувства, ее мучила мысль о том, что он ошибся, решив, будто ей нужен Джерард. Она уедет. И как можно скорее. Правда, оставался контракт, но Ванесса знала, что Брент достаточно разумный человек и не будет настаивать на условиях, если она скажет, что решила уехать. Конечно, его гнев и злобу по поводу того, что она не собирается держать слово, будет трудно перенести, но даже это лучше, чем оставаться и страдать, видя Брента каждый день. На этой неделе, решила Ванесса. Она скажет ему все на этой неделе. Девушка медленно вернулась домой дорогой на Саттон-Эдж, радуясь тому, что наконец приняла решение. Хозяин Рейлингс-Холла вернулся в шесть тридцать и сразу пошел наверх. Спустя полчаса через открытую дверь библиотеки, где Ванесса сидела с книгой, девушка увидела, что тот спускается, уже переодетый в вечерний костюм. Она молча наблюдала за ним. Брент остановился у нижней ступеньки и закурил сигарету. Свет из ближайшей ниши падал прямо на него, придавая бронзовый оттенок его обветренному лицу. Он глубоко затянулся и убрал зажигалку в карман, а затем медленно повернул голову и посмотрел прямо на Ванессу. Ей пришло в голову, что Брент все это время знал, что она следит за ним. Казалось, миновали долгие часы, прежде чем Брент вошел в библиотеку. — Вы не видели мою тетку? — спросил он, стоя в дверях. — Нет, после чая не видела. — Ванесса сама удивилась тому, как спокойно прозвучал ее голос. — Может быть, она у себя в комнате? — Если бы она была там, я не стал бы у вас спрашивать, — резко произнес Брент. — Ну, не важно. Пожалуйста, передайте ей, что я буду у Макстедов. — Он холодно кивнул девушке. — Спокойной ночи! — И ушел, не дожидаясь ответа. В восемь часов, когда раздался удар гонга, приглашающий к ужину, Нора не появилась в столовой. Ее не было и в гостиной. Ванесса, несколько удивленная, заняла свое место за столом. Пунктуальность для Норы Тэрнер была не только демонстрацией хороших манер, но и ее особой гордостью. Она никогда не опаздывала. Беннет спросил Ванессу, может ли он начать подавать еду, но девушка покачала головой: — Я подожду миссис Тэрнер. Она придет с минуты на минуту!. Спустя четверть часа девушка поймала взгляд Беннета, стоявшего у сервировочного столика, и поняла, что тот разделяет ее возрастающее беспокойство. — Мне кажется, что следует подняться и посмотреть, не случилось ли чего, мисс, — сказал он. — Опаздывать — не в привычках миссис Тэрнер. — Да. — Ванесса встала. — Я сама схожу. Может быть, она заболела. Но Норы не было в комнате. Ванесса прикрыла дверь и пошла назад с предчувствием, превращавшимся в уверенность, что случилось что-то действительно серьезное. Нора, конечно, могла куда-то уехать и остаться у своих друзей на ужин. Но в этом случае она непременно позвонила бы и сообщила, где находится… И кроме того, за чаем она ничего не говорила о том, что куда-то собирается. Более того, Ванесса припомнила, что Нора жаловалась на усталость и хотела отдохнуть. Однако постель ее была аккуратно застелена. Ванесса ужинала в одиночестве, чувствуя, что беспокоится не она одна. Обычно бесстрастный Беннет хмурился. — Не могу понять, — сказал он в конце концов, убирая суфле, к которому Ванесса даже не притронулась. — Это так не похоже на мистресс — уехать, никого не предупредив. Я помню случай, когда она отправилась в Мэтлок и попала в снежную бурю. Ее автомобиль не мог сдвинуться с места, и тогда она прошла три мили до города, чтобы найти телефон и сообщить нам, где находится. Что-то случилось, я уверен! Ванесса согласилась с ним и встала, приняв внезапное решение: — Я позвоню мистеру Мэллори. Девушка быстро нашла нужный номер телефона, но на линии, похоже, были неполадки: дозвониться она так и не смогла. После очередной попытки она наконец пробилась к оператору, но тот не обнаружил никаких неполадок и даже усомнился в ее умении пользоваться телефонным аппаратом. Ванессе было не до споров на эту тему. Сейчас она хотела только одного — найти Брента. Спустя довольно продолжительное время в трубке раздались гудки, и затем официальный женский голос сообщил, что это резиденция Макстедов. — Пожалуйста, я хотела бы поговорить с мистером Мэллори, — попросила Ванесса. — Мистер Мэллори за столом. Ему что-нибудь передать? — Нет, — решительно ответила Ванесса. — Мне необходимо поговорить с ним лично. — Как вас представить? — Ванесса, — произнесла она не задумываясь и тут же добавила: — Его секретарь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздался знакомый голос. — Ванесса? — хрипло проговорил Брент. — В чем дело? Внезапно происшедшее показалось ей несущественным. — Что случилось? — снова спросил он, уже взволнованно. Что Ванесса могла ответить? Только то, что его тетушка… взрослая, умная и ответственная женщина… не вернулась домой (Ванесса посмотрела на часы) без четверти девять. — Ванесса! Вы в порядке? — Да, — быстро ответила девушка и, глубоко вздохнув, вкратце изложила ситуацию. Когда она закончила, на другом конце линии воцарилось молчание. «Он встревожен?» — подумала Ванесса, надеясь, что хозяин скажет хоть что-нибудь, пусть даже отчитает ее — зачем секретарь, черт побери, заставила его встать из-за стола по такому пустячному поводу. Но когда она снова услышала голос Брента, ей показалось, что тот если и не встревожен, то по крайней мере озабочен. — Вы точно помните? Нора не говорила, что собирается поужинать с кем-нибудь в городе? Вы не посмотрели, ее машина в гараже? Ванесса почувствовала себя полной идиоткой. — Нет, — призналась она. — Я об этом не подумала. Конечно, следовало сделать это в первую очередь. Брент не стал упрекать ее. — А что слуги? — спросил он. — Никто из них не знает о том, куда она могла поехать? Ванесса снова почувствовала, как сердце ее уходит в пятки. — Я еще не спрашивала их. Беннет думал, что она спустится к ужину, и я сочла само собой разумеющимся, что Эмми передала бы ему сообщение, если бы миссис Тэрнер ее предупредила. — Ванесса замолчала. — Брент, мне очень жаль, что я зря побеспокоила вас. Конечно, мне нужно было все выяснить, прежде чем звонить. — Но вы почувствовали, что должны сразу же обратиться прямо ко мне, — произнес он со странной ноткой в голосе. — Я рад, что вы поступили так, Ванесса. На Нору все это не похоже. Я буду дома через пятнадцать минут. Ванесса встретила его в дверях и сообщила, что машина на месте и что никто из слуг не видел Нору. Казалось, что после того как Ванесса оставила ее, чтобы пойти переодеться, пожилая женщина исчезла с лица земли. Брент не стал терять время на догадки, куда же могла направиться его тетушка. Вместо этого он взял Ванессу за руку, отвел в библиотеку и настоял на том, чтобы девушка села. — Ну, — начал он спокойно, — вы говорите, что видели ее в последний раз за чаем. Теперь постарайтесь вспомнить, не говорила ли она чего-нибудь, что дало бы нам ключ к разгадке? — Я уже думала об этом. Нет, Брент, я не помню ничего о том, что она куда-то собиралась. Наоборот, она сказала, что устала и, возможно, отдохнет перед ужином. Это все, я почти уверена. Он обратил внимание на последние слова. — Почти уверены? Что это значит? — Ну, по правде говоря, — неохотно отозвалась Ванесса, — я слушала ее не слишком внимательно. — Она отвела глаза. — Думала о чем-то другом и отвлеклась. Знаете, бывает, вы слышите человека, даже отвечаете ему, но не вникаете в смысл и потом даже не можете припомнить, о чем шла речь. — Да, — ответил Брент. — Я знаю, о чем вы говорите. — Он глубоко задумался и через несколько секунд внезапно спросил: — Когда она сказала, что собирается отдохнуть, она уточнила, что пойдет в свою комнату? Ванесса удивленно посмотрела на него: — Кажется, нет. Разве есть еще какое-то место, куда она могла бы пойти? Темные брови сошлись на переносице. Помолчав, Брент медленно ответил: — Вообще-то есть один шанс… — Он покачал головой. — Нет, вряд ли. Она не заглядывала в коттедж уже много лет. Коттедж… Ванесса сосредоточилась, стараясь припомнить слова Норы. Летняя резиденция Мэл-лори на другой стороне озера… Девушка вскочила: — Правильно! Она там! Брент не стал больше ни о чем спрашивать. — Но это достаточно далеко. Если мы возьмем машину, придется сделать приличный крюк — дорога идет по лесу, за летним домиком. Ванесса обрадовалась — Брент считал само собой разумеющимся, что они поедут вместе. Она просто не смогла бы сейчас сидеть в замке одна в тягостной неопределенности ожидания. Через несколько секунд они были уже в машине. За воротами Брент повернул налево, еще раз налево, и они выехали на старую дорогу. Через несколько ярдов он снизил скорость и, опустив стекло, выглянул, внимательно всматриваясь в темноту, обступившую их. — Вот он, — с удовлетворением произнес наконец Брент. — В темноте за деревьями его легко не заметить. — Он закрыл окно, защищая Ванессу от холодного ночного ветра, и резко повернул руль. Они выехали на узкую дорожку между склонами холмов. — Держитесь. Здесь много лет никто не ездил, и на дороге, наверное, полно рытвин. Дорога была действительно очень неровной, но Ванесса не замечала тряски. Девушка хотела как можно скорее добраться до летнего домика. Через несколько минут, после того как они свернули, Брент остановил машину. Дальше дорога терялась в зарослях. До коттеджа нужно было идти пешком еще минут двадцать. — Оставайтесь здесь, — приказал Брент, выходя из машины. — Ночь холодная, а вы без пальто. Ванесса впервые проигнорировала его приказ. — Я пойду с вами, — твердо сказала она. — Я достаточно тепло одета, чтобы не замерзнуть. — Не дожидаясь ответа, она быстро выскочила из машины и устремилась вперед по тропинке, которая вилась между деревьями. Ночь уже наступила, небо было затянуто облаками, скрывавшими луну. В темноте девушка споткнулась о корень, потеряла равновесие и упала. Руки Брента тотчас обхватили ее за талию и по— ставили на ноги. — Ванесса, — укоризненно сказал он, — у меня же есть фонарик! — Желтый луч осветил лежавшую перед ними тропинку, и они углубились в чащу. Вскоре они одновременно услышали, как кто-то зовет на помощь. — Это Нора! — воскликнул Брент уверенно. — Скорее, она совсем близко. Домик стоял на опушке леса, прямо на берегу озера, вода которого подступала почти к самому фундаменту. Нора, дрожа от холода, сидела на верхней ступеньке крыльца. Лицо ее было серым от боли. — Слава богу! — выдохнула она, увидев их. — Я боялась, что мне придется провести здесь всю ночь. Боюсь, что у меня сломана лодыжка. Брент снял пиджак и накинул ей на плечи, а из кармана достал фляжку: — Вот… выпей немного. Нора сделала глоток и задохнулась от огненной жидкости. — Достаточно! — сказала она, немного ожив. — Вы что, хотите привезти меня назад пьяной? — Во всяком случае, живой и почти невредимой, а на остальное мне наплевать! — ответил племянник. — А теперь помолчи, я осмотрю твою лодыжку. Ванесса, посветите мне, ладно? Девушка послушалась, наблюдая, как чуткие пальцы с поразительной осторожностью ощупывают распухший сустав. — Значит, вы запомнили, что я сказала, — пробормотала Нора. — Это была моя единственная надежда… что вы подумаете о летнем домике. — Я не вспомнила, пока Брент не догадался, — призналась Ванесса, от всего сердца радуясь, что все закончилось хорошо. — И он сказал, что вам нужно молчать. Нора устало прикрыла глаза, и на губах ее, несмотря на боль, появилась слабая улыбка. — Вам бы обоим в больнице работать! — Ну вот, надеюсь, повязка продержится, пока мы не доберемся до дому. — Брент обмотал ногу Норы своим шелковым шарфом. — Я не думаю, что это перелом, просто сильное растяжение. — Просто? — глаза Норы возмущенно сверкнули. — Если бы ты сам чувствовал то, что чувствую я, ты бы так не говорил! — Она протянула руку: — Ну, герой, помоги мне подняться и пошли назад! — Еще чего не хватало. — Брент нагнулся и подхватил ее на руки. — Ванесса, ступайте вперед и посветите нам, пожалуйста! Вскоре они уже были дома. Не на шутку встревоженная Эмми встретила их у дверей. — Слава Всевышнему, вы нашли ее! — воскликнула она, когда маленькая процессия поднялась по ступеням. — О, миссис Тэрнер, вы так нас всех напугали! Вы ранены? — Перестань причитать, Эмми, — спокойно ответила Нора. — Пойди и приготовь мне чашку крепкого чая. Я не могу больше выносить этот вкус бренди во рту! — Когда Брент направился к лестнице, она оглянулась через его плечо на Ванессу. — Идем со мной, Ванесса. Благополучно доставленная в свою теплую комнату, миссис Тэрнер улеглась в постель, а Брент взялся за телефон, чтобы вызвать врача. — Доктор будет здесь через пятнадцать минут, — сказал он, вешая трубку, и подошел к кровати, так тепло взглянув на Ванессу, стоявшую по другую сторону, что сердце девушки сжалось. Затем он сосредоточил все свое внимание на тетке. — Теперь тебе получше? — Я буду в полном порядке, — ответила Нора, — как только выпью чашку чаю. И кстати, мне кажется, что я могла бы съесть целую лошадь! — Эмми, несомненно, этому обрадуется, — усмехнулся Брент и, помолчав, небрежно произнес: — Ванесса сказала, что ты жаловалась на усталость сегодня вечером. Что же заставило тебя предпринять такую дальнюю прогулку? — Разве я говорила, что устала? Наверно, я просто думала вслух. — Нора откинулась на подушки и встретила взгляд голубых глаз, так похожих на ее собственные. — Это была не физическая усталость, Брент, я просто решила, что хватит с меня горьких воспоминаний! Ты понимаешь? — Да, — просто ответил он, и глаза его светились участием. В дверь постучали, и вошла Эмми с нагруженным подносом. Казалось, что она заполнила собой всю комнату, хлопоча возле больной и с одинаковой твердостью отодвигая со своей дороги и Ванессу, и Брента. Скоро приехал доктор, который согласился с диагнозом Брента, подтвердив, что это всего лишь сильное растяжение. — Вам придется полежать несколько дней, — сказал он и, очевидно хорошо зная свою пациентку, добавил: — Я настаиваю на этом. Никакого хождения с палкой. — Он покачал головой с густой седеющей шевелюрой. — Конечно, с вами говорить бесполезно, но Брент позаботится о том, чтобы вы соблюдали постельный режим. — Да, — подхватил Брент, — конечно, позабочусь. Пойдемте, доктор, выпьем чаю перед тем, как вы уедете. Ванесса вскоре тоже пошла вниз, решительно выдворенная из комнаты экономкой, которая собиралась помочь своей хозяйке раздеться. Открытая входная дверь впускала холодный воздух. Когда девушка спустилась, Брент как раз вернулся в холл и закрыл за собой дверь. — Я думал, что вы сразу отправитесь спать, — сказал он. — Ничего себе вечер был! — Я спустилась за своей сумкой, — объяснила Ванесса. — Я оставила ее в библиотеке. — Подождите минуту, я хотел бы поговорить с вами. Тобер лежал на своем любимом месте — перед камином в кабинете. Ванесса присела на диван и погладила шелковистые уши собаки. — Мы забыли о самом простом решении проблемы, — внезапно сказала она. — Вашу тетушку мог найти Тобер. Брент принес приготовленные им напитки и подал ей бокал. — Сомнительно. Как сторожевая собака он равных себе не знает, но ищейки из нас с вами получились бы лучше. — Он сел рядом с Тобером перед огнем, уперев ногу в каменный выступ основания камина. — Наверное, вам интересно, почему я подумал о летнем домике, хотя Нора не была там очень давно… Ванесса и правда почувствовала любопытство, когда Нора так странно ответила на его вопрос об усталости. — Я думаю, что она захотела снова увидеть этот домик, — пробормотала девушка. — Нет, здесь нечто большее. — Танцующее пламя отбрасывало резкие тени, так что Ванесса не могла разобрать выражения лица Брента. — Именно там, в летнем домике, она впервые встретила Грэма Тэрнера. И именно там они продолжали тайно встречаться после того, как мой дед приказал ей больше с ним не видеться. Она любила это место с детства, но когда шесть лет назад вернулась сюда жить, не приближалась к нему. — Он, казалось, не сомневался, что Ванессе известно о несчастливом браке его тетки. Долгое время в кабинете было тихо. Внезапно Брент поднял голову и взглянул на портрет над камином. — Горькие воспоминания разрушают душу, — тихо произнес он. — Я рад, что Нора наконец примирилась с ними. «Зачем он говорит мне это?» — удивилась Ванесса, не в силах отвести глаз от лица, которое будет помнить всю свою жизнь. — Время лечит, — сказала она, думая о своем собственном страдающем сердце, и сама не верила тому, что говорила. — Одному требуется больше времени, другому меньше. Вот и все. Брент повернул голову и посмотрел на девушку тем, уже знакомым ей, пронзительным взглядом, когда казалось, что он читает ее мысли, но не позволяет читать свои. — Ванесса… — начал он, и как раз в этот момент хлопнула наружная дверь. Брент замер, прислушиваясь к беззаботному посвистыванию, сопровождавшему быстрые шаги по коридору. — Джерард, — машинально сказала Ванесса. — Да. — Брент допил свой бренди одним глотком, поднялся и поставил бокал на каминную полку. — Спасибо вам за все, что вы сделали сегодня вечером, Ванесса. Если бы вы не поторопились позвонить мне, Норе пришлось бы перенести гораздо больше страданий. Я не должен вас больше задерживать. Уже одиннадцать. У двери Ванесса оглянулась. Брент стоял на том же месте у камина, Тобер лежал у его ног. — Спокойной ночи, — сказала девушка и увидела, что выражение его лица немного смягчилось. — Спокойной ночи! Когда Ванесса поднималась по лестнице, Джерарда нигде не было видно. Вероятно, он решил сразу идти спать, подумала девушка. Теперь она поняла, что Брент мучился, не зная, вернется ли его кузен в Рейлингс после тех слов, которыми они обменялись в пятницу вечером. Возможно, Джерард даже вообразил, что уходит навсегда, но за уик-энд поостыл, взвесил все «за» и «против» и передумал. Мысль о том, что ему придется по-прежнему довольствоваться жалким куском чужого пирога, очевидно, не беспокоила его. Он просто сделал вид, что забыл об этой стычке… как всегда. Ванесса дошла до своей комнаты и резко остановилась в дверях: навстречу ей со стула поднялся Джерард. — Что вы здесь делаете? — совсем не любезно спросила Ванесса. Джерард невозмутимо улыбнулся: — Значит, мнение членов семьи обо мне стало влиять и на вас, Ванесса? Я надеялся, что вы единственный человек, который будет ко мне справедлив, несмотря на все пустые сплетни… — Я думаю о своей репутации, — ответила она. — Не хватало еще, чтобы кто-нибудь видел, как вы вошли сюда в такое время! — Простите, дорогая, — серьезно сказал Джерард. — Я не подумал. Я просто хотел с вами поговорить. — А утром это нельзя сделать? Молодой человек неуверенно посмотрел на нее, и такое выражение лица Джерарда большинству его друзей не было знакомо. — Мне уйти? Ванесса предпочла бы, чтобы он вообще не приходил, но не могла себя заставить сказать это и неохотно улыбнулась. — Ну, теперь, раз вы здесь, говорите, что у вас на душе. — Она вошла в комнату, оставив дверь открытой. От внимания Джерарда это не ускользнуло, и он закурил, но, заметив недовольную гримасу девушки, тотчас затушил сигарету. — Простите, я забыл, что это ваша комната. — Джерард колебался, чувствуя холодный прием, и наконец медленно произнес: — Вы думали, что я вообще не вернусь, Ванесса? — Нет, Джерард, — ответила она с убийственной искренностью. — Я знала, что вы вернетесь. Помните, что вы сказали мне в нашу первую встречу? Что живете здесь только постольку, поскольку не можете позволить себе вести такой же образ жизни где-нибудь еще. Я не верила, что вы так легко откажетесь от своих привычек. — Ванесса почувствовала, что ее ноги дрожат — это была реакция на все события вечера. Девушка прошла мимо Джерарда и села за туалетный столик. — А теперь я должна сказать вам, что с вашей матерью произошел несчастный случай. Это намеренно резкое сообщение мгновенно подействовало на Джерарда. Он поднял голову, и в глазах его мелькнул страх. — Что случилось? — Ничего серьезного, сейчас все в порядке. — Рассказав все, что он хотел узнать, Ванесса немного смягчилась и даже прониклась сочувствием к молодому человеку, с ужасом смотревшему на нее. Значит, он все же любит свою мать! — Все-таки мама не перестает жить прошлым, — грустно сказал Джерард, когда Ванесса закончила. — Она слишком много времени потратила на размышления о том, «если бы да кабы»… — Он посмотрел на девушку. — Как вы думаете, не слишком ли поздно будет пойти к ней? — Я думаю, она уже спит. Она была совершенно измучена, хотя и не хотела признаваться. Почему бы вам не зайти к ней утром, до того как отправиться в каменоломню? — Улыбка Ванессы была полна искреннего сочувствия. — Да, я так и сделаю. Джерард остановился посреди комнаты, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Ванесса, я хотел спросить вас кое о чем… — Он осекся, заметив, как внезапно изменилось выражение ее лица, медленно перевел взгляд туда, куда смотрела девушка, и увидел своего кузена, который стоял в дверях, держа в руках дамскую сумочку. Глава 11 Первым нарушил молчание Брент. — У вас это уже вошло в привычку? — спросил он вкрадчиво и, не дав им возможности ответить, продолжил: — Джерард, я только что навещал твою мать. Она еще не спит и хотела бы тебя видеть. Молодой человек медлил. — Брент… — начал он, но Ванесса устало прервала его: — Оставьте, Джерард. Миссис Тэрнер ждет вас. Он взглянул на Ванессу с немым извинением за то, что поставил ее в неловкое положение, и без единого слова прошел мимо кузена вон из комнаты. Брент продолжал стоять на пороге, презрительно глядя на девушку. — Я спросил, не вошли ли у вас в привычку эти… тайные свидания? — повторил он. — Вам не кажется, что это довольно старомодное выражение? — спокойно сказала она, пытаясь свести назревавшую ссору к шутке. Губы Брента скривились. — Возможно. Я говорю так, потому что придерживаюсь старомодных понятий, которые, как мне раньше казалось, разделяете и вы. Я всегда считал, что умею беспристрастно и справедливо разбираться в человеческих характерах, но насчет вас я ошибся. Ванесса несколько секунд молча смотрела на Брента, ненавидя его за то, что он так мучает ее. — Какая самокритичность! — тихо проговорила она дрожащим голосом. — Но не беспокойтесь: одна ошибка вполне простительна. Надеюсь, что с вами такого больше не случится. — Да, будет лучше, если не случится, — холодно согласился он и вышел, оставив маленькую черную сумочку на стуле у двери. Утром Нора решительно отказалась оставаться в своей комнате, пригрозив, что спустится сама, если ей никто не поможет. После завтрака Брент отнес ее вниз, в библиотеку, и позаботился о том, чтобы устроить как можно удобнее на диване возле камина. Только убедившись, что все в порядке, он отправился вместе с Джерардом в каменоломню. За кофе Ванесса присоединилась к ней. Поднос принесла сама Эмми, причем на этот раз она была настроена очень добродушно и, казалось, совершенно забыла свою прежнюю неприязнь к молодой секретарше. — Вы выглядите усталой, — заявила Нора, после того как экономка вышла из комнаты. — Я слышала, что у вас с Брентом вчера была ссора… — Ну, это нельзя назвать ссорой. — Ванесса давно уже не удивлялась прямолинейности миссис Тэрнер. — С вашим племянником невозможно ссориться — приходится терпеливо выслушивать его и соглашаться с каждым словом. — Она подняла голову и весело улыбнулась. — Ничего особенного. Скоро все забудется. — Джерард сказал мне, что произошло. — Проигнорировав эти последние слова, Нора внимательно взглянула на сидевшую напротив девушку, отмечая тени, залегшие под зелеными глазами, и мягко добавила: — Не судите его слишком поспешно, Ванесса. У него язык как помело, я знаю, но он сам не верит и в половину того, что говорит! — Кто не верит? — беззаботно спросила Мойя, которая как раз в этот момент появилась на пороге и услышала последние слова. Не дожидаясь ответа, она подошла к дивану и села в уголке на подушки. — Как больная чувствует себя нынче утром? Брент позвонил нам и рассказал, что случилось. Я хотела приехать вчера вечером, но он не разрешил. — Мойя посмотрела на столик на колесиках. — Кофе не осталось? — Больная чувствует себя хорошо, спасибо, Брент поступил совершенно правильно, и я думаю, что Эмми предвидела твой приезд и поставила лишнюю чашку, верно, Ванесса? Мойя рассмеялась: — Похоже, что с вами ничего страшного не случилось! Нет-нет, Ванесса, не вставай, я все сделаю сама. Девушка, необыкновенно изящная в синем твидовом костюме, гармонировавшем с ее белокурыми волосами, налила себе кофе из серебряного кофейника и вернулась к дивану. — Кстати, я пригласила сама себя к вам на завтрак, — объявила она. — Я уже предупредила по пути Эмми. Папа тоже приедет сегодня вечером навестить вас. — Правда? — спокойно спросила Нора. — Это хорошо. Нам о многом нужно с ним поговорить. Ванесса поставила чашку на столик: — Я, пожалуй, пойду. Скоро доставят вторую порцию почты, а я еще не закончила разбираться с первой. Вернувшись в кабинет, она быстро просмотрела небольшую пачку писем, которые принесли в ее отсутствие. Одно, с пометкой «Конфиденциально», было адресовано Бренту. Девушка положила его на стол так, чтобы он сразу заметил, и продолжила работу, стараясь полностью сосредоточиться на документах. Завтрак прошел весело. Брент не приехал, и Нора предпочла остаться в библиотеке. Джерард нисколько не смутился тем, что оказался, как он сам выразился, в обществе трех самых прекрасных женщин в стране, которых ему нужно было развлекать. Слушая болтовню и смех Джерарда и Мойи, Ванесса не могла не отметить, как они подходят друг другу — оба словно на одной волне, с похожими интересами в жизни. Как ни старалась Ванесса, она не сумела представить Мойю женой Брента, разделяющей его музыкальные, литературные и театральные пристрастия, и, уж конечно, немыслимо было вообразить Брента, увлекшегося поп-музыкой или современным искусством. Джерард уехал в каменоломню в два. Мойя проводила его до двери и, вернувшись в кабинет, уселась на угол стола Ванессы и начала без особого любопытства перелистывать черновик каталога с уже составленным обзором нижнего этажа, потом отложила его и, встав, подошла к окну. — Ты ведь все знаешь о Джерарде и обо мне, верно? — внезапно спросила она, оборачиваясь к Ванессе, словно готовясь защищаться. — Наверное, думаешь, что мы наглые интриганы? — Ну, вообще говоря, это не мое дело, — спокойно ответила Ванесса, — но раз ты спрашиваешь, я отвечу: «да». Не честнее было бы самим сказать Бренту, пока он не узнал обо всем от других? — Ты собираешься рассказать ему? Ванесса покачала головой: — Нет, но только представь себе, что будет, если он все-таки узнает? Мойя передернула плечами: — Ну, узнает и что с того? Конечно, будет поражен, но, я думаю, переживет. — И вы готовы рискнуть и причинить ему боль ради ребяческой фантазии? — спросила Ванесса и увидела, как красивые губы Мойи скривились в гримасе. — Это не ребяческая фантазия, Ванесса, — отчеканила она. — Просто случилось так, что я влюбилась в человека, который, с точки зрения Брента, ни на что не годен. Джерард похож на своего отца и иногда так же ведет себя, и поэтому все махнули на него рукой, считая, что он безнадежен. Но это абсолютно не так, ты убедишься в этом, если по-настоящему узнаешь Джерарда. Да, он ухаживал за многими женщинами, но этот человек, по крайней мере, честен, в отличие от многих мужчин, с которыми я знакома… Просто нужно уметь с ним обращаться. «Значит, для Мойи он не игрушка, — задумчиво сказала себе Ванесса. — Опасения Джерарда напрасны. Но, если Мойя влюблена в него, почему он об этом не знает?..» — И в чем же секрет? — спросила она спустя мгновение. Мойя улыбнулась: — Все очень просто. Джерард не уверен в моих чувствах и никогда не будет в них полностью уверен, даже если мы поженимся. Ванесса с удивлением уставилась на нее: — Ты собираешься за него замуж? — Ну конечно! К сожалению, нам придется подождать, пока мне исполнится двадцать один год, но как только это произойдет, все будут поставлены перед свершившимся фактом. Возможно, свадьба будет не такой, какую хотел бы устроить для меня отец, но от всяких церемоний Джерард сбежит как испуганный заяц. — Мойя снова улыбнулась, заметив выражение лица Ванессы. — О! Я знаю, о чем ты думаешь! Такой человек, как Джерард, никогда не вызовет у тебя симпатии, Ванесса, а наши с ним отношения тебя удивляют и пугают? В этом ты похожа на Брента. Вы оба потребуете полного признания и доверия со стороны партнеров. Ванесса не стала этого отрицать. Она смотрела на Мойю, словно видела ее впервые, что в некотором смысле так и было. В словах двадцатилетней девушки чувствовались знание жизни и умение разбираться в людях, чего можно было бы ожидать от умудренной опытом женщины вдвое старше ее. — Но вы же не будете скрывать это целый год? Если ты действительно намерена выйти замуж за Джерарда, лучше сказать об этом Бренту теперь, чтобы избавить его от ненужных переживаний. Мойя странно посмотрела на нее. — Ты все время твердишь о том, что Брент будет переживать, — сказала она. — А дело совсем в другом. Мы все держим в тайне, потому что иначе Брент и мой отец устроят нам в будущем году веселую жизнь, а я не хочу, чтобы Джерарду пришлось воевать с ними. Я считаю, что не стоит этого делать. Оба, конечно, будут страшно огорчены, но поверь, я знаю их достаточно хорошо, и мой путь — единственно верный, если только не обращаться в суд за разрешением выйти замуж без согласия отца. А когда я стану женой Джерарда, они примирятся с этим браком и, если любят меня, отнесутся к этому по-доброму. Может быть, эгоистично ставить во главу угла собственное счастье, но я не из тех, кто способен жертвовать собой ради чьих-то принципов. Я хочу получить Джерарда и получу его. Я знаю, что мы будем счастливы, и это единственное, что имеет для меня значение. — Но ведь совсем недавно ты говорила, что любишь Брента! — в отчаянии воскликнула Ванесса. — Ты обязана быть с ним правдивой, Мойя. Ты не имеешь права вести себя так, словно по-прежнему собираешься за него замуж! Услышав это, блондинка вскочила, но, прежде чем она успела что-то сказать, дверь открылась и на пороге появилась высокая фигура. Ванесса побледнела, она пыталась понять, что из их разговора Брент мог услышать. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Мойи, которая конечно же догадалась, что ее страстный призыв вызван не одним только желанием добиться справедливости, но сейчас ей было все равно, поймет ли Мойя, как она относится к Бренту, — лишь бы он сам не узнал того, что они говорили о нем. Брент некоторое время задумчиво смотрел на обеих девушек, потом вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. — Я прервал ваш спор или что-то в этом роде? — спросил он и, поскольку никто ему не ответил, продолжил: — Ну ладно, храните ваши маленькие тайны. Ванесса первая пришла в себя: — Я… мы не ожидали, что вы вернетесь так скоро. Он ответил ей в тон: — Я догадался, что вы не ожидали. Брент прошел за свой стол, бросил взгляд на бумаги, разложенные для просмотра, затем взял конверт, который Ванесса не вскрывала, и надорвал одним быстрым движением. Мойя приблизилась к Ванессе и шепнула: — Мне нужно поговорить с тобой… с глазу на глаз. Брент, ты не будешь возражать, если мы тебя покинем ненадолго? Брент смотрел на письмо, которое держал в руках. Между его бровями залегла резкая складка. Не отвечая, он прочел письмо до конца, перевернул страницу и уставился на тетрадный листок, прикрепленный к письму, а когда поднял голову, глаза его потемнели от гнева. — Тебе придется подождать, Мойя, — сурово сказал он наконец. — Мне самому нужно поговорить с Ванессой. Мойя перевела взгляд с его лица на письмо, неохотно кивнула: — Хорошо, я подожду в гостиной, — и вышла. Брент бросил письмо на стол перед Ванессой. — Ваша затея? — процедил он сквозь зубы. Она в недоумении посмотрела на лежавший перед ней лист бумаги и увидела внизу подпись: «Джанет Пирсон». Сердце ее оборвалось. В очень кратком и деловом письме выражалось негодование и возмущение по поводу потерянного времени в связи с организованным мисс Пирсон посещением ее девочками Рейлингс-Холла. В пятницу она задала своим ученицам сочинение на тему о том, что они увидели и узнали накануне. Прилагаемый листок, писала она, говорит сам за себя. Именно так оно и было. Ванесса, казалось, слышала интонации Джерарда в каждом предложении. — Ну? — прошипел Брент. Девушка смело взглянула ему в глаза, готовая к обороне. — Все верно. Джерард просто развлекал их некоторое время. Что в этом плохого? На скулах Брента ходили желваки. — А что Джерард здесь делал в тот день? Вы что, договорились о встрече? — Да, — соврала Ванесса с холодной яростью, — конечно, мы договорились. Глаза Брента угрожающе прищурились. — Я не настроен шутить. Вам все это может казаться очень забавным, но я должен вас заверить, что придерживаюсь другого мнения. Я горжусь родословной Мэллори. Неужели вы думаете, что я легко отнесусь к такой шутовской ее трактовке? — Нет, — с трудом сдерживаясь, ответила Ванесса. — Я так не думаю. Я не думаю, что вы отнесетесь легко вообще к чему бы то ни было, связанному с Джерардом. Вы постоянно ищете повод придраться к нему, потому что мстите таким образом за отношение его отца к его матери. — Она яростно выплевывала слова ему в лицо. Все эмоции, накопившиеся за последние недели, вылились в гнев и в желание причинить боль этому человеку. — Вы никогда не давали Джерарду шанса, верно, Брент? Вы с самого начала решили, что он ни на что не годится, а вы ведь никогда не ошибаетесь в людях, да? Безупречный судья человеческих характеров! Брент выскочил из-за стола, грубо схватил ее за руки и заставил встать. Его загорелое лицо побелело от бешенства. Зубы были так стиснуты, что на шее резко обозначились мускулы. Не дав девушке опомниться, он яростно прижался губами к ее губам. Спустя мгновение дверь за ним захлопнулась. Ванесса осталась стоять неподвижно. Когда она вышла из кабинета, холл был пуст. Добравшись до своей комнаты, девушка закрыла дверь и прислонилась к ней, бессознательно коснувшись рукой своих, словно израненных, губ, но через минуту решительно выпрямилась, подошла к гардеробу и достала чемодан — единственный, который могла унести. Этого будет достаточно. За остальными вещами можно послать кого-нибудь позже. Ей было ясно одно: после того, что случилось, она не может оставаться здесь. Она довела Брента до того, что он потерял над собой контроль. Он никогда не простит ей этого. Можно сесть на пятичасовой поезд из Бредли. Она будет в Лондоне еще до десяти, если удастся успеть на электричку до Шеффилда. Нэвил с радостью примет ее, а потом она как-нибудь устроится. Его предложение помочь в любой момент — не пустые слова. Она уедет из Рейлингса, когда все соберутся за чаем. «Так будет лучше», — решила Ванесса. Она захлопнула крышку чемодана и заперла его, достала из гардероба пальто и дорожный костюм и переоделась. На часах было пять минут пятого. Девушка подняла чемодан, бросила последний взгляд на ставшую уже привычной комнату и вышла в коридор. Дверь библиотеки была закрыта, в холле стояла тишина. Слуги, по-видимому, тоже пили чай на кухне. Не встретив никого, Ванесса спустилась по лестнице и захлопнула за собой входную дверь с мыслью о том, что все кончено. Она дошла до поворота и оглянулась. Замок четко вырисовывался на фоне неба — такой же, каким она увидела его в первый вечер и каким никогда уже больше не увидит. Девушка решительно миновала ворота и направилась по главному шоссе к деревне, чтобы сесть там на автобус. Моросил дождь. Наконец, автобус показался на дороге. Ванесса опустилась на длинное сиденье у двери, поставив чемодан на пол между рядами. — А, вот и вы, милая, — весело приветствовал ее кондуктор, подавая билет. — Плохая погода в наших краях — это надолго! Уезжаете на Рождество? Ванесса молча посмотрела на него, подумав, что не знает, где проведет Рождество. Когда кондуктор прошел в конец салона, девушка встретила любопытный взгляд женщины, сидевшей напротив. — Это вы новая секретарша из большого дома? — затараторила та без всякого вступления. — На несколько дней домой, милая? Решили немного отдохнуть? Ванесса, поколебавшись, устало кивнула. Правду она не собиралась говорить, а придумывать логическое объяснение своему внезапному отъезду из Рейлингса не хотела. Ванесса надеялась, что любопытную женщину вполне удовлетворит причина, придуманная ею самой. Однако эти надежды не оправдались. Та поднялась и пересела поближе. — Я приятельница миссис Роджерс, — сообщила она. — И она только сегодня утром рассказывала мне, как хорошо вы ладите со всеми в доме. Мэллори ведь странные люди, не правда ли? — Нет, — резко ответила Ванесса, — это не так! — К своему ужасу, она почувствовала, что на глазах у нее выступили слезы. Девушка отвернулась и стала смотреть в окно, старательно моргая. — Ну, как скажете. — Женщина с обиженным видом вернулась на свое прежнее место. В зале ожидания в Бредли не работало электричество. Было сыро и холодно, очень холодно. Ванесса, съежившись, уселась на самую дальнюю от входа скамейку и очень надеялась, что проверявший билеты служащий ошибся, предупредив, что поезд в Шеффилд опаздывает на час. Ванесса не хотела, чтобы у нее оставалось время на размышления, она хотела просто сесть в поезд, чтобы он увез ее как можно дальше отсюда. Туманность будущего сейчас не пугала ее. Может быть, она примет предложение Нэвила и станет работать в магазине, а может, и нет. Ванесса не знала пока, что будет делать. Невольно она подумала о том, что в эту минуту делает Брент. Ее отсутствие обнаружат не раньше, чем за ужином. Будет ли этот человек хоть немного огорчен или, пожав широкими плечами, с презрением выбросит из памяти и ее, и все события прошлого месяца? Вдруг краем глаза она заметила в дверях какое-то движение. Девушка повернулась. Предмет ее мыслей входил в зал. — Дай мне свой чемодан, — спокойно потребовал Брент и затем, так как Ванесса не шелохнулась, сам наклонился и взял чемодан, стоявший рядом на полу. — Машина ждет снаружи! — Нет! Он взял ее за руку и заставил встать. — Не сопротивляйся, Ванесса. Я слишком многое поставил на карту. Если не послушаешься, я унесу тебя к машине на руках! Она уступила внезапно и обреченно, даже не задумываясь над странными словами: «слишком многое поставил на карту». Ванесса знала, что Брент вполне способен выполнить свою угрозу, и предпочла выйти самостоятельно и с достоинством. Она вернется с ним в Рейлингс, выслушает его гневные и возмущенные упреки так сдержанно, как только сумеет, и затем скажет, что она уезжает следующим утром, независимо от того, отпустит ее работодатель или нет. Брент молча усадил ее на переднее сиденье «уолшли», на заднее забросил чемодан и, обойдя машину, сел за руль. Поднявшись до середины холма, Брент свернул с дороги, по размытым рытвинам проехал еще несколько сот ярдов с неожиданным для него равнодушием к тому, как это отразится на машине, и остановился перед старым, заброшенным карьером. — Здесь нас никто не побеспокоит. — Он выключил двигатель, повернулся и в упор взглянул на девушку. — Ванесса, прежде всего я должен сказать тебе вот что. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Долгое время она молчала, потрясенная. Наконец недоверчиво прошептала: — Вы не можете говорить это всерьез. А как же Мойя? — Значит, ты решила, дорогая… Да ты совершенно запуталась! Я знаю Мойю с тех пор, как она была четырехлетней крошкой, и отношусь к ней, как любящий брат может относиться к младшей сестре, но не более того! Ванесса глубоко вздохнула. Внезапно все встало на свои места. — Значит, я поторопилась с выводами и… — неуверенно начала она. — Теперь это не имеет никакого значения, — перебил он, — учитывая то, что сказала Мойя, когда обнаружила, что ты уехала. Ванесса, это правда, что ты сбежала, потому что любишь меня? — Да, — ответила она просто и честно. Брент посмотрел в ее блестящие глаза и наклонился к ней, чтобы обнять и поцеловать — страстно, настойчиво, но с нежностью, которая говорила больше, чем могли сказать любые слова. — Ты давно это поняла? — спросил он позже, когда девушка положила голову ему на плечо. — Я влюбился в тебя в тот же день, когда увидел в отеле, — помнишь, ты повернулась ко мне со сверкающими зеленым огнем глазами и яростно обвинила в том, что я женоненавистник. С тех самых пор я все время хотел доказать тебе, что ты ошибаешься, но ты упорно держала меня на расстоянии. В ту ночь, когда я нес тебя наверх по лестнице, ты была напряжена, словно натянутая тетива. Я подумал тогда, что тебе неприятны мои прикосновения. А ты ошибалась во мне и потому позволила мне думать, что влюблена в Джерарда. Чтобы отомстить? — Да. — Ванесса поколебалась. — Брент, что касается Джерарда… — Если ты снова собираешься обвинять меня в том, что я к нему несправедлив, — перебил он, — то сегодня я могу даже согласиться с тобой, но мне не хотелось бы говорить сейчас о моем кузене. А если тебя беспокоит Мойя… Я пришел к выводу, что эта малышка прекрасно знает, что делает, хотя и не могу полностью одобрить ее выбор. — Значит, ты знал? Знал все это время? — Узнал перед тем, как она уехала в Австрию. Я не сказал ничего, опасаясь, что всякая попытка помешать только усилит их чувства. Я думал, что со временем Мойя сама устанет от него, но ошибся. — А ты можешь убедить ее отца не заставлять их ждать еще целый год, Брент? Ведь с ними происходит то же самое, что и с нами. — Нет, — ответил он с улыбкой, — нет, дорогая. Ты просто не представляешь, как я отношусь к тебе. Я научу тебя любить меня еще больше за то короткое время, которое осталось до нашей свадьбы. А это будет очень короткое время, Ванесса. Я нетерпеливый человек. И он снова стал целовать девушку, пока у нее не поплыло все перед глазами и она не ощутила ответную страсть, на которую до сих пор даже не считала себя способной. Когда наконец Брент выпустил ее, выражение его глаз было таким, что Ванесса замерла. — Пока этого достаточно, — ласково прошептал он, — для начала. А теперь нам пора домой. Когда они подъезжали к главным воротам, Брент протянул руку и обнял возлюбленную за плечи, надежно и тепло, и не отпускал, пока машина не остановилась у входа в замок. Ванесса посмотрела на древние стены. — Дом, — сказала она, смакуя это слово. Сильные руки развернули ее, и девушка увидела, что в сияющих голубых глазах вдруг мелькнула тень неуверенности. — Ванесса, тебе действительно нужен я, а не Рейлингс-Холл? Неожиданный, незнакомый Ванессе вкус власти… Она решительно отвергла это чувство. — Дом или человек? — спросила девушка и приникла к его груди. — Но человек ведь живет и любит меня. Что может быть дороже? Неожиданно Брент радостно рассмеялся и, подхватив ее, понес к ступеням. — Брент, ты пока не должен переносить меня через порог, — запротестовала Ванесса. — Что подумают слуги! Он остановился и заглянул ей в глаза: — Они подумают, что у последнего из рода Мэллори самая очаровательная из всех невест! Добро пожаловать домой, Ванесса!