Но уже стали явными последствия «видроджэння Украйины». Резко понизился уровень культуры. Многие ученые, не сумевшие приспособиться к «ридной мове», покинули республику. Но самый сильный удар «украинизация» нанесла по подрастающему поколению. Попадая из русской среды в украинские школы, дети сильно калечили свою лексику. Их язык становился уродливой мешаниной из русских и «украинских» слов. На месте начавшего исчезать малорусского народа не появлялся «украйинськый».

В конце концов «наверху» задумались, куда приведет республику это языковое сумасшествие. Каганович был отозван с Украины, а «мовознавцям» было предложено умерить пыл и определиться с выбором слов. Прекратилось неприкрытое насилие над «русскоязычными». В 1938 году вновь начали издавать всеукраинскую газету «Правда Украины» на русском языке. В крупных научных центрах населению предоставляли свободу выбора языка обучения, что привело к резкому росту русских школ.

Однако «украинский» язык продолжал пользоваться полной государственной поддержкой, повсеместно пропагандировался как родной для «украинцев», а на обсуждение вопроса о его подлинном происхождении был наложен строжайший запрет.

Вряд ли можно переоценить значение сделанного с Украиной при Лазаре Кагановиче. Язык, созданный в Галиции австро-польскими «филологами» в несколько дополненном виде был утвержден в УССР в качестве «дэржавнойи мовы». Его не любили и не признавали родным, но учить и употреблять его вынуждены были все. Ни одна демократическая власть не достигла бы либеральными методами таких успехов на протяжении такого короткого промежутка времени.

В заключение следует привести слова еще одного видного «мовознавця» и «украинизатора» А. Синявского об «украинском» языке, который: «из языка жменьки полулегальной интеллигенции до Октябрьской революции, волей этой последней становится органом государственной жизни страны».

Церковная Уния (от позднелатинского Unio — единство) означает слияние православной и католической церквей, под руководством католической, что выражается в признании главенства Папы римского, при сохранении обрядов и богослужения на родном языке. На Руси для Унии искони существовало другое определение — поганско-христианская вера.

Для папства Уния являлась (и является до сих пор) первым этапом по уничтожению православной церкви, которую они считают ересью. Следующими шагами на этом пути являются постепенная замена в униатских церквях православных обрядов на католические, замена облачения духовенства, и, в конце концов, передача католикам церковного управления. После чего Уния «естественным образом» заменяется католичеством. Таким образом, для Ватикана униатская церковь по существу служит штурмовым отрядом, первым оккупирующим чужие территории, и подготавливающим их для окончательного окатоличивания. На Руси Унию начали насаждать с 1340 года три ее «апостола»: шляхтич, бискуп (священник) и арендатор — жидовин. Первой из древних русских земель отступила от Православия и приняла Унию Галиция. Первые униаты появились там еще во времена Флорентийской Унии.

Попытки создания Унии были обусловлены следующими причинами. В средине 11 века произошел полный разрыв между Восточной и Западной церквями. Вместо прежних мирных отношений между ними установились отношения неприязненные. А жестокостями и поруганием греческих святынь во время крестовых походов латиняне сделали эти отношения враждебными. Греки ненавидели латинян как еретиков и своих угнетателей. Латиняне, в свою очередь, ненавидели греков как схизматиков (как они их называли) и как людей двоедушных и коварных. Вражда нередко выражалась в кровавых столкновениях.

Несмотря на это, греки и латиняне часто предпринимали попытки к объединению церквей. Были особые причины, которые побуждали их искать церковного союза. Папы и по разделении церквей не теряли надежды подчинить своей власти Православную церковь. Для этого они всеми силами стремились восстановить общение Восточной и Западной церквей, понимая под этим не союз церквей, а подчинение Восточной церкви Западной, или, что то же самое — папе.

Греки, исходя из политических расчетов, также иногда помышляли об Унии. Начиная с 12 века политическое положение Византийской империи было крайне тяжелым. Под ударами турок и крестоносцев одряхлевшая империя постоянно слабела. И Византия искала союза с Римом, рассчитывая при его содействии защитить себя от многочисленных врагов и предохранить падения.

Но расположить к себе Ватикан можно было только изъявлением готовности к Унии, при подчинении Восточной церкви Западной. Поэтому то византийские императоры на всех переговорах с Римом на первый план выдвигали вопрос об Унии.

Таким образом, с обеих сторон главную роль в обоюдных попытках играл расчет, и уже одно это делало Унию предприятием сомнительным. Непрочность попыток образования Унии обусловливалась еще и тем обстоятельством, что они не имели характера всеобщности (по крайней мере на Востоке). Со стороны греков главным образом хлопотали об Унии императоры; греческая же иерархия в большинстве, а народ всегда были против, так как видели в Унии подчинение Восточной церкви папе.

Из множества попыток по созданию Унии (в подавляющем большинстве своем неудачных) успешными были только три, доведенные хитростью и насилием до конца и вызвавшие печальные последствия для Православной Церкви.

Первой унией была Лионская Уния 1274 года, на заключение которой пошел Никейский император Михаил VIII Палеолог, рассчитывавший при помощи католической церкви защитить отвоеванный Константинополь и восстановленную Византийскую империю от врагов, прежде всего сельджуков. Лионская Уния просуществовала до смерти Палеолога в 1282 году, так как его преемник Андроник II (1283–1328 гг.) стал на сторону православных. Лионская Уния фактически не была признана ни православным духовенством ни населением Византии и осуждена Константинопольским собором в 1285 году.