Сразу же после возникновения Подкарпатской Руси чешское правительство поручило галицкому самостийнику И. Панькевичу написать грамматику, по которой бы составлялись все учебники для наших школ. Язык этой грамматики должен был считался литературным языком Подкарпатской Руси. Панькевич выполнил заказ и написал грамматику галицкого полонизированного наречия. Другой самостийнык — В. Пачовский написал на этой «мове» «Исторію Подкарпатскої Руси», а В. Бирчак составил учебник по истории карпато-русской литературы — «Литературні стремлення Подкарпатской Руси».

В этих книгах русофобствующих авторов осмеивалось, позорилось все прошлое русинов, вся их идеология и стремление воссоединится с Россией — хотя бы в культурном и религиозном отношении. Самостийники лезли из кожи вон, чтобы уничтожить в народе те идеалы, то чувство единства с русскими России, которые только и могли спасти русинов, оторванных более шести столетий назад, от полной денационализации.

Русинский писатель 19 столетия Уриил Метеор (И. Сильвай) в своих автобиографических воспоминаниях писал: «Однако же, при всем истощении сил угрорусского народа, есть одно обстоятельство, которое его предохраняет от конечного исчезновения. Именно, его язык есть язык исполинского народа, литература которого стоит на уровне прочих культурных народов Европы, и обладает силою по мере своего величия в культурном состоянии идти вперед громадными шагами. Итак, жизненная сила крошечного угрорусского народа заключается не в политическом его сознании, от которого он — по своей ничтожности не может ничего приобрести, не может ничего и утратить, но заключается в единстве языка и литературы, и в единстве обрядов церковных».

Именно для того, чтобы уничтожить русинов духовно, чехи не выпустили ни одного учебника или школьного пособия, написанного на традиционном русском литературном языке, не допускали русскую литературу в школы.

Но русины не сдавались. Медленно, но росло число образованных русских людей, которые шаг за шагом отбивали у самостийников школы. Если в двадцатые годы из четырех наших гимназий три воспитывали детей в антирусском духе — в презрении и ненависти к идеологии, традициям, вере и литературному языку, то уже в 1937 году все гимназии были в русских руках. Только в Береговской гимназии галицкие авантюристы еще кое-как пытались отбиваться. Так как русских учебников не было, то преподавателям гимназий приходилось пользоваться чешскими книгами, учебниками русской эмигрантской гимназии в Праге. Большинство же учителей обходилось без всяких учебников, диктуя уроки ученикам.

До Второй Мировой Войны протестанты продавали в Подкарпатской Руси библии на разных языках. За это время им удалось продать на русском языке 2000 библий и только 150 на украинском.

В 1937 году, когда пост министра Школ и Народного Просвещения занимал народный социалист Крейчи, наконец, удалось выпустить первый русский учебник. Это была грамматика русского литературного языка E. Сабова. После этого были написаны на скорую руку учебники для начальных школ. Они также были утверждены Министерством. Все русские учителя устранили учебники, писаные «мовою» и ввели в школы новые русские книги. На селе народ заставлял самостийных учителей (там, где они были) учить по новым учебникам. Были организованы многочисленные комитеты по сбору средств по закупке русских учебников для бедных детей.

Чтобы выйти из неловкого положения, в которое чехословацкое правительство попало после утверждения первых русских учебников для тех самых школ, в которых до этого уже много лет использовались самостийные учебники, министру Крейчи пришлось устроить всенародный опрос. Каждый крестьянин получил два бюллетеня. На одном было написано: «малоруський язык (украинский язык)», на другом — «великорусский язык (русский язык)». И, несмотря на жульничество со словами «малорусский» и «великорусский», самостийники потерпели сокрушительное поражение: 86 процентов крестьян проголосовали за «великорусский язык». Борьба за русский литературный язык, продолжавшаяся почти двадцать лет, казалось, приближалась к победному концу: восторжествовала правда, не нужно больше прятать учителям перед инспекторами русские учебники, не нужно коверкать русский литературный язык.

Из политических партий на подкарпатской Руси существовали только те, которые поддерживали русское движение. В чехословацком Законодательном Собрании русины были представлены шестью депутатами (А. Бродий, П. Жидовский, д-р П. Коссей, д-р И. Пьещак, Ю. Ревай и д-р С. Фенцик) и двумя сенаторами (д-р Э. Бачинский и Ю. Фелдеший). Из всех парламентских представителей только один депутат — Ю. Ревай принадлежал к самостийныкам.

Но в Европе все сильнее пахло порохом. Чехословацкое правительство очень тревожила внешнеполитическая активность фашистской Германии, ее слияние с Австрией. Это породило движение Судетских немцев за автономизацию края. Немцы Чехословакии очень быстро стали такой крупной политической силой, которую никак нельзя было игнорировать. И их требования росли день ото дня. Пользуясь безволием чешского правительства в отношении судетских немцев, словаки тоже стали заявлять о своих культурно-национальных правах. Усилили свое давление на Прагу и русины.

В мае 1938 года в Карпатскую Русь прибыла из Америки делегация Карпаторусского Союза, в составе трех лиц: Ивана Попа, протоиерея о. Иоанна Янчишина и д-ра Афанасия Геровского. Целью их поездки было создание автономии на этой территории. С целью недопущения образования автономии чехи арестовывают Геровского, для того, чтобы выслать его из страны. Однако в дело вмешивается югославский посол в Праге, который требует освобождения Геровского и разрешения ему оставаться в Чехословакии. Для безвольного чешского правительства этого оказалось достаточно. В первых числах октября 1938 года автономию русинов признает генерал Сыровый (который заменил уже сбежавшего к тому времени за границу президента Бенеша). Автономное русинское правительство возглавляет противник украинского сепаратизма, карпаторосс Андрей Бродий (председатель Совета Министров и министр Народного Просвещения). Также в правительство входят д-р Е. Бачинский, д-р И. Пьещак, д-р С. Фенцик и Ю. Ревай…

Из тюрьмы выпускают Геровского. Через несколько дней после этого чехословацкий министр иностранных дел передает А. Геровскому приглашение германского министра иностранных дел Риббентропа приехать в Мюнхен для переговоров и предоставляет ему для этого военный самолет. Но Геровский отказывается от предложения, и, посоветовавшись с югославским послом в Праге, Геровский летит в Белград. Где на следующее утро, посетив Президиум югославского правительства, узнает о том, что чехи арестовали Бродия и, по приказу из Берлина, на его место назначили самостийника, греко-католического монсиньора Волошина. В это время главой автономной Словакии становится римо-католический монсиньор Тисо.