Он долго странствовал по северу. В 1571 году он поселился в Орле-городке на Каме, в «столице» Аники Строганова. Здесь почти год Трофим подвизался на церковной паперти, собирая милостыню. Однажды, встретив его на заснеженной тропе над обрывом камского берега, строгановские приказчики ради потехи столкнули его вниз (Трифона не раз скидывали с различных гор). Трофим упал и был полностью погребён сугробом. Приказчики испугались, что он погибнет, спустились и вытащили его из снега. Они попросили прощения и тотчас же его получили. Причём им показалось, что от Трофима даже исходит какое-то тепло. Об этом случае приказчики рассказали Якову Аникеевичу Строганову.

В это время на руках у Якова Аникеевича умирал его единственный сын Максим (ему тогда было 15 лет) — будущий организатор похода Ермака. Братья Строгановы, сами знатоки-травники, не могли вылечить Максима. Яков попросил Трофима помолиться за здоровье сына. Трофим исполнил его просьбу — и Максим пошёл на поправку. За это Яков Аникеевич составил 22-летнему нищеброду протекцию в «собственный» Пыскорский монастырь, находившийся неподалёку от Орла- городка. Через некоторое время Трофим явился в обитель. Настоятель монастыря Варлаам, который обратил в монашество и самого Анику Строганова, постриг бродягу в монахи под именем Трифон.

Трифон со рвением принял монашеские послушания. Вскоре его уже поставили пономарём, но он ещё и носил дрова, сучил свечи, ходил за больными, был поваром и хлебопёком. Однако, желая ещё больших тягот, Трифон по ночам выходил из кельи, голый по пояс, и стоял, читая молитвы и отдавая себя на съедение гнусу. Такой образ жизни, естественно, подорвал его здоровье. Трифон слёг. В бреду ему явился Николай Чудотворец. Трифон выздоровел и обрёл дар пророчества — а вместе с ним и зависть монашеской братии.

Не желая раздора среди братии, Трифон ушёл из монастыря на 150 вёрст вниз по Каме и остановился на Гляденовской горе. На это место ему указал «чудесный голос», и сюда его пять вёрст против течения речки Мулянки пронесли волны. Здесь он построил келью (выкопал пещеру) и стал жить в «пустыни». Здесь же ему открылся тайный смысл Писания. Гляденовская гора почти две тысячи лет была святилищем местных жителей. Здесь росла гигантская священная ель — «идоложертвенное дерево». Трифон разорил святилище и срубил ель. На её пне, по преданию, могли развернуться сани.

Местным жителям, конечно, не понравилась деятельность Трифона. Особо негодовали старейшина остяков Зевендук (его историческое имя — Малой Урак-бей Сиюндюк, бей Маметкулов), остяцкий князь Амбал и вогульский князь Бебяк. Они даже ходили в Сылвенский острожек спрашивать у строгановского приказчика, можно ли им убить Трифона (приказчик не разрешил). В это лето на Каме бушевал черемисский бунт, в подавлении которого принимали участие и Строгановы. Восставшие черемисы шли вверх по Каме на строгановские земли. Остяки и вогулы побоялись, что Трифон укажет черемисам их жилища, и явились убить Трифона. Но келья и монах оказались для них невидимы.

Заречная — деревушка в два десятка домиков в Пригородном районе Свердловской области. Она стоит в устье маленькой речки Бабёнка. По речке деревня Заречная до середины XX века называлась Бабёнки (так она названа и у Мамина-Сибиряка). Название «Бабёнки» — русифицированное «Бебяки», то есть, люди рода Бебяка. Вогульское имя Бебяк зафиксировано среди имён чусовских манси; Бебяком звали и вогульского князька — гонителя святого Трифона. Бабёнки были одной из последних деревень чусовских вогулов. В 1773 году здесь побывал академик И. Георги и нашёл манси уже совсем обруселыми. Принадлежала деревня Строгановым. По документам она известна своим рудознатцем Иваном Новосёловым, который в 1737 году «объявил» казне два месторождения горнового камня в бассейне Чусовой. В документах деревня названа «Бабёнкова».

Ныне жизнь в Заречной тяжёлая. Работать здесь можно только на небольшой ферме; магазина, больницы, почты, школы нет. Плохая дорога идёт в сторону посёлка Кын, до которого около 10 км; теперь, наверное, эта дорога и ни к чему, ведь Кын — в другом «субъекте Российской Федерации». Вторая, тоже плохая дорога ведёт в Нижнюю Ослянку (8 км) и на 4-м км бродом связана с Верхней Ослянкой.

Вскоре Трифона разыскал строгановский приказчик Третьяк Моисеев. У Строгановых на варницах иссякли колодцы с рассолом, и требовалось заступничество подвижника. Трифон вернулся в Пыскорский монастырь, и от его молитвы колодцы вновь дали рассол. Иноки покаялись перед Трифоном, и Трифон остался в монастыре. Он совершил несколько исцелений, и это стало привлекать к нему слишком много просителей. В поисках уединения Трифон обратился к Строгановым, и те позволили ему поселиться на Чусовой в вотчине спасённого им Максима Яковлевича Строганова.